Олег Помозов - Дни освобожденной Сибири

Бои под Марьяновкой возобновились 5 июня и продолжались в течение двух дней. Имея всё-таки некоторое превосходство в тяжелом вооружении, большевики в первый день вели непрерывный артиллерийский огонь по позициям легионеров, однако, не обладая достаточными практическими навыками, омские конониры не сумели причинить какого-нибудь значительного ущерба живой силе противника, почти полностью израсходовав имевшийся у них боезапас. 6 июня в первой половине дня чехословаки перешли в контрнаступление, сначала они атаковали красные части прямо в лоб, потом пытались охватить их с флангов, но это был лишь отвлекающий маневр. В то время пока шли бои на передовых позициях, часть легионеров совместно с казаками Анненкова предприняла скрытый и глубокий обход на одном из флангов и зашла в тыл к красным. Для последних такой «сюрприз» оказался полной неожиданностью, опасаясь оказаться в окружении, красноармейцы оставили свои позиции и начали беспорядочно отступать. Отход красных прикрывал бронеавтомобиль немецкой фирмы «Бенц», способный самостоятельно передвигаться по

железной дороге*.

_______________

*Этот броневик был изготовлен в Петрограде в мастерских российского филиала фирмы «Бенц и Ко» из Ижорской стали, т.е. из нашего сырья, нашими рабочими и инженерами, но по немецким высокотехнолгичным лекалам. После отступления красных из Омска этот бронеавтомобиль достался белым.

Сражение за Омск на западном направлении, таким образом, оказалось фактически проигранным, красным пришлось отступить до самого Куломзино, так что вечером 6 июня мятежные чехословакие части оказались уже в непосредственной близости от города. Вслед за этим сгустились сумерки и наступила последняя ночь советской власти в столице Степного края.

6. Захват Омска

Та ночь оказалась в Омске весьма беспокойной. В четыре часа утра в здании центрального железнодорожного вокзала собрались на своё последнее, экстренное совещание члены военно-революционного и военно-оперативного штабов. На повестке дня (а точнее утра) стоял только один вопрос: что делать дальше? Оставить город сразу или всё-таки дать последний и решительный бой врагу? Мнения разделились, но после непродолжительных дебатов большевики остановились на первом варианте, полагая, что разумнее будет всё-таки сохранить силы для дальнейшей борьбы и отступить. Но куда? Здесь тоже имелось как бы два варианта. Можно было отойти по железной дороге до станции Татарской, соединиться там с частями восточного фронта и потом через Кулундинские степи двинуться на юг в направлении на Барнаул, или (второй вариант) по северо-западной ветке отступить из Омска к Тюмени и Екатеринбургу. Последний маршрут, кстати, председатель Западно-Сибирского исполкома Владимир Косарев несколькими днями ранее обговаривал по телеграфу с председателем ВЦИК Яковом Свердловым; видимо, поэтому члены военно-оперативного штаба и решили остановить свой выбор именно на нём.

Во время того разговора с Москвой Косареву сообщили, между прочим, ещё и о том, что в районе Центральной Волги также началось вооруженное восстание легионеров и что поэтому армии наркома военмора Троцкого вряд ли смогут в скором времени пробиться в Сибирь. Узнав об этом и понимая, что удержать Омск собственными силами вряд ли удастся, Владимир Косарев отдал распоряжение уже за несколько дней до 7 июня начать планомерную эвакуацию по железной дороге в Тюмень продовольствия, заготовленного в мае по заданию ЦК партии для европейской части России. Ответственным за данные мероприятия были назначены А. Н. Дианов и Г. А. Усиевич. Поставленная перед ними задача усложнялась тем, что имевшихся в распоряжении городского исполкома вагонов вряд ли бы хватило для того,

чтобы отправить на северо-запад все заготовленные запасы зерна, масла и других продуктов питания, а ведь надо было ещё оставить несколько эшелонов для экстренной эвакуации людей, оружия и боеприпасов. Размышляя над данной проблемой, комиссары решили использовать для отправки продовольствия ещё и находившиеся на пристани Омска грузовые пароходы. Таковых нашлось что-то около десяти штук, вот их без промедления и задействовали. В общем, с поставленной задачей Дианов и Усиевич справились достаточно успешно, однако, как показали дальнейшие события, немного перестарались.

Так вот, после того как совещание штабов утром 7 июня приняло решение о бегстве (эвакуации) из города, и было уже отдано распоряжение о подготовке к отправке на Тюмень оставшихся на станции Омск железнодорожных составов, вдруг выяснилось, что движение по северо-западной ветке абсолютно невозможно. Во-первых, стало известно, что ночью кем-то были повреждены железнодорожные пути, то ли взорваны, то ли разобраны (впоследствии выяснилось, что это сделала группа рабочих железнодорожного депо по заданию подпольного эсеровского штаба). Во-вторых, чуть позже со станции Люблино поступили известия о том, что она атакована крупным кавалерийским соединением, сопротивляться которому местные советские власти оказались не в силах. Лихой налёт на станцию и её захват совершили казаки Бориса Анненкова , после выигранного сражения под Марьяновкой направленные сюда, по всей видимости, распоряжением всё того же подпольного городского штаба.

Таким образом, путь по железной дороге на Тюмень для омских большевиков был полностью отрезан, и теперь им предстояло найти какой-то другой вариант для того, чтобы поскорее покинуть город. Добраться до Тюмени можно было и по реке, но большая часть транспортных судов уже ушла, груженная продовольствием. На пристани оставалось лишь три или четыре пассажирских парохода, да ещё парочка маломерных судёнышек, одно из которых таскало через Иртыш паром и было весьма тихоходно, а другое использовалось в качестве прогулочного катера. Вот и всё, больше никаких других плавсредств в Омске на тот момент не оказалось. Все с укором посмотрели на товарищей Дианова и Усиевича, но те в ответ лишь пожали плечами, дескать, а мы откуда знали… Решили так, – погрузить оружие, материальные ценности, а также часть людей на имевшийся в распоряжении водный транспорт, а остальным, желающим эвакуироваться, направляться на север автомобильным или гужевым транспортом.

Куломзино красные на рассвете 7 июня оставили без боя, однако по распоряжению военно-оперативного штаба железнодорожный мост через Иртыш (Куломзино располагалось на левом берегу реки, а Омск – на правом, прямо напротив) красногвардейцы обложили динамитом и подготовили к взрыву. Взорвать один из пролётов моста им приказали в том случае, если чехи сходу попрут в город. По якобы достигнутой тайной договорённости, большевики заверили легионеров в том, что сдадут Омск, также как и Куломзино, без сопротивления, в обмен на то, что чехословаки войдут в город только тогда, когда последний пароход с эвакуируемыми отойдёт от городской пристани. По приказу военно-оперативного штаба отряд интернационалистов под командованием венгра Кангелари отправился на пороховые склады, для того чтобы подготовить и эти объекты к взрыву. Сам военный штаб, ввиду создавшейся угрозы быть отрезанным от путей эвакуации, перебрался в здание исполкома, в бывшую резиденцию Западно-Сибирского генерал-губернатора, ставшую после Февральской революции Домом республики.