Сергей Шаповалов - Русский город Севастополь. Книга третья

– Они самые.

– Хорош Горчаков, ловко он мне гнильё сбагрил.

– Может не Горчаков вовсе, а его интендантство? – несмело поправил Панаев.

– Он, не он! Теперь-то какая разница? Чем мне армию кормить?

Подъехали к штабу генерала Горчакова. Бревенчатая изба под соломенной крышей с крохотными окошками.

– Пётр Дмитриевич, – обратился Меньшиков к Горчакову, слезая с коня. – Вы видели, что ваш брат прислал нам?

– Вы что имеете в виду?

– Гнилье под видом сухарей.

– Но, Александр Сергеевич, дорога сюда не из лёгких, – развёл руками Горчаков. – Дожди чуть ли не каждый день. Промежуточных магазинов у нас нет. Пока добрались до нас эти сухари – подгнили немного. Что делать?

– Немного? – негодовал Меньшиков.

– Транспорта мало, – пытался защитить брата Горчаков. – В этом-то вопросе Михаил Дмитриевич никак не виноват. Весь транспорт задействован на доставку пороха и снарядов. До сухарей ли тут?

– Хорошее оправдание, – иронически заметил Меньшиков, заходя в избу. Увидел генерала Липранди, обратился к нему: – Павел Петрович, ну хоть вы научите, как целую армию гнилыми сухарями накормить? Вы человек бывалый, практичный.

– Видел я эти сухари, – хмуро ответил Липранди. – Что теперь сделаешь? Съедят. Очень прошу: вы, только, шум не поднимайте. Другой еды нет. На нет и суда нет.

– Да как с этого сыт будешь? – не понимал Меньшиков. – Какие же из них вояки, коль на одних гнилых сухарях да на воде сидят?

– Солдаты не жалуются. Знают, скольких трудов стоило хоть эти гнилушки привести. Не надо показывать, что вы их жалеете. Солдаты не любят этого.

– Вот как, – немного успокоился Меньшиков. – Но делать что-то ведь надо. Ну, неделю они эти сухари будут есть, ну – две…. А потом начнут с голодухи пухнуть.

– Хорошо бы денег раздобыть, да в роты выдать, – посоветовал Липранди. – А там они сами у маркитантов купят все, что им понадобится. А чем больше солдата голод одолевает, тем он злее становится. Нам того и нужно.

– Думаете, лучше драться будет? – усомнился главнокомандующий.

– Лучше! – поддержал Горчаков. – Вот, только пороху бы нам, да новых ружей.

– В самое больное место бьёте: деньги, порох, ружья…. – Меньшиков порылся в кармане шинели, достал платок, нервно вытер лицо. – Денег отпускается достаточно, только где они? Ворует вся эта интендантская сволочь. А что я могу поделать? Как проследить? Каждого интенданта за руку не поймаешь.

– Но порох! Неужели военный министр не знает, каково наше положение? – не понимал генерал Липранди.

– Вы о князе Долгоруком? – Меньшиков криво усмехнулся. – Военный министр имеет к пороху тройное отношение: он пороху не нюхал, пороху не изобретал и пороху к нам не посылал. И вообще, не до нас министру. Петербург в ожидании весенней навигации. Адмирала Нейпира сместили за неудачно проведённую прошлогоднюю компанию. Крутился возле Кронштадта, да так и не сунулся. Разнёс Бомарзунд никому не нужный. Аландские острова передали шведам, но те не хотят их вновь занимать. Над адмиралом Нейпиром все теперь насмехаются, мол, обещал в Петербурге пир закатить, а сам ушёл несолоно хлебавши. Парламент требует тщательного расследования его неудачной экспедиции. В то время Англия готовит новый поход в Балтийское море. На этот раз экспедицию возглавит сэр Ричард Дандас. Герой битвы при Чуэнпи. Если Англия заставит весной Австрию с Пруссией вступить в войну, а следом и Швецию …., – какой к черту Севастополь? Столицу надо будет спасать.

– Что ж, будем стоять, – сказал на это Липранди.

– И не просто стоять, – поддержал Меньшиков. – Государь от меня требуют не только обороняться, но предпринять штурм Евпатории.

– Но зачем нам Евпатория? – удивился Горчаков. – В данной ситуации она не имеет никакого стратегического значения. Сейчас в городе нет складов. Магазины почти пусты. Всё напрямую отправляют в Балаклаву или в Камышовую бухту.

– Вы мне это говорите? – усмехнулся Меньшиков. – Я прекрасно понимаю положение дел. Но в Петербурге думают иначе. Каково ваше мнение, Павел Петрович? – спросил Меньшиков у Липранди. – Какое будет наше преимущество, коль возьмём Евпаторию?

– Лишим противника одной из баз, – ответил Липранди. – Но, думаю, для них потеря Евпатории не столь большой проигрыш в стратегическом плане. Трудности возникнут потом у нас, когда закрепимся в городе. Евпатория стоит на берегу, открытая с моря. Корабельная артиллерия не оставит камня на камне, а нам негде будет даже батареи развернуть.

– Но, видите ли, в чем дело, господа, – сказал Меньшиков. – Поступили сведения, что со дня на день с Дунайского фронта в Евпаторию перебрасывают Омер-пашу. А вместе с ним три дивизии, с двумя эскадронами и двумя батареями. Как только Омер-паша высадится, так сразу возникнет угроза прорыва турок к Перекопу.

– Рискованное дело для Омер-паши, – заметил Липранди. – Ему предстоит сто сорок вёрст пройти с боями по голой степи. Туркам надо иметь огромный обоз. А большой обоз будет сильно сдерживать передвижение армии. Либо необходимы надёжные пути снабжения. Но наши казаки этого не позволят.

– Согласен с вами, генерал, – кивнул Меньшиков. – Но военный министр убеждает царя в обратном. Якобы турки любой ценой готовятся отрезать нашу армию от материка. Поэтому от меня требуют захвата Евпатории. С минуты на минуту должен прибыть генерал Врангель, который нынче следит за Евпаторией. Он нам поведает положение дел.

Как и говорил Меньшиков, вскоре прискакал генерал Врангель командующий Евпаторийским корпусом. Высокий, худой. Голова седая. Седые бакенбарды переходили в такие же густые седые усы.

– Карл Егорович, государь от меня требует совершить попытку захвата Евпатории, – объявил ему Меньшиков.

– Считаю долгом донести вашей светлости, – сказал генерал Врангель неуверенно. – Я не смею отвечать за успех и за последствия этого предприятия.

– Вот как? И почему же? – холодно взглянул на седого генерала Меньшиков.

– Считаю вам доложить, что город хорошо укреплён. Гарнизон вместе с прибывающими войсками Омер-паши превысит по численности мой отряд. Любой тактик вам подтвердит, что штурмующие должны превосходить обороняющихся, а не наоборот. Если не сможем достичь успеха, войска будут расстроены и деморализованы, в то время неприятель, ободрённый нашей неудачей, может выйти из Евпатории в больших силах и двинуться на наши сообщения по Симферопольской дороге. Чтобы начать штурм, я должен быть уверен в успехе. А в случае неудачи, опираться на надёжный резерв.

– И как бы вы поступили на моём месте? – спросил Меньшиков.

– Запер противника в городе и не давал ему свободы действий.

– Согласен с вами, – подумав, сказал князь. – Запереть и держать в бездействии более тридцати тысяч – был бы лучший выход в стратегическом плане, и вполне нам по силам.…. Но, – он развёл руками, – государь требует штурма.