Наум Застенкер - Баварская советская республика

Толчком для осуществления социал-демократических комбинаций послужило принятое на собрании совета рабочих и советских депутатов Аугсбурга и отражавшее возмущение рабочих новым созывом ландтага требование к Центральному совету о немедленном провозглашении советской республики. Это предложение, внесенное отдельными независимыми социал-демократами по докладу председателя Центрального {88} совета социал-демократа Никиша, было с энтузиазмом встречено 6 тыс. рабочих и служащих, переполнивших зал заседания. Аугсбургские рабочие провозгласили одновременно всеобщую забастовку, и 4 апреля были остановлены все предприятия.

Выделенная собранием делегация из трех социал-демократов вручила в Мюнхене это требование Центральному совету. Социал-демократическая идея создания кабинетным путем советской республики нашла отклик у независимых и анархистов, поспешивших присоединиться к аугсбургским предложениям и принявшихся за их осуществление.

4 апреля днем и вечером представители Центрального совета и “революционного рабочего совета”, правые социал-демократы, независимые, анархисты совместно с представителями крестьянского совета имели совещания, на которых был решен вопрос о провозглашении советской республики. На совещаниях присутствовали 6 из 7 членов министерства Гофмана (сам Гофман был в отъезде), высказавшихся за советскую республику. Особенно горячо поддерживал эту идею военный министр Шнеппенгорст, бывший душой провокационного плана социал-демократов.

Совещание приступило уже к распределению портфелей в “совнаркоме”, когда ничего не подозревавшие представители коммунистов, вызванные на это заседание, заявили ко всеобщему удивлению присутствующих о решительном отказе коммунистической партии участвовать в такой комбинации, поддерживать ее и входить в советское правительство.

Откровенно высказав свое недоверие к Шнеппенгорсту, Ашенбреннеру и другим правым социал-демократам, коммунисты аргументировали свое отрицательное отношение не только отказом от всякого сотрудничества с правыми социал-демократами, но и тем, что советская республика не создается за зеленым столом, она возникает как результат серьезных боев пролетариата, как результат его побед. Для мюнхенского пролетариата такая решительная борьба еще впереди. Мы готовимся к этому и у нас еще есть время. Сейчас момент для объявления советской республики чрезвычайно неблагоприятен. Массы в Северной и Центральной Германии потерпели поражение и только собирают свои силы для новой борьбы. Бавария же не представляет собой хозяйственно {89} замкнутой единицы, которая могла бы долгое время держаться самостоятельно” (заявление Левине) [5].

Позиция коммунистов, не оказав влияния на вопрос о провозглашении советской республики, представляла собой однако крупнейшую угрозу для вождей правых социал-демократов, надеявшихся одной переменой вывески успокоить революционное брожение в массах. В то же время открытое недоверие к правым социал-демократическим поварам советской республики, выраженное коммунистами, заставило независимых внешне колебнуться влево и обусловить свое согласие на провозглашение советской республики рядом требований: обобществления предприятий, банков и крупного землевладения, введения всеобщей трудовой повинности, “социализации печати”, подчинения госаппарата советам, реорганизация последних на производственной основе и т.д. Одновременно социал-демократы большинства начали форсированно стягивать и организовывать вооруженные силы контрреволюции для кровавого разгрома революционного пролетариата. По требованию военного министра правительства Гофмана, Шнеппенгорста, провозглашение советской республики было отсрочено на два дня ввиду “необходимости прощупать настроение в стране и популяризировать эту идею в провинции”.

Посланные с этой целью в провинцию социал-демократические “глашатаи” советской республики, присоединившись к Гофману, остались в штабе контрреволюции и приняли участие в подготовке карательной экспедиции против мюнхенского пролетариата. {90}

Между тем социал-демократическая идея советского переворота была подхвачена независимыми и анархистами. 6 апреля, после поездки по провинции, Центральный совет, “революционный рабочий совет”, лидеры крестьянского совета собрались снова уже без социал-демократических министров, и в ночь на 7 апреля Бавария была объявлена республикой советов. {90}

“Совет народных уполномоченных” был составлен из 4 независимых, 2 анархистов, 1 социалиста, 1 представителя крестьянского совета (министерство юстиции).

Пост военного министра, оставшийся незамещенным, был через несколько дней поручен Рейхгардту, исключенному из коммунистической партии за нарушение дисциплины [1].

Во главе советского правительства стали анархист Ландауэр и независимый социал-демократ, студент Толлер, заменивший ушедшего вскоре социал-демократа Никиша на посту председателя Центрального совета.

Советское правительство порвало дипломатические сношения с центральным германским правительством и отправило приветственные радиотелеграммы Российской и Венгерской советским республикам.

Мелкобуржуазные вожди советской республики из независимых и анархистов были, разумеется, далеки от подлинно революционной линии и программы пролетарской диктатуры.

Советы, руководимые независимыми и анархистами, прикрывали по существу контрреволюцию против революции. Советская республика оставила в полной неприкосновенности государственный аппарат буржуазии. Бюрократическая машина функционировала в прежнем составе, и мелкобуржуазное чиновничество в общем довольно благожелательно относилось к такой “мирной пролетарской диктатуре”. Но свою подлинную природу мнимо советская республика обнаружила в вопросе о социализации.

Проведение ее было поручено приглашенному еще правительством Гофмана австрийскому экономисту Нейрату, подвизавшемуся одно время со своим проектом социализации в Саксонии. О сущности его социализаторских планов достаточно говорит его заявление, что с “чисто общественной точки зрения, следовательно для функционирования хозяйственной организации, политическая советская система казалась мне малоцелесообразной” [2].

Отрывая социализацию от проблемы политической власти пролетариата, от обобществления средств производства, {91} Нейрат ограничивал все дело принудительным объединением всех отраслей хозяйственной жизни при сохранении частной собственности.

Фабрики, горные предприятия объединялись по группам промышленности в картели, ремесленники и крестьяне охватывались также особыми хозяйственными объединениями. Торговля и даже свободные профессии объединялись в корпорации. Банковский концерн осуществлял кредитное регулирование всей хозяйственной системы. Наряду со сложной иерархией государственных экономических органов, осуществляющих “плановое руководство” хозяйственной жизнью, общественные интересы должна была представлять система из фабзавкомов и образуемых ими “производственных советов” по отраслям промышленности и центрального контрольного совета. Считая существовавшую во время войны систему госкапитализма за начало планового хозяйства и отмирания денежно-товарной формы распределения, Нейрат развивал под видом социализации идею более полной, всеобъемлющей формы госкапитализма, надеясь таким путем без потрясений, без классовой борьбы преодолеть экономическую разруху и создать “постепенно” плановое хозяйство.