Наум Застенкер - Баварская советская республика

Уступая давлению буржуазии и правых социал-демократов, Эйснер поспешил назначить выборы в ландтаг, принесшие {73} победу буржуазным партиям и социал-демократам большинства. Из 180 мест в ландтаге баварская народная партия (бывший центр) получила 66, социал-демократы большинства – 61, немецкая народная партия – 22, крестьянский союз – 16 мест. Независимые собрали голоса на 3 мандата, и то только потому, что Эйснер оказался выбранным в трех местах. Коммунисты бойкотировали выборы. Аналогичные результаты дали выборы в Национальное собрание. Из 45 мест независимые получили 1, социал-демократы большинства – 15, баварская народная партия – 18, - крестьянский союз – 4, демократы – 5 мест. Назначенное на 21 февраля открытие ландтага послужило сигналом для ускоренной мобилизации сил всех классов в стране. В то время как буржуазия вместе с социал-демократами усиленно готовилась взять власть, подготовляя за спиной Эйснера новое министерство во главе с правыми социал-демократами, в рабочих массах и среди солдат росло недовольство и возмущение. Поднявшая голову контрреволюция выступала все смелее. 8 февраля был арестован вождь спартаковцев Левин по обвинению “в подстрекательстве к классовой борьбе и стремлении вызвать гражданскую войну”. Только после угрозы всеобщей стачки он был освобожден ( Tamer , Von Eisner bis Hoffman, “Kommunismus”, №23/24, S. 788). 13 февраля Расхауптер выпускает свое обращение о создании белогвардейской “вооруженной охраны”. Студенческие листовки призывают к убийству Эйснера. Организуются белогвардейские военные и полувоенные союзы. 19 февраля белогвардейцы попытались с ведома Ауэра совершить военный путч, захватили вокзал, полицию, телеграф и здание ландтага, но были отбиты революционными солдатами и арестованы. {74}

Коммунистическая партия и “революционный рабочий совет” назначили на 16 февраля демонстрацию под лозунгами очистки правительства от правых социал-демократов и перехода всей власти к советам. Демонстрация собрала до 50 тыс. участников и выявила растущее революционизирование рабочих масс. Напряжение достигло своей высшей точки, когда {74} утром 21 февраля белогвардеец граф Арко Валлей убил на улице Эйснера, шедшего на открытие ландтага. Убийство Эйснера послужило сигналом для возмущенных рабочих и солдат. Открывший свои заседания ландтаг был обстрелян ружейным огнем собравшихся на трибунах солдат и разбежался. Ненависть к социал-демократам большинства вылилась в террористический акт по отношению к Ауэру: последний был тяжело ранен. Разбежавшийся ландтаг не сумел мобилизовать на свою защиту ни солдат, ни сколько-нибудь серьезных белогвардейских сил.

В ряде городов Баварии была объявлена всеобщая стачка, были захвачены помещения буржуазных газет. Власть фактически сосредоточилась в руках советов и вооруженных солдат.

Революционный кризис, развязанный событиями 21 февраля, заставил в первый момент левых независимых склониться на словах на сторону революционного пролетариата. Сила стихийного выступления рабочих и солдат против буржуазного парламентаризма была настолько велика и неожиданна, что независимые и отдельные “левые” социал-демократы, вчера еще готовившие полную капитуляцию советов перед ландтагом, вынуждены были под напором мюнхенских рабочих заговорить о диктатуре пролетариата и власти советов, чтобы таким образом выиграть время и найти форму компромисса с буржуазией.

22 февраля мюнхенский рабочий совет принял предложение социал-демократа Вадлера о немедленном провозглашении советской республики, создании новой конституции, революционного трибунала для “защиты революции и революционеров”. Собравшиеся исполкомы рабочего, солдатского и крестьянского советов (образовали объединенный комитет действия, куда вошли представители от правой социал-демократии, независимых и коммунистов. Комитет выделил из себя Центральный совет в составе 11 членов, который сосредоточил в своих руках всю полноту власти. От коммунистов в Центральный совет входил руководитель партийной организации Левин. Прикрываясь сотрудничеством коммунистов и якобы “установившимся единством пролетариата”, Центральный совет поспешил успокоить восставших рабочих заверениями об установившейся диктатуре пролетариата.

Вышедшие 22 февраля вместо приостановленных стачкой {75} буржуазных газет “Известия Центрального совета” ярко отразили в своей передовой всю растерянность “левых” социал-демократов и независимых, лежавшую в основе этого маневра.

“Массы охвачены мощным движением, последствия которого необозримы и нам неизвестны. Процесс самовоспитания, начатый в массах работой рабочих, солдатских и крестьянских советов, еще не дал каких-либо ощутимых результатов. Возможно ли будет ускорить этот процесс развития?

“Будь что будет… Мы должны работать в духе человека, освещавшего нам факелом путь и павшего жертвой на службе массам. Всю власть трудящимся массам, объединенным и сплоченным в революционной организации советов…” [1]

Через день в своей прокламации Центральный совет заявил: “Для проведения величайших целей человечества мы провозгласили диктатуру пролетариата и революционных крестьян” [2].

Ошибочная позиция коммунистов, поддавшихся на первых порах иллюзиям об установившейся диктатуре пролетариата и пошедших на сотрудничество с социал-демократами и независимыми, облегчила социал-демократам и независимым предательский маневр, имевший целью успокоить поднявшийся рабочий класс и дать буржуазии время оправиться от неожиданного удара, чтобы подготовить разгром движения.

Коммунисты Баварии не поняли главного, что решающим условием победы пролетариата является безраздельное руководство коммунистической партией борьбой рабочего класса, что необходима решительная борьба за разоблачение перед широкими массами как социал-демократов большинства, так и их агентуры – независимых, которые своими “левыми” маневрами и фразеологией были еще более опасны для революционной борьбы.

Уже 22–24 февраля социал-демократы и независимые договорились о “понимании” провозглашенной ими “диктатуры пролетариата”. Советам отводилось в конституции место наряду с ландтагом и совещательный голос в правительстве. {76} Созываемый 25 февраля “съезд советов” [3], в котором обеспечивалось социал-демократическое большинство, должен был закрепить эту сделку и послужить началом контрнаступления буржуазии и ее “социалистической” агентуры.

Оппозиция Эйснера к правительству Эберта – Носке делала его имя популярным в южной и средней Германии. Убийство Эйснера и события в Баварии вызвали в этих местах заметный отклик и движение, в частности они были одной из причин, ускоривших взрыв среднегерманской стачки горнорабочих. Наиболее крупным из этих откликов были события в Бадене. В Мангейме коммунисты и независимые устроили демонстрацию. Из Баварии в Мангейм приехал анархист Мюзам, выступивший на массовых собраниях мангеймских рабочих. Демонстрации 22 февраля привели к штурму зданий суда и тюрем, из которых демонстранты выпустили политзаключенных. Солдаты частью перешли на сторону демонстрирующих масс, частью снабдили рабочих оружием. Вечером 22 февраля в Мангейме образовался “революционный совет” из независимых и коммунистов, провозгласивший “советскую республику южной Германии”. Было захвачено помещение социал-демократической газеты, и завязались вооруженные столкновения между социал-демократами, независимыми и коммунистами.