Артур Озолин - Из истории гуситского революционного движения

Битва у Домажлице, закончившаяся полным разгромом крестоносцев, была последним совместным выступлением умеренных гуситов и таборитов. Захватив богатства церкви, патрициата и частью кораны, значительно упрочив свое политическое положение в стране, добившись вытеснения немецкого патрициата в королевских городах и, с другой стороны, напуганные дальнейшим ростом авторитета таборитов, их радикальными требованиями и способами борьбы, гуситские дворяне и бюргеры окончательно повернули вправо, на путь предательства национальный интересов своего народа и сделки с феодально-католическим лагерем. В этом не было ничего специфически чешского. Это был как раз типичный путь бюргерской оппозиции эпохи классического феодализма для различных стран и народов Европы. Вопреки утверждениям буржуазной историографии, выдвигающей на первый план бюргерство и замалчивающей решающую роль народных масс в истории, историческое развитие Англии, Франции, Италии, Германии и других европейских государств приводит нас именно к указанному выводу. В решающий момент крупнейших феодальных восстаний бюргерство предало восставших крестьян и плебс в период Жакерии, Парижского восстания, восстания Уота Тайлера. Так было и в Чехии.

Именно в это время наступил и в этой стране предел дворянскому патриотизму, так же, как и патриотизму бюргерства (напомним, что во Франции во время событий Жакерии французское дворянство воспользовалось помощью английских феодальных войск, хотя Франция была тогда в состоянии войны с Англией). В отличие от последовательного и бескорыстного патриотизма крестьянства и плебса, патриотизм умеренных гуситов был весьма ограниченным. Он сыграл определенную положительную роль в годы борьбы Чехии за сохранение национальной независимости, когда страна выдержала пять крестовых походов международной реакции. Однако классовые интересы дворянства и корыстные цели бюргерства крайне ограничили их патриотические устремления и в конце концов отодвинули на задний план.

Постепенно все большее число дворян и бюргеров отходило от идей гусизма и отказывалось от борьбы с чужеземцами, выражало согласие на сделку с Сигизмундом. Умеренным гуситам гораздо страшнее были внутренние социальные противоречия, такой противник, как крестьянство и плебс. Национальное движение, достигшее в начале гуситских войн небывалой высоты, шло постепенно на спад. Бюргерская оппозиция отказалась в итоге от многих национальных требований, которые выдвигались ею прежде, от многих важнейших стремлений Яна Гуса.

Такой итог был исторически вполне закономерен. Гуситское движение и в этом отношении подтверждает правильность учения марксизма-ленинизма о том, что национальный вопрос играет в истории подчиненную роль, тогда как главное, определяющее место принадлежит экономическим и социальным целям. Классовые интересы и здесь оказались выше национальных.

Каковы были реальные результаты, достигнутые в национальном вопросе в итоге гуситского движения?

Крупнейшим положительным результатом, имевшим общенациональное значение, явилась ликвидация засилья немецкого патрициата в подавляющем большинстве королевских городов Чехии, превращение городов страны в подлинно национальные чешские центры. Мы можем проследить этот процесс на материале Праги. Уже после успешного народного восстания 30 июля 1419 г. многие богатые горожане бежали из города. В «Старых чешских летописях» имеются данные о социальном составе этих беглецов: «И такой очень большой мятеж был в Праге, что каноники, монахи, купцы и богатые горожане многие бежали из Праги… [905] Stari letopisove cesstj, 1829, c. 27. » Когда в 1420 г. войска крестоносцев приближались к Праге, городские богачи, враги гуситов, перебрались в крепости, замки, расположенные близ столицы. «Боясь потерять жизнь и имущество, переселялись с согласия старших Пражского города с женами, детьми, казной и ценнейшим имуществом в замки Пражский и Вышеградский и безопаснейшие крепости первые и богатейшие оседлые жители или новые поселенцы, числом почти двести из Старого города Пражского и столько же из Нового, особенно немцы», — писал Вавржинец [906] Vavrinec z Brezové , Указ. соч., стр. 49. . Позднее им пришлось бежать дальше, в Кутную Гору и соседние города, «…оставивши в Пражском замке несметные имущества». «После этого их жены, ежедневно сидя перед замком, оплакивали более золото, серебро, деньги, сокровища и другое имущество, оставленное ими в замке, нежели собственные грехи…» [907] Vavrinec z Brezové ; Указ. соч., стр. 61. , — писал очевидец событий.

После прихода таборитов на помощь пражанам в 1420 г. из Праги выехали новые группы сторонников феодально-католического лагеря, врагов гуситов.

Из столицы бежали тогда и представители высшего духовенства, реакционно настроенные магистры университета. «Подобным же образом, — писал современный хронист, — из Праги ушли все противники святого принимания (т. е. причащения под двумя видами — А. О .), как доктора теологии права или медицины и магистры свободных искусств, также прелаты, фарары (приходские священники. — А. О .), священники и монахи с противниками того причащения» [908] Vavrinec z Brezové , Указ. соч., стр. 62–63. ..

Следовательно, мы имеем основание полагать, что уже на первом этапе гуситских войн в Праге было ликвидировано засилье немецкого высшего духовенства и немецкого патрициата. В дальнейшем бюргерство добилось того, что Сигизмунд согласился с требованием не возвращать в города эмигрантов в обязательном для горожан порядке. Такой итог имел положительное и общенациональное значение.

Бюргерская оппозиция в борьбе за преобразование церкви.

Гуситские идеи в области преобразования католической церкви давно уже привлекали внимание буржуазных историков, собравших по этому вопросу значительный фактический материал. Однако они толковали его в идеалистическом духе, выхолащивали антифеодальное, социальное содержание гусизма и сводили все к вопросам догматики и обрядов.

Римско-католическая церковь занимала большое место во всей системе феодализма. «Феодальная организация церкви освящала религией светский феодальный государственный строй» [909] Ф. Энгельс , К истории раннего христианства, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 16, ч. 2, стр. 410. . Умеренные гуситы Чехии являлись представителями бюргерской ереси, реакционной по форме, как и всякая другая ересь, но прогрессивной по содержанию. Главная задача гуситов в области реорганизации церкви заключалась по существу в создании дешевой церкви. Эта задача была органически связана с решением национально-освободительных и главное антифеодальных проблем, стоявших тогда перед чешским народом. Об экономической основе гуситского движения Ф. Энгельс писал: «…все массовые движения средних веков выступали всегда в религиозном облачении, являясь как бы восстановлением раннего христианства, его спасением от наступившего вырождения; но всякий раз за религиозной экзальтацией скрывались очень осязательные мирские интересы. Ярче всего это обнаружилось в организации богемских таборитов под руководством достославной памяти Яна Жижки» [910] Там же. .