Александр Майоров - Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв.

Нет никаких сомнений в том, что наиболее влиятельные и сильные в военном отношении русские князья в конце XII в. также входили в орбиту матримониальных расчетов византийских императоров. Об этом свидетельствует отмеченный в Ипатьевской летописи под 1194 г. эпизод сватовства к внучке киевского великого князя Святослава Всеволодовича Евфимии Глебовны некоего византийского «царевича». Сваты прибыли в Киев, когда Святослав был уже при смерти:

приде емоу весть от сватовъ, иже идяхоуть поимати вноукы Святославле Глебовны Офимьи за царевича. [1106] ПСРЛ. Т. II. Стб. 680.

Факт сватовства, зафиксированный в аутентичном древнерусском источнике, как правило, не вызывает у исследователей сомнений. По-видимому, упомянутым в летописи «царевичем» мог быть сын византийского императора Исаака II Алексей, будущий император Алексей IV. [1107] Грушевський М.С . Історія України-Руси. Т. II. Київ, 1992. С. 215; Лопарев Х.М . Брак Мстиславны (1122 г.) // ВВ. Т. IX. СПб., 1902. С. 419; Пресняков А.Е . Княжое право в древней Руси. Лекции по русской истории. Киевская Русь. М., 1993. С. 382; Baumgarten N., de . Généalogies et mariages occidentaux des Ruricides Russes. Du Xo au XIIIo siècle. Roma, 1927 (Orientalia Christiana. IX. Ser. I. Nr. 35). Tabl. IV; Левченко М.В . Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956. С. 496–497; Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 201; Толочко П.П. Древний Киев. Киев, 1983. С. 271; Grala H . Rola Rusi w wojnach bizantyńsko-bułgarskich przełomu XII i XIII w. // BP. T. II. Poznań, 1985. S. 127; Войтович Л.В. Княжа доба на Русі… С. 409; Dąbrowski D. Genealogia Mścislawowiczów. S. 459. В литературе обычно смотрят на возможный брак «царевича» с Евфимией Глебовной как на свершившийся факт. [1108] См., например: Грушевський М.С. Історія України-Руси. Т. II. С. 215; Baumgarten N., de . Généalogies et mariages occidentaux des Ruricides Russes. Tabl. IV; Войтович Л.В. Княжа доба на Русі… С. 409. Однако совершенно очевидно, что до заключения брака дело тогда не дошло.

Этому помешала кончина Святослава Всеволодовича, последовавшая вскоре за сватовством «царевича». [1109] ПСРЛ. Т. II. Стб. 680–681. Отец же Евфимии — Глеб Святославич, бывший тогда переяславским князем, [1110] См.: Донской Д.В. Рюриковичи: Исторический словарь. М., 2008. С. 233. — едва ли мог заинтересовать византийского императора в качестве важного союзника. Правда, Глеб был женат на дочери Рюрика Ростиславичах [1111] Брак был заключен в 1182 г. (ПСРЛ. Т. II. Стб. 625). сменившего Святослава Всеволодовича на киевском столе, и Евфимия Глебовна, таким образом, приходилась внучкой новому киевскому князю. Однако в источниках нет никаких сведений о свадебном посольстве к Рюрику сына византийского императора с подтверждением прежних брачных намерений. Кроме того, сам византийский император Исаак II вскоре оказался свергнутым с престола, а его сын Алексей должен был искать себе влиятельных покровителей среди предводителей Четвертого Крестового похода. [1112] О его дальнейшей судьбе см. главу 10 настоящей работы.

В Константинополе тем не менее продолжали внимательно присматриваться к правившим на Руси князьям и прежде всего к новому киевскому князю Рюрику Ростиславичу. Об этом прямо свидетельствуют данные византийских авторов того времени.

Выдающийся историк и государственный деятель Никита Хониат (ок. 1155 — ок. 1217), исполнявший при Исааке II должность императорского секретаря, а затем наместника в Филиппополе (совр. Пловдив) и достигший вершин карьеры при Алексее III, исполняя ряд высших должностей в империи и дослужившись до чина логофета секретов, идентичного в то время чину великого логофета (главы правительственного кабинета), отмечает в своей «Истории» важнейшие факты политической жизни Южной Руси конца XII — начала XIII вв., имевшие значение для внешней политики империи. [1113] О биографии и творчестве Никиты Хониата см.: Успенский Ф.И . Византийский писатель Никита Акоминат из Хон. СПб., 1874; Dieten J.L., van . Niketas Choniates. Erläuterungen zu den Reden und Briefen nebst einer Biographie. Berlin, 1971; Hunger H . Die hochsprachliche profane Literatur der Byzantiener. Bd. I. München, 1978. S. 429–441; Каждан А.П. Никита Хониат и его время. СПб., 2005; Бибиков М.В . Byzantinorossica. Свод византийских свидетельств о Руси. М., 2004. С. 368–374.

Византийские власти, очевидно, по-прежнему делали бы ставку на киевского князя как традиционно наиболее сильного князя Руси, если бы в конце XII в. не взошла звезда другого южнорусского правителя, объединившего под своей властью Волынь и Галичину и начавшего борьбу за Киев. По оценке Никиты Хониата, киевский князь Рюрик уступал галицкому князю Роману, более сильному и искусному в военном деле. Кроме того, в политике Рюрика Византию не устраивала его приверженность к союзу с половцами, которые составляли главную часть его войска, разбитого Романом. [1114] Nicetae Choniatae Historia. P. 523.

По предположению И. Грали, союз Алексея III Ангела с Романом Мстиславичем против болгар и половцев был скреплен браком галицко-волынского князя с Марией Каматирой, родственницей императрицы Евфросинии, супруги Алексея III. Род Каматиров принадлежал к верхушке византийской знати: в конце XII — начале XIII вв. из него вышли два константинопольских патриарха и множество царедворцев. Константинопольский патриарх Иоанн X Каматир (1198–1206), по мысли Грали, должен был способствовать расторжению первого брака Романа Мстиславича с Предславой, дочерью киевского князя Рюрика Ростиславича, женатого на половецкой княжне и поддерживавшего союз с половцами. В конце жизни вдова Романа не случайно поддерживала своего сына Даниила в его стремлении к унии с Римом, так как среди членов рода Каматиров было несколько видных сторонников такой унии. [1115] Grala H . Drugie małżeństwo Romana Mścisławicza.

Гипотезу И. Грали поддерживает Е. Домбровская, приводя в пользу нее дополнительные аргументы, в частности тот факт, что Мария приходилась близкой родственницей — дочерью, племянницей или внучкой — логофету дрома Иоанну Каматиру, одному из ближайших сподвижников императора Мануила I, через которого Каматиры могли получить принадлежавшую василевсу реликвию — драгоценный крест с частицей Древа Животворящего Креста, доставшийся затем Роману Мстиславичу и его потомкам, а ныне хранящийся в ризнице собора Парижской Богоматери. [1116] Dąbrowska E . Jeszcze о relikwii Krzyża Świętego i relikwiarzu koronacyjnym królów polskich // КН. 1993. R. 100. Nr. 2. S. 7.

Эту гипотезу, однако, нельзя считать доказанной. Среди родственниц императрицы Евфросинии, дочери пансеваста севаста и Эпарха Константинополя Андроника Дуки Каматира, не удается отыскать ни одной, хотя бы как-нибудь подходившей на роль жены галицко-волынского князя или вообще как-либо связанной с Русью. [1117] О родственниках императрицы Евфросинии со стороны отца см.: Polemis D.I. The Doukai. A contribution to byzantine prosopography. London, 1968. Заслуга И. Грали состоит в том, что он, несомненно, усилил версию византийского происхождения второй жены Романа Мстиславича новыми аргументами. Но его предположение насчет Марии Каматиры едва ли можно признать убедительным. [1118] Возражения см.: Dąbrowski D. Rodowód Romanowiczów… S. 38–40; Войтович Л. Мати короля Данила… С. 53–56.