Борис Тебиев - Россия на перепутье эпох. Избранное. Том I

Либеральные критики Маркса справедливо обвиняли его в недооценке роли предпринимателя в экономической и социальной жизни, в известной профанации его психологического облика. В «капиталисте-собственнике» Маркс видел лишь примитивного инвестора и эксплуататора пролетариата, с никогда не угасающим стремлением захватить в свои руки все, что создается рабочими сверх покрытия их потребностей.

В тоже, время еще в период его работы над первым томом «Капитала», появились сочинения (Т. Брассей и другие авторы), в которых анализировался опыт предпринимателей, увязывавших проблему повышения заработной платы. рабочих с повышением производительности труда. Однако это не побудило Маркса к обстоятельному критическому разбору ситуации. Мысль о том, что производительность труда могла бы послужить фактором повышения заработной платы Марксу казалась нелепой. Сделанный Марксом в его работах вывод о постоянном тяготении заработной платы к обычной норме средств существования рабочего ничего не вносит в экономическую науку, а лишь повторяет давно известные положения, существовавшие в экономической теории 1840-х годов. Более того, взгляды Маркса по вопросам заработной платы, сложившиеся под сильным влиянием классической доктрины и отразившие в себе индивидуалистическую точку зрения, по мнению оппонентов, резко противоречили его общему социальному мировоззрению [50]. В «Капитале» Маркс доводит до последних пределов логического развития существовавшую когда-то в экономической науке глубоко ошибочную мысль о бесполезности для трудящихся классов совершающегося в современном обществе технического и технологического прогресса.

В работах либеральных экономистов было подвергнуто серьезному сомнению эсхатологическое учение Маркса о неизбежном обнищании народных масс в капиталистическом обществе. Уже в последней трети XIX века стало ясно, что это не так. Реальные успехи промышленного развития ведущих стран мира способствовали значительному подъему жизненного уровня трудящихся, разработке и реализации социальных программы борьбы с бедностью.

Позднее, когда выдвинутая Марксом теория обнищания масс проявила свое полное несоответствие действительным фактам, отдельные представители марксизма пытались «популярно» растолковать, что «на самом деле» имел в виду Маркс, когда писал об этом. Так, например, К. Каутский предлагал понимать эту теорию не в буквальном смысле «голода, нужды и лишений», а как углубление классовой розни. В период развитого капитализма, утверждал он, пролетариат борется не с нищетой в буквальном смысле, а с господствующим классом, который присваивает себе львиную долю доходов от промышленности и препятствует рабочим получить ту власть, которая им по праву должна принадлежать. По его мнению, промышленники не заинтересованы в постоянном улучшении положения рабочих, и каждое новое существенное улучшение будет добываться завоеванием. Рабочие будут бороться не за кусок насущного хлеба, а за свободу и власть [51].

Ф. Энгельс, переживший Маркса на 12 лет, также был вынужден признать существование в капиталистическом строе тенденций развития, противоречащих «железному закону» Лассаля и «теории обнищания» Маркса. Однако он не решился отказаться в принципе от идеи, которую усвоил и отстаивал с ранней молодости и ограничился только частными оговорками в предисловии ко второму изданию (1892 г.) своей книги «Положение рабочего класса в Англии».

Либеральными экономистами неоднократно подчеркивалась ошибочность точки зрения Маркса, согласно которой непрерывное распространение капиталистического производства поглотит все общество и в нем останутся соответственно лишь два класса – рабочие и капиталисты. Опровергая логику Маркса о пролетаризации большинства населения и о том, что коллективность, сплоченность, неэгоистичность рабочего класса якобы готовит его к авангардной роли в борьбе с капиталом и далее к руководству новым (социалистическим) обществом, они на фактах жизни доказывали, что структура рыночного хозяйства с течением времени не упрощается, а наоборот, становится более сложной, что в обществе значительно возрастают роль и значение средних слоев, в том числе научно-технической интеллигенции. Средние по состоятельности классы содействуют укреплению существующей социальной системы, ее демократизации. Это стало особенно ясно в связи с широким развитием акционерных форм собственности, с проявившейся уже в последней четверти ХIХ века во всех индустриально развитых странах тенденцией демократизации капитала, приведшей, в конечном итоге, к ликвидации такого понятия, как «пролетариат». Рожденный индустриальной эпохой социальный строй не представлялся либералам как нечто однородное и застывшее. Они видели возможности его саморазвития и самосовершенствования, движения в сторону гармонизации социальных отношений.

Критика экономических воззрений Маркса способствовала более четкому выяснению учеными-либералами многих принципиальных положений экономической науки. В этом отношении характерна эволюция взглядов И. В. Вернадского. Если в своей докторской диссертации, написанной в 1848 году, ученый проводил определенную разницу между доходом предпринимателя и доходом работника, то в заметках к книге Г. Шторха (1881) он отмечал, что только часть дохода капиталиста есть доход, связанный с владением. Значительная доля этого дохода может рассматриваться как заработная плата за труд по управлению предприятием и как страховая премия. «Если мы всмотримся глубже в капиталистический доход, – писал ученый, – то увидим следующие главные составные части его: он состоит из чистого дохода от владения, т. е. ренты, и из дохода собственно промышленного, который отчасти совпадает с заработною платою, и, наконец, из так называемой страховой премии» [52].

Существенным дополнением предпринятой либеральными экономистами критики общественного контекста экономического учения Маркса послужил подробный разбор положений экономического материализма, предпринятый в первой половине 1890-х годов одним из крупнейших русских ученых конца XIX – начала XX века Николаем Ивановичем Кареевым (1850—1931), известным не только как историк, но и как автор экономических работ. Пережив в начале своей научной карьеры определенное увлечение марксизмом, о чем свидетельствуют такие его работы, как «Крестьяне и крестьянский вопрос» и «Очерк истории французских крестьян с древнейших времен до 1789 года» (Варшава. 1881), в более зрелые годы Кареев резко пересмотрел свое отношение к этому учению, перешел на сторону критиков марксистских представлений о развитии мировой истории. В докторской диссертации «Сущность исторического прогресса и роль личности в истории» (СПб., 1890) и ряде последующих исследований Кареев дает критический анализ экономическому направлению в исторической науке, заложенному Марксом и поддерживаемому его последователями.