Александр Донцов - Родословная советского коллектива

Справились ли питомцы Макаренко с этой «обязанностью»? Радостной ли была их жизнь сообща? Этот вопрос глубоко волновал педагога. «Нужно расшифровать и измерить повышение и понижение общего тона, настроения колонии. Это можно сделать, руководствуясь буквально наблюдением звуковых явлений в колонии с точки зрения их высоты, мажорности или минорности» [5-190] [5-190] Афанасьев Ю. Н. Какую Россию мы потеряли // Новая газета. № 86. 12 ноября, 2007 г. , — намеревался Макаренко еще в 1925 г., когда возглавляемая им колония им. М. Горького была опытно-показательным учреждением Наркомпроса УССР. И даже планировал способ регистрации эмоционального состояния коллектива. «Положительной единицей я предлагаю обозначать всякий тон выражения явного удовлетворения, дружелюбия, симпатии, хорошего расположения духа. Баллом 2 я предлагаю обозначить всякий тон явного веселья, смеха, веселой музыки и веселого шума, относительно которых можно сказать, что в данную минуту переживается именно это веселое настроение. <...> Отрицательной единицей я предлагаю обозначить явно пониженный тон скуки, нытья, тоски, грусти, вины, а «—2» — тон страдания, слез, плача, повышенного спора, ссоры, драки, ругани» [5-191] [5-191] Там же. .

Замысел не был реализован. Жаль: не случилось не утратившего методическую оригинальность исследования психологической атмосферы колонии как единого «организма». По воспоминаниям воспитанников и впечатлениям «визитеров», дух в учреждениях Макаренко был оптимистический. Ощущение психологического благополучия подкреплялось, вероятно, сравнением настоящего с безрадостным прошлым, трудностями самостоятельной жизни за пределами колонии / коммуны, затейливостью организационных форм жизни сообща, стимулирующей позитивное отношение к товарищам. Не забудем и о круглосуточной заботе педагогического состава, вызывавшей ответную благодарность.

Таких тепличных условий во «взрослых» объединениях не было. Массовое, повсеместное и по сути одновременное возникновение советской системы трудовых коллективов в конце 20-х — начале 1930-х гг. — следствие поражавшей воображение современников и потомков масштабной индустриализации доселе патриархальной страны. Строителями, а затем и работниками промышленных гигантов стали главным образом простые люди крестьянского происхождения, поучаствовавшие в Мировой и Гражданской войнах, драматической коллективизации деревни и нашедшие пристанище в чужих краях. Многие, если не большинство, не обладали требуемой профессиональной квалификацией и поведенческими навыками сосуществования в плохо обустроенной среде. Можно было бы вслед за молодым амбициозным Сорокиным порассуждать о космических и биологических факторах образования данного типа «коллективных единств» [5-192] [5-192] Под редакцией и с участием Ю. Н. Афанасьева опубликованы: Судьбы российского крестьянства. М., 1996; Советская историография. М., 1996; Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал. От вооруженного восстания в Петрограде до второй сверхдержавы мира. М., 1997; Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал. Апогей и крах сталинизма. М., 1997. , но, учитывая решающую роль административно-управленческих органов в определении места, времени и участников возведения новых городов и предприятий, такой разговор кажется излишним.

Почему не рассыпался этот, по определению историка и общественного деятеля Ю. Н. Афанасьева (1934-2015) «искусственный социум», обративший все население «в государственных служащих за зарплату по единым на всю страну тарифным ставкам? «... На самом пепелище 1917 года, и даже после всего, что за ним последовало в виде разрушения социальности, тощий гумус традиционности оказался выжженным и истребленным не до самых его оснований. Только так, на мой взгляд, можно понять и объяснить тот вроде бы совсем не поддающийся никакому пониманию и объяснению факт, почему этот искусственно и странно с точки зрения и науки, и здравого смысла создаваемый социум оказывается поразительно несокрушимым. Более того, почему этот самый социум, почти всеми проклинаемый и многими отвергаемый, оставаясь настолько несуразно прочным... одинаково почти для всех несчастным, в то же время не только выдерживает трудные испытания, но и в очередной раз на наших глазах обретает видимую стабильность и еще к тому же демонстрирует какую-то и куда-то устремленность» [5-193] [5-193] Альтюссер Л. Идеология и идеологические аппараты государства // Неприкосновенный запас. 2011. № 3. .

Что конкретно представляет собой тощий, но живительный гумус (от лат. humus — земля, почва), обеспечивший необъяснимую сохранность искусственного советского социума? На взгляд автора, «наиболее важными стали присущие традиционалистскому сознанию мессианство, коллективизм (соборность) и сакрализация всемогущества государства» [5-194] [5-194] Сорокин П. А. Система социологии. Т. 1. С. 131. . Этот аналитический вывод сделан экспертом, досконально разбирающимся в проблеме [5-195] [5-195] Сорокин П. А. Долгий путь: Автобиографический роман. Сыктывкар, 1991. С. 166—167. , но в этом фрагменте газетного варианта своей книги толкующего сущность, а не объективированные формы названных феноменов. Нас же сейчас интересуют именно последние. И прежде всего: не выступила ли система унифицированных социалистических трудовых коллективов воплощением «деревенской самости российской социальности», как выразился Афанасьев? А образующие эту систему первичные группы — своего рода крестьянскими общинами нового поколения? Теоретически об этом рассуждали многие, в том числе цитированные авторы. Недостает свидетельства очевидца, что такое «поколение» появилось, его объединения именуют коллективами, а их роль в общественной и личной жизни людей сопоставима с ролью некогда всемогущей общины. Причем желательно, чтобы это не были затверженные показания пропагандиста большевистской власти. Лучше же всего — услышать компетентное мнение ее открытого оппонента.

Критерии отбора суровы, почти невыполнимы, но такой уникальный свидетель есть. «... Кумулятивные группы (те, что объединяют людей одновременно по нескольким основаниям. — А.Д., Д.Д. ) различны для различного времени и места. В одну эпоху мы находим одни кумуляции, в другую — другие. Так, например, в наше время мы находим такую кумулятивную группу, как определенная, открытая, солидарная, профессионально + партийная коллективная совокупность, носящая название рабоче-социалистического коллектива. Она представляет собой соединение двух группировок: профессиональной (фабричные наемные рабочие) и партийной, а именно социалистической. Ряд лиц, принадлежащих к профессии наемных рабочих, работающих на фабриках и заводах, принадлежит в то же время к коллективному единству социалистической партии. Число таких лиц, как известно, в настоящее время громадно. Такая профессионально-партийная группа сейчас начинает играть громадную общественную роль и служит знамением времени » [5-196] [5-196] См., напр.: Кабанес О., Hacc Л. Революционный невроз. СПб., 1906. (курсив наш. — А.Д., Д.Д.).