Александр Майоров - Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв.

Упомянутый в рассмотренном известии Длугоша Святослав Мстиславич спустя полтора десятилетия оказался на княжеском столе в Новгороде, который он занимал в 1218–1219 гг. [1022] ПСРЛ. Т. III. С. 58–59, 259–260. Через этого князя, активного участника памятных южнорусских событий 1203 г., в Новгороде, вероятно, стали известны дополнительные подробности, касающиеся участников похода русских князей на половцев, а также пострижения в монахи Рюрика Ростиславича, совершенного по приказу Романа Мстиславича боярином Вячеславом.

Неизвестные при составлении летописных текстов за начало XIII в., включенных в Синодальный список Новгородской Первой летописи и потому отсутствующие в нем, эти новые сведения спустя полтора столетия были использованы составителем Новгородской Первой летописи младшего извода. Однако к моменту ее составления некоторые обстоятельства похода 1203 г., надо думать, вызвали у новгородского летописца сомнения, в особенности же имена участвовавших в походе князей. Это видно при обращении к тексту Комиссионного списка (СПбИИ. НИА. Собр. Археогр. комиссии. № 240), положенного в основу академического издания Новгородской Первой летописи младшего извода. Летописец несколько раз принимался за составление сообщения о походе, — в рукописи начальная фраза сообщения написана дважды: «тогда же ходиша рустеи князи на половци тогда же ходиша рустеи князи на половци». [1023] Там же. С. 240, примеч. б-б. Имя третьего участника похода сводчик середины XV в., очевидно, так и не смог идентифицировать, в результате чего отчество «Мстиславич» трансформировалось у него в имя «Мстислав».

Для нашего исследования важно другое. Среди прочих сведений о событиях 1203 г., связанных с деятельностью популярного в Новгороде Романа Мстиславича (победоносный поход на половцев, пострижение Рюрика боярином Романа), Святослав Мстиславич мог доставить в северную столицу Руси свидетельства, относящиеся также к Романову проекту «доброго порядка». Дело в том, что отец Святослава Мстислав Романович в 1197–1214 гг. занимал княжеский стол в Смоленске, [1024] Алексеев Л.В. Смоленская земля в IX–XIII вв. М., 1980. С. 230 и сл. а проект 1203 г. предполагал участие смоленского князя в числе прочих «местных князей» (суздальского, черниговского, галицкого, полоцкого и рязанского) в избрании киевского великого князя. Всем названным «местным князьям» Роман разослал для ознакомления грамоты с изложением содержания своего проекта, однако ожидаемой поддержки у них не нашел. [1025] Татищев В.Н . Собр. соч. Т. IV. С. 329; Т. III. С. 170.

Таким образом, вместе с прочими сведениями о Романе и борьбе за киевский стол в 1203 г. грамота (или список с нее) с изложением Романова проекта, предназначавшаяся Мстиславу Романовичу, весьма вероятно, могла быть привезена его сыном Святославом в Новгород во время его княжения в этом городе. Содержание грамоты отразилось в одной из новгородских летописей, уцелевшей до начала XVIII в., когда она попала в поле зрения информаторов В.Н. Татищева, и найденные в ней сведения были доставлены историку в виде выписки из «древняго летописца».

Почему же сведений о Романовом проекте не сохранилось в летописании Владимиро-Суздальской Руси? Нам представляется, что современные знания по истории русского летописания дают некоторую возможность ответить на этот вопрос.

Сравнение текстов владимиро-суздальских летописей первой половины XIII в. — свода 1205 г., а также сводов Константина (1217) и Юрия (1238) Всеволодовичей — обнаруживает, как мы уже видели, заметные расхождения по хронологии и составу известий в статьях 6710–6713 (1202–1203) гг. Эти расхождения запечатлели следы работы разных летописцев. Причем именно в статье 6711/12 (1203) г., повествующей о походе русских князей на половцев и конфликте Романа с Рюриком, следы позднейшей перекройки текста видны особенно отчетливо. По заключению новейшего исследователя:

В статье 1203 г. ясно виден шов, где сходятся этапы работы разных летописцев. [1026] Милютенко Н.И . Владимирский великокняжеский свод 1205 года (Радзивиловская летопись) // ТОДРЛ. Т. XLXIX. СПб., 1996. С. 55.

В своде 1205 г. первичная редакция статьи 1203 г. подверглась перекомпоновке, в результате чего оказалась нарушенной хронологическая последовательность изложенных в ней событий. [1027] Там же. С. 55–56.

Зачем владимирскому летописцу понадобилось переделывать статью 1203 г. спустя всего два года после описанных в ней событий?

В 1205 г. в Лаврентьевской летописи наблюдается переход с ультрамартовского на мартовский стиль летосчисления. [1028] См.: Бережков Н.Г . Хронология русского летописания. М., 1963. С. 69–86. Смена хронологии — явный признак смены места летописания. А.Н. Насонов полагал, что в начале XIII в. владимирское великокняжеское летописание переместилось из Успенского собора в Рождественский Богородичный монастырь. Новым игуменом монастыря в это время стал Симон, впоследствии, в 1214 г., ставший Владимиро-Суздальским епископом. В руках Симона и оказалось великокняжеское летописание, ведением которого он занимался, вероятно, вплоть до собственной смерти в 1226 г. [1029] Насонов А.Н . История русского летописания XI — начала XVIII века: Очерки и исследования. М., 1969. С. 199–201.

В истории древнерусского летописания и книжности владыка Симон сыграл весьма заметную роль. Именно ему приписывается создание знаменитой Симоновой летописи, принадлежавшей в первой половине XVIII в. кабинет-министру А.П. Волынскому и через него ставшей известной В.Н. Татищеву. [1030] Милов Л.В. Татищевские портреты-характеристики и «Симонова» летопись // ИСССР. 1978. № 6; Клыш М.А. К вопросу о Симоновой летописи, бывшей у В.Н. Татищева // Вест. МГУ. Сер. История. 1978. № 1. Симон является также одним из создателей Киево-Печерского патерика, будучи автором целого ряда произведений — слов, посланий и сказаний, легших в его основу. Это авторство Симона не случайно, поскольку сам он начинал свое служение в Киеве и долгое время был монахом Киево-Печерского монастыря. [1031] См.: Ольшевская Л.А . 1) Патерик Киево-Печерский // СККДР. Вып. 1. Л., 1987; 2) Симон // Там же.

Еще будучи печерским монахом, Симон сблизился с семьей киевского князя Рюрика Ростиславича и в особенности с семьей его старшего сына Ростислава, став духовником жены последнего — княгини Верхуславы. Видимо, благодаря этому Симон со временем сблизился также и с матерью Верхуславы, женой Владимиро-Суздальского князя Всеволода Большое Гнездо. Очевидно, вскоре после насильственного пострижения Рюрика и его семьи по приказу Романа Мстиславича, то есть после 1203 г., Симон покинул Киев и перебрался во Владимир, где принял игуменство в основанном Всеволодом монастыре Рождества Богородицы. В 1206 г. мы уже видим Симона во Владимире в качестве духовника «великой княгини Всеволожей» (в монашестве Марии), наставляющего ее к принятию пострига. [1032] ПСРЛ. Т. I. Стб. 424. Причем в большинстве сохранившихся летописных списков в этом месте читается: «Симонъ игуменъ отець его», то есть великого князя Всеволода. [1033] Там же, примеч. 6. Данное обстоятельство позволяет думать, что Симон являлся духовником всей великокняжеской семьи.