Муслим Мурдалов - Чеченцы: быт, культура, нравы, обычаи, религия. Кавказская война. XIX век

В половине шестого часа вечера, мы были уже в Грозной.

Прибывший с нами фельдъегерь привез с собою Высочайшее повеление, в котором предписано было немедленно арестовать Грибоедова, отобрать у него и опечатать все бумаги и отправить как его, так и бумаги, с тем уже фельдъегерем в Петербург. Все это было исполнено: Грибоедов арестован и бумаги его опечатаны через четверть часа по прибытии нашем, и на другой день, рано по утру, он уже мчался с фельдъегерем. Доброта сердца Ермолова и благодетельное расположение ко всем, кто служил при нем, не изменить и при этом неприятном случае. Он написал к графу Дибичу о Грибоедове самый одобрительный отзыв, который, как сам Грибоедов сознавался после, много помог ему при его оправдании.

Неожиданное это происшествие привели всех нас в уныние. Мы все жалели Грибоедова, как доброго человека и чрезвычайно приятного товарища. Со мною он познакомился в 1822 году, и тогда я имел возможность сделать ему небольшую услугу. С тех пор мы с ним сблизились и были дружны до самой его смерти. Впоследствии времени и он много сделал для меня доброго. Ермолов очень любил его и помогал ему при всяком случае, как тогда, когда он был еще секретарем при нашем поверенном в делах в Персии, так и в то время, когда он был уже назначен к Ермолову чиновником для дипломатической переписки; но Грибоедов не навсегда остался благодарен человеку, который был ему благодетелем. Со временем и в своем месте, я, может быть, расскажу об этом подробнее. – По окончании еще некоторых необходимых приготовлений, 26 января, в 9 часов утра, войска, назначенные действовать против чеченцев, под предводительством генерала Ермолова выступили в поход. Весь отряд состоял: из 2 батальонов Ширванского, 1 батальона апшеронского пехотных, 1 батальона 41, 300 человек 43 егерских, и одной роты, в 200 человек, тифлисского пехотного полков; 600 линейных казаков, 11 орудий пешей артиллерии, 2 орудий конной линейной и 2 трех фунтовых горных единорогов. Всего под ружьем было до 4800 человек. Не доходя до Ханкалинской теснины обозы и все тяжести остановлены под прикрытием 1 батальона пехоты, а прочие войска быстро двинулись в этом проходе.

При описании Чечни сказано уже что такое Ханкала; в добавок к тому должно сказать, что ущелье это прежде было покрыто густым лесом, чрез который пролегала тесная и извилистая дорога; но потом генерал майор Греков рассчитал лес в обе стороны на пушечный выстрел, так, что на этом расстоянии нет ни прутика и через Ханкалу можно уже было пройти без затруднения.

Чеченцы не рассудили здесь защищаться, не взирая на то, что у южного выхода начали было рыть, и провели до половины ущелья, довольно глубокий ров, изредка показывались несколько человек конных и пеших и стреляли по нашей колонне, но пули их не долетали и ущелье пройдено без всякой потери. Пройдя в Ханкалу, части отряда, в ожидании обозов, приказано сделать привал, а двум батальонам, со всеми казаками, велено идти быстро вперед и занять непокорную деревню Большую Атагу, находящуюся на реке Аргуне, верстах в 12 от Ханкалинского ущелья. В половине третьего часу пришел обоз, тоже без всякий потери и с ним вместе все войска, оставленные у выхода из Ханкалы двинулись к Большой Атаге, которая найдено уже занятою посланным вперед отрядом. Сопротивления со стороны жителей не было, и они успели скрыться в окрестных лесах.

Деревня Большая Атага береге Аргуна, на двух каналах, проведенных из этой реки и прорезывающих деревню во всю длину. Она раскинулась версты на две по низменному месту, кроме двух или трех сакель, находившихся на небольшом возвышении, которое, вероятно, прежде было настоящим берегом Аргуна. Там же на возвышении находится довольно обширн ое кладбище, усеянное камнями, по обыкновению мусульм ан, поставленными стоймя. Домы, числом около 300, выстроены довольно прочно и были содержаны опрятно. При каждом почти был сад с фруктовыми деревьями. Особенно много было огромных шелковиц; но занимались ли жители шелководством, узнать мне было не можно.

В деревне были найдены значительные запасы муки, пшена, меду, масла и сыру. Все это было отдано солдатам, и они завели стряпню, продолжавшуюся всю ночь. Каких кушаньев они не выдумали: кто делал клецки, кто пек блины; малоросси янин варил вареники, русский поджаривал оладьи, каждый готовил для себя то, чем некогда лакомился на родине; все не думали о сне и не чувствуя усталости варили, пекли и ели до рассвета, не взирая на то, что были в походе почти целый день, и что завтра ожидали их опять труды и опасности.

Но чеченцы не спали и не давали нашим хозяйничать их добром спокойно подползая к селению, они стреляли туда, где видели разложенные огни; наши отвечали им тем же и это продолжалось до самой утренней зари.

27 января отправлен был полковник Петров с 400 казаков, 300 егерей и одним конным орудием для осмотра переправ через Аргун, ниже Атаги находящихся. Чеченцы встретили этот отряд и завели жаркую перестрелку с бывшими впереди казаками; но когда казаки, приняв влево, зачали их отрезывать от кустарников, а пехота пошла на них прямо в штыки, они тотчас отступили на правый берег Аргуна и более наших не тревожили. Осмотрены два брода и найдены удобными, один у самой деревни Малой Атаги, другой немного ниже. В перестрелке ранено легко 5 казаков и 1 егерь. В предшествовавшую ночь шел снег и следы чеченцев ясно были видны. Не без удивления я заметил, что все пешие чеченцы сражались босиком: от бедности ли, или для того, чтобы быть легко на бегу, решить трудно. Удивлялись также их прыжкам, которые ясно означались на вновь выпавшем снеге: редкие из них были менее 3 аршин и все были вперед, на встречу нашим. Отступали чеченцы гораздо тише.

28 чеченцы, пользуясь густым туманом, около полудня, в большем числе, сделали нападение на Большую Атагу. Конница же их, предполагая ударить на наших во фланге от Малой Атаги, натянулась на казаков и завязала с ними жаркую перестрелку. Но генерал Ермолов, предвидев это еще с раннего утра, вывел из деревни все войска в вагенбург, составленный из обозов на высоком и открытом месте, близ кладбища. Чеченцы найдя деревню уже оставленною, сами зачали сжечь ее, и пробирать между горящих сакель на самое близкое расстояние от возвышения, на котором находились наши войска, открыли сильнейший огонь. Им отвечали наши стрелки, залегшие по возвышенности вдоль кладбища, и перестрелка продолжалась до самой ночи. У нас убит рядовой 1, ранен офицер 1, унтер офицеров, рядовых и казаков 8 человек. Какую понесли потерю чеченцы – неизвестно.

Раненый офицер был двоюродный брат корпусного командира, поручик генерального штаба Ермолов ( Петр Николаевич ), молодой человек, пылкий и храбрый. Ему вздумалось пуститься в стрелки, на самом опасном месте; но едва только он показался из стоявшей вблизи сакли, был осыпан пулями. Одна из них пробила ему на вылет руку и проникнув сквозь черкеску, тулуп и архалук, нанесла сильную контузию в бедро ноги. Он упал на колени и я находясь вблизи едва успел оттащить его из выстрелов.