А. Дзиковицкий - Казаки. Осознание себя. Казаки, Церковь и политика

«На Россию направление. Ей надо помочь встать и воскреснуть. Её, родную, на путь истины направить, с Нею жить и Ей помогать, как помогали Ей наши герои: Ермак Тимофеевич, Атаман Межаков, что с Князем Пожарским в смутные годы шёл спасать Москву и первым положил на Земском Соборе писание о природном царе Михаиле Феодоровиче, как помогали Атаман Платов и грозный Бакланов и все те, кто служил по-казачьему честно и строил наш прекрасный Тихий Дон» – призывал Гермоген. Вместе с «направлением на Россию», напоминая прежние исторические заслуги донцов, владыка пробуждал казачью национальную гордость. Замечу, что выражения «помочь встать и воскреснуть», «на путь истины направить» подразумевали Россию МЛАДШИМ партнёром Всевеликого Войска Донскаго.

А далее епископ Гермоген подробно перечислил новейшие исторические заслуги Атамана Краснова: «Вы знаете, родные, Генерала Краснова. Да и как Донцам не знать его, родного станичника, своего доблестного отца и командира?

«Скажите, родные, – пишет он вам, – там, на войне, где косила нас смерть, где добывали мы славу казачью, разве не был я с вами, и в тяжёлые дни смуты не говорил ли я вам правду и не предсказывал вам той страшной кровавой пропасти, куда несёт вас враг, не стесняющийся никаким обманом».

Как Донцам не знать своего двукратно в одном году избранного Атамана, так энергично и так талантливо начавшего свою административную и военную деятельность на Дону. Знаю Генерала Краснова на этом высоком посту Атамана Всевеликого Войска Донского и я. В жуткое время появился он на Дону. Это было в те печальные дни, когда Донские казаки, опьянённые дурманом большевистских посулов, забыли на время долг и призвание казака. В те бесславные дни, когда преждевременною насильственною смертью погиб лучший сын Дона, его народный герой Атаман А. М. Каледин и грязной волной большевизм захлестнул всю Донскую землю.

От края и до края ея призывным набатом пронеслась тогда грустная весть об этой неожиданной смерти. Образумились казаки. Поняли они, куда ведут их большевики и дружным натиском изгнали из родного края красных насильников. Собралися тогда Донцы «во единый Круг, думушку задумали единую и всенародною молвою избрали Атаманом своим» Каргинского Казака боевого генерала Петра Николаевича Краснова.

Высокообразованный, пламенный патриот, с развитым умом и твёрдым характером, он не мог не внушить к себе доверия, и я первый на Большом Войсковом Кругу приветствовал его с единодушным избранием Донским Атаманом и первый же благословил его на предстоящий ему подвиг служения Казачеству, а через него дорогому Отечеству нашему – Великой России. И как славно началось это служение. Как благотворны были труды нового Атамана. В то время, когда по всему пространству необъятной России господствовала мерзкая власть богоотступников, на поток-разграбление предавая всё достояние родной страны, на Дону трудами Атамана Краснова создано было Русское Православное Правительство с доблестным участником Ледяного Кубанского Похода, всеми уважаемым генералом Богаевским во главе, честно держащее в своих руках бразды правления. В то время, когда знаменитая на весь Божий мир Русская Армия усилиями истерически больных главковерхов была разложена, на Дону талантливыми заботами Донского Атамана была создана Донская Армия, сослужившая столь великую службу Народу Русскому в борьбе с большевиками.

Та Армия, за спиной которой на том же Дону, а затем на Кубани выросла и окрепла грозная сила Армии Добровольческой, которая в победоносных подвигах своих едва не достигла Москвы. И достигла бы, «если в момент объединения Добровольческой и Донской Армий главное командование предоставлено было генералу Краснову».

Но этого не было, этого не захотели союзники. В своих собственных интересах и во вред интересам русского народа они «категорически потребовали ухода Краснова и объединения Армии под начальством Деникина». Результат не замедлил обнаружиться. Вынужденный обстоятельствами Генерал Краснов должен был принять отставку и уйти с поста Донского Атамана. Вскоре же по всему фронту Добровольческой и Донской Армии началось отступление, приведшее Россию к берегам Черного моря, а затем к бегству в заморские края».

Гермоген здесь напомнил донцам про страшную язву деникинщины. Как известно, Деникин монархистом не был. Он не возражал против демократических начал, но его идеалом была централизованная модель демократии, то есть более-менее формальная модель с сильным центром и слабыми регионами. Деникин ненавидел Казачью государственность. В 1944 году П. Н. Краснов писал о том, что Русская республика ВСЕГДА будет несправедлива к казакам. И упомянул в этой связи, как деникинская власть «убивала рябоволов, вешала калабуховых». Монарх же российский будет (как минимум) связан сохранявшимся при его предках особым статусом Области Войска Донского и ряда других казачьих областей.

Так думал Краснов, так думал и Гермоген. Итак, монархизм – в противовес деникинщине! И, по идее, покуда был жив атаман Краснов, он являлся действенным гарантом Донской Конституции перед лицом нового царя, обязанного ему Престолом.

А дальше Гермоген напомнил донцам про печальную современность: «У нас нет больше юртовых наделов, они переданы коммунистам, а казаки, оставшиеся ещё на Дону, выселены в северные пределы России, чтобы там навсегда исчезло даже самое имя казака. Вы изгнанники в чужих землях, разбросанные по белу свету. Вы влачите жалкое существование бездомных прихлебателей. Вас нигде не жалеют; вам не дают даже подчас работы, чтобы честным трудом поддержать свою сиротливую жизнь. Для вас теперь, пожалуй, смерть более желательна, чем такая жизнь. Вот к чему привели вас те, которые обещали вам рай на земле».

Епископ Гермоген брал на себя обязательство, которое, будь только план Краснова претворён в жизнь, он бы несомненно выполнил: «А когда исполните, когда соберётся новая грозная сила, когда сорганизуется новая Донская Армия и всё будет готово на врага, тогда дайте мне знать, и где бы я ни был, я, ваш Архипастырь, готов идти с вами. Я пойду впереди вас с животворящим Крестом в руках и буду благословлять ваше победное шествие на помощь России восстановить Престол Царский, вернуть Народу Русскому его Законного Царя. И пусть на Знамёнах ваших крупными огненными, как меч Херувима, словами будет написано „Боже, Царя Храни“».

И подписался: «Ваш Отец и Богомолец Гермоген, Епископ Донской Армии. Святой Афон, Новая Фиваида»

19 мая 1922 года епископ Гермоген выехал с Афона. «Трогательное было прощание владыки с братией скита Фиваида и Пантелеймоновым монастырём и по отбытию в Сербию в начале мая прибыл в Белград, где был принят патриархом Сербским Димитрием Павловичем чисто по-родственному в своих покоях», – пишет Юрий Милекесов.