Борис Синюков - Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

Я объяснял разрозненность северных народов невозможностью прокормить своих оленей, если бы племена жили скученно. Это так. Но и вынужденность почти круглогодичного пребывания семьи в чуме, тоже должна наложить свой отпечаток, поэтому временные стойбища у северных народов состоят всего из нескольких семей, а не больших, так сказать, передвижных деревень. Мало того, в Исландии, лежащей на параллели Архангельска, – стране достаточно высокого уровня жизни по мировым меркам, оказывается, самая большая в мире жилая площадь домов на одного человека. Причем там почти нет многоквартирных домов, большинство домов – частные, семейные, отдаленные друг от друга. Там в 10 комнатах проживает всего несколько человек, и могут не видеть друг друга сутками напролет. Оказывается, это не прихоть исландцев – иметь столько жилой площади, а острая необходимость, чтобы не возникало «конфликтов скученности». Надо добавить еще, что геодезические параллели очень плохо отражают климат земли из–за Гольфстрима. Стокгольм лежит на параллели Магадана, но кто же будет сравнивать их климат? Между тем, у россиян никогда не было возможности хоть немного рассредоточиться в своем жилье, они веками спали в три этажа в одной комнате: на полу, на единственной в доме супружеской кровати (лавке) и на печи, полатях, под потолком. Вот где надо искать истоки, — в постоянных «конфликтах скученности», закрепившиеся в генах. Вот где надо искать отмеченные многими иностранными свидетелями непонятные им черты русских, о которых, например, пишет Я. Маржарет: «Все, без различия, мужчины и женщины, мальчики и девочки, заражены пороком пьянства…, имеют на устах (матерщину) и говорят это родители детям, а дети родителям». А что вы хотите? Не научиться этому всему, живя в такой скученности, просто невозможно.

Я думаю, что исток следующего анекдота тоже лежит в этом. Например, армянина, спрашивают: «Как вы поступите, когда ваш сосед построит большой и красивый, богатый дом?». «Соберемся с другими соседями и в складчину построим такой же, сперва одному, потом другому и так далее, чтобы все имели хорошие дома», — отвечает, — «а вы русские как поступите»? «Мы сожжем у первого, чтобы ни у кого не было», — отвечает русский. Анекдоты же русские – это сама душа народа. Тут без обмана она проглядывает. Но никто не станет отрицать, а иностранцы это подтверждают самым решительным образом, что русский готов всегда отдать «последнюю рубаху» просящему, приютить путника, с самыми большими почестями встретить гостя, как говорится «в доску расшибиться». Это и есть диалектическое единство противоположностей, проистекающее из скученности житья большую часть года. От сильного воздействия условий мера чувства или черты характера тоже большая, как, например мера жадности или пьянства. Но не может так быть, чтобы соответствующее противоположное чувство или черта характера проявлялась в малой мере, тогда бы нарушался принцип единства противоположностей. Вот почему у русских такой «резко континентальный» характер, как и сам климат. Когда русский в такой невообразимой зимней скученности вырабатывает такие резкие черты характера, противящиеся этой скученности, вернее истекающий из нее, то и другая сторона этих черт характера, доброта и отзывчивость, тоже должны быть резкими, выделяющимися для наблюдателя.

Вспомните нашу совсем недавнюю жизнь до революции, когда подавляющее большинство из нас жило в курных крестьянских избах, и спало в три этажа. В течение каких–нибудь 30 лет мы почти все переехали из деревень в города и поселились там, в коммунальных квартирах, когда в одной квартире стало жить по 5 – 10 семей. Это стало большей мукой, чем жить в деревнях, где каждая семья жила хотя бы в отдельной избе. Только с шестидесятых годов семьи стали постепенно, крайне медленно переселяться в отдельные квартиры, но этот процесс и до сих пор далеко не завершен. Спасибо за это Никите Хрущеву, он очень помог нам начать процесс улучшения характера в смысле общежития (не путать это слово с общежитием с комнатой на 10 человек). Да что такое отдельная квартира «хрущевского» типа с нормой жилья 9 квадратных метров на человека, а в общежитиях – 4 квадратных метра, когда кровать занимает 2 квадратных метра? Вы не забыли еще «норму» Исландии? На каждую ночь в таких советских квартирах ставится от одной до трех раскладушек, так что, идя ночью в туалет, их поочередно перешагивают. И надо утром выстраиваться в очередь и около часа ждать, когда она подойдет к умывальной раковине. Так что, ждать нам еще очень долго исправления своего характера. Предпосылок для этого нет, и пока не предвидятся.

Что же делают наши правители? О, они думают только о себе, о своем хвастовстве «великой и неделимой», которую все надо увеличивать, а не уменьшать. О реставрации Кремля, о своих многочисленных дачах, о хвастовстве атомной бомбой и ракетами, о космосе, да вообще обо всем, чем можно похвастаться перед коллегами из–за границы. Им плевать на тех, кто им все это сделал и продолжает делать, а на их характер – тем более. Но об этом – в соответствующем месте. Продолжу о том, что в заголовке.

Неплохо Аристотель 2400 лет назад и о государстве сказал: «Ясно, что государство при постоянно усиливающемся единстве перестает быть государством». Это только формула, доказательства очень пространны, поэтому читайте их у него сами. Вы не находите, что нынешние реформы Путина напоминают попытку возродить «постоянно усиливающееся единство»?

Аристотель сводит все виды царской власти к двум видам. Первый – «это тот, когда один человек является неограниченным владыкой над всем, точно так же как управляет общими делами то или иное племя или государство. Такого рода царская власть есть как бы власть домохозяйственная: подобно тому, как власть домохозяина является своего рода царской властью над домом, так точно эта всеобъемлющая царская власть есть в сущности домоправительство над одним или несколькими государствами или племенами». Прерву, чтобы обратить ваше внимание на то, что это пишет человек, который словно побывал в нашей стране и досконально ее изучил.

Второй тип царской власти он называет «лакедемонским» (спартанским): «она основывается преимущественно на законе, но она не является верховной властью в полном смысле: царь – верховный вождь военных сил лишь в том случае, когда он выходит за пределы страны; сверх того, царям предоставлено ведать религиозным культом. Таким образом, эта царская власть является как бы некоей неограниченной и неотменяемой стратегией; но право казнить царь имеет исключительно только во время похода. То же самое было и в глубокой древности во время военных экспедиций, когда действовало право сильного, о чем свидетельствует Гомер: Агамемнон на народных сходках выслушивал брань, сдерживая себя, но, когда войско отправлялось против неприятеля, он имел полную власть казнить; недаром он заявляет: «Если же кого я увижу вне ратоборства… нигде уже после ему не укрыться от псов и пернатых: смерть в моих ведь руках»».