Александр Дзиковицкий - Казаки. Осознание себя. Казачий Народ

Завершающими аккордами нанесённого Казачьему Народу уничтожающего удара явились сталинские социалистические преобразования. Кроме колоссальных людских и материальных потерь, казаки понесли и во многом невосполнимые моральные утраты. Прежде всего, к ним следует отнести важнейшие этносоциальные и морально-нравственные основы казачества как единого, осознающего своё общее внутреннее родство Народа. Все эти потери самым непосредственным образом сказались на последующей исторической судьбе казаков.

Скорее всего, в судьбе Казачьего Народа определяющее значение имели последствия большевистской политики расказачивания, сочетавшей в себе не только проявления массового террора, но и целенаправленные действия на подрыв и полную ликвидацию основополагающих элементов казачьей жизни (начиная с политики, основанной на стремлении покончить с этнической обособленностью казаков, включающей комплекс мер по переселению в казачьи области неказачьего населения и выселению казаков, перекройку границ бывших казачьих Войск, запрет на традиционную казачью одежду, переименование станиц в сёла и так далее). Нельзя игнорировать и последствия всеобщей революционной перестройки российского общества в период «построения основ социализма». Нельзя сбрасывать со счетов результаты политических репрессий 1930-х годов и громадных потерь в ходе Великой Отечественной войны. А сколько было браков-смешений, чего до катаклизмов ХХ века казаки старались избегать?!

Вряд ли можно упускать из виду и влияние процессов формирования при Л. И. Брежневе «новой исторической общности – советского народа», которые также могли оказывать влияние на этнокультурное сознание казаков. Каждый из отмеченных факторов в большей или меньшей степени сыграл свою роль в изменении как внешнего, так и внутреннего облика казачества. При этом, конечно, глубина и масштабность их воздействия была различной. Необходимо также разделять непосредственное влияние каждого из них на значительное, а иногда и кардинальное изменение социально-этнической и социально-классовой структуры казачьего общества. Таково было одно из следствий политики скрытого расказачивания. Причём, её проведение осуществляется и в настоящее время, при Путине. И даже ещё более грубо и бесцеремонно.

Не только отдельные слои населения, но и государственные структуры не хотят, а порой и не могут дать объективный ответ на вопрос о том, кем же были казаки в начале ХХ века и кем являются их потомки в начале XXI века. Ярким подтверждением сказанному могут служить изданные государственные нормативные акты, непосредственно относящиеся к Казачьему Народу (казачеству) периода его так называемого возрождения.

* * *

В газете «Донские войсковые ведомости» в 2003 году была помещена статья С. Казакова «Реалии и тенденции», в которой, в частности, говорилось о национальной самоидентификации казаков:

«С 29 марта по 21 апреля 2002 года в Ростовской области специалистами Института этнологии и антропологии Российской Академии Наук проводились исследования по Федеральной целевой программе «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе» по теме «Психология национальной напряжённости». […]

Среди опрошенных казаков 83,3% не согласились с утверждением, что современному человеку его национальность должна быть безразлична, согласных было 11,1%. В работе определено, что такой результат – корпоративный признак, существенный для объединения казаков. Также, по результатам опроса, выявлено, что русские не слишком обращают внимание на этническую солидарность, поскольку сохраняют до сих пор ощущение, что они – хозяева своей страны.

По всем показателям, связанным с этнической принадлежностью, казаки высказали более радикальные оценки, чем русские, то есть проявляли большее стремление к замкнутости, что для русской культуры никогда не было характерным». […]

По мнению казаков, они отличаются от русских сплочённостью, религиозностью, образом жизни, традициями, патриотизмом.

Ответ на вопрос: «Любой ли русский может быть казаком?», разделил респондентов примерно пополам. Те, кто считал, что не каждый русский может быть казаком, выделили причину в происхождении (надо родиться, по крови, казачьи корни). […]

Здесь прослеживается основание для формирования феномена, которого нет ни в одной другой группе России. В целом национальная элита выстраивается по стандартному социальному образцу. Согласно этой модели в верхних социальных слоях структуры обязательно должны быть представители данной этнической группы. Повсеместно мы имеем дело с интеллектуальной, управленческой элитой, например, «якутский писатель», «татарский бизнесмен». А казаки идут по другому пути: выделяют надсоциальную прослойку этнической элиты. В качестве примера возможна некоторая аналогия со старообрядцами, которые считали и продолжают считать себя элитой православных, истинными хранителями «древлего благочестия». Казаки как-то хотят «склеить» себя и русских. В глубине они ощущают себя русскими, включаются в более широкую группу русских, но хотят занять и иметь свою нишу, быть «суперрусскими». При этом эмоциональная составляющая «казацкости» очень значима. Налицо амбивалентность в отношении к русским, а также соотнесение «казацкости» и «русскости» в себе, что влияет как на декларируемые позиции, так и на практическую деятельность современного казачества». Конец цитаты.

Это, повторимся, было в 2002 году. И с тех пор не только постоянно рос уровень национального самосознания у казаков, но и, вместе с ним, и даже как реакция на него, рос уровень неприятия казаков неказаками. Прежде всего, великодержавниками-великороссами, иначе имперцами, начинавшими улавливать, что казаки – это всё же совсем другой мир, нежели они, и при этом казаки ну никак не хотят по-хорошему, без возражений, без применения кнута быть ассимилированными.

* * *

Обратимся к мнению крупного специалиста в области отечественной истории новейшего времени (ХХ – начала ХХI веков) и истории казачества ХХ века В. П. Трута. Уж он-то нам всё объяснит. Итак.

«Этнос представляет собой не простую сумму признаков, а целостное образование, в котором ведущее место могут занимать его различные составляющие. В одних случаях на переднем плане может находиться единство происхождения, в других – языка, в третьих – уклад жизни и хозяйственно-бытовые особенности и так далее. В то же время этносом является не любая большая группа людей, которой свойственна общность определённых объективных свойств. Этносом признаётся только то объединение людей, которое осознает себя как таковое, отличает себя от других аналогичных объединений. Осознание членами этноса своего группового единства именуют этническим самосознанием. Его внешним выражением является самоназвание (этноним). Учёные-этнологи особо выделяют тот факт, что представителям любого этноса непременно присуще взаимное различие, антитеза (противопоставление) «мы» – «они». Другими словами, основным определяющим признаком каждого этноса является его этническое самосознание (в обиходе оно, как правило, именуется национальным самосознанием). Вместе с тем, многие важные этнические признаки, как, например, различные особенности жизненного уклада, культуры, психики, не являются обязательными для всех этносов. С полным основанием к этой категории признаков этноса можно отнести и язык. То обстоятельство, что общность языка – это не обязательный этнический признак, постоянно подчёркивается в научной литературе. Ведь как совершенно справедливо отмечают этнологи, «если исходить из идеи «общности языка» как обязательного этнического признака, то немало народов автоматически «потеряют право» на это название».