Борис Рамм - Папство и Русь в X–XV веках

Правители западноевропейских государств оставались глухи к призывам о помощи народам балканских стран, юго-восточной и средней Европы. Папская курия расточала защитникам Европы от турок лишь «благословение божье» да изощрялась в изобретении пышных наименований для них. [648]Никакой ни материальной, ни военной поддержки ни папа, ни другие правители Запада не оказали, предоставив грекам, чехам, венграм и албанцам самим вести борьбу с опасным и сильным врагом, а когда же турки оказались победителями, папство нашло с ними общий язык.

Борьбу с турками вели лишь сами народы в тех странах, которые непосредственно подверглись турецкому нашествию. И только Московская Русь, начавшая с середины XV в. серьезную борьбу за окончательное освобождение от татарской зависимости и за воссоединение исконных русских земель, вела энергичную внешнюю политику, которая в известной мере отвлекала внимание турок и тем самым объективно помогала борьбе народов против турецкой агрессии. В этом еще раз сказалась историческая заслуга русского народа, не в первый раз выступившего в роли защитника народов Европы от грозившей им опасности порабощения.

А 29 мая 1453 г., после короткого, но яростного штурма Константинополя и захвата его турками, Византия перестала существовать. Столица греческих императоров стала столицей турецких султанов.

Окончательно потерпели крушение все затеи папства относительно унии на греческом Востоке, поскольку с этих пор этот Восток перестал быть греческим, так как его греческое (и негреческое) население оказалось под турецким владычеством.

Ради точности следует отметить, что папству удалось навязать унию части православных армян, а также части «якобитов», или греческих монофизитов, в Месопотамии, Сирии и Восточной Индии, в свое время изгнанных из Византии, как и «несторианам» и «маронитам» с острова Кипра. [649]Однако общая численность всей этой новой паствы папы римского составляла ничтожную цифру.

Оставались еще некоторые области, приведенные к унии Исидором в южной и юго-западной Руси, на землях, находившихся под польско-литовским господством.

21 июня 1458 г. курия назначила на эти епархии, объединенные в одну церковную область, ближайшего соратника Исидора, монаха Григория из монастыря св. Димитрия, получившего звание архиепископа киевского, литовского и всей Малой Руси. Одновременно папа сделал попытку добиться через Польско-Литовского короля Казимира воздействия на Москву, чтобы там признали папского ставленника как митрополита «всея Руси». При этом митрополит Иона, избранный собором после бегства Исидора, был назван в папской булле «честолюбивым, непокорным, нечестивым, самозванцем, сыном беззакония и погибели». Тем самым была сделана открытая попытка вмешаться во внутренние дела русского государства. Никакого успеха эти усилия не имели. Великий князь Василий Васильевич отвечал по этому поводу Казимиру решительным отказом: «От Рима у нас митрополиту не быть». [650]Папский архиепископ мог после этого действовать только на тех русских землях, которые были во власти Казимира, да и здесь он встречал сильное противодействие и со стороны местного духовенства, а главное — со стороны самого населения. Вся же остальная Русь стала для папской церкви после Флорентийского собора еще более недосягаемой, чем прежде.

В постоянном стремлении обосновать «исторические права» Ватикана и католической церкви хоть на какую-нибудь часть русских земель в проватиканской литературе повторяются попытки противопоставить западнорусские области с Киевом центральным и северным областям Руси, объединенным Москвой. Признавая эти последние территорией, на которой со времени Флорентийской унии окончательно утвердились «схизматики» и «возмутившиеся», как с тех пор неоднократно именуют русских православных в папских буллах, католическая литература стремится провести тезис о прочном утверждении унии на территориях, относившихся непосредственно к Киеву. [651]

Попытки эти восходят еще к середине XV в. В весьма своеобразной форме они были сделаны в нескольких папских посланиях Пия II 3 сентября 1458 г., в которых говорилось о Руси как о двух странах, одна из которых называлась «верхней Русью» ( Russia superior ), а другая «нижней» ( inferior ). Особенно интересна в этом отношении булла, в которой курия рекомендует «капитулу, клиру, народу и вассалам киевской диоцезы и киевского государства» новоназначенного киевского митрополита Григория II. [652]В этой булле, ныне впервые опубликованной, уже в обращении фигурирует формула «всей нижней Руси» ( totius Russiae inferions ), которая в дальнейшем несколько раз повторяется, применяемая в основном к Украине и противопоставляемая областям «московским и верхней Руси» ( Moschovensis et Russie superioris partibus ), «отделившимся и разделенным».

Можно согласиться с предположением, что эта нелепая, до тех пор небывалая, политико-географическая. концепция была плодом изобретательности митрополита без митрополии злополучного Исидора. [653]Понимая, что возможности захватить руководящие позиции в русской церкви для него и вообще для ставленников папской курии окончательно закрыты, Исидор стремился создать видимость резкой обособленности Украины и западнорусских областей, где имелись якобы прочные корни католицизма. При этом особенно подчеркивалось то обстоятельство, что эти земли были подчинены польско-литовскому католическому королю Казимиру Ягеллону (1447–1492 гг.), который, однако, в действительности вовсе не являлся столь «верным сыном» папской церкви и вовсе не играл роли послушного орудия католической экспансии, каким его хотели бы сделать Исидор и папские куриалы. Еще в 1451 г. Казимир, ссылаясь на доброе согласие между ним и Василием II, признал Иону православным митрополитом и над областями, входившими в эту пору в сферу его владений, и предоставил ему Киев как митрополичью кафедру. [654]

Когда в 1458 г. папа Пий II назначил со своей стороны в Киев католического (униатского) митрополита в лице базилианского монаха Григория, близкого к Исидору и наследовавшего после него аббатство св. Димитрия в Константинополе, это было политическим шагом, имевшим целью усилить папское влияние во владениях польского короля. Сугубо политический характер этого назначения виден и в том, что одновременно с монахом Григорием 17 января 1459 г. в Киев был отправлен папой некий Николай Якуби (также Ягупи). В проходном листе, выданном ему папской канцелярией, ныне впервые опубликованном, [655]он именуется дворянином, рыцарем и «нашим графом священного Латеранского дворца и нунцием апостолического престола», направляемым «в русские области» ( ad partes Ruthenorum ). Тем же днем датировано и другое рекомендательное письмо тому же Николаю Якуби, «держащему путь в Московию» ( iter usque in Moskoviam faciebat ). [656]Курия приняла меры и к тому, чтобы польский король Казимир оказал содействие этой миссии. [657]