Александр Черенов - Мемуары Люцифера

Если логии и поступки Иисуса, вытекающие из его видения проблемы, считать политическим преступлением, то Иисус, с точки зрения режима, был преступником. Ведь его проповеди носили откровенно революционный характер. Но здесь следует оговориться: ни в коем случае не надо понимать эту «революционность» буквально, как призыв. Тем более, не следует понимать это, как движение к перевороту в классическом значении слова. То есть, к перевороту государственному. Иисус хотел совершить переворот в сознании и в общественных отношениях. Только в этом смысле можно говорить о его революционности.

Никто из учеников Иисуса, не говоря уже о современниках, не смог определить реальности, на которых выросло новое учение. Это сделал – уже гораздо позже – всё тот же Ницше, определивший эти реальности как физиологические, и даже назвавший их: инстинктивная ненависть к реальности как следствие крайней чувствительности к страданиям, и инстинктивное отвращение от всякой вражды. Ницше определил это как гедонизм на вполне болезненной основе.

Пожалуй, в таком восприятии Иисуса что-то есть. Он и в самом деле не был воином. И, как всякий тщедушный человек, он действительно страшился боли. Практически ежедневное наблюдение страданий людских и их непреходящей вражды по любому поводу приводили его к мысли о необходимости объединить людей на новой «идеологической» основе. И Alter помог ему в формировании идейной базы новой веры. Любовь к Богу, милосердие, взаимное прощение – вот, по большому счёту, и весь закон Иисуса.

Мой Недруг сделал Иисуса апостолом и рабом своей Идеи. Идеи Alter-ego, ощущаемой и принимаемой Иисусом, как своей собственной, выстраданной лично им. Это говорит об отменном постижении «соседом» как внутренней сути Иисуса, так и того, чем можно было увлечь массу.

Идея о неизбежности явления пророка, который принесёт Благую весть о Царствии Грядущем, была не нова. Все религии, так или иначе – это тандем «пророк – Высший Разум». Иное дело – восприятие идеи. Вот здесь «пипл» выдал отменный разнобой. Но, как Отец Идеи, Alter не возражал против того, чтобы Иисуса принимали и за сына Человеческого, как это делали мессианисты, и за сына Давида, во что веровали евреи, и за сына Божьего, и за воскресшего Иоанна – и даже за «вознесенца» Илью. Хотя, что тут такого: все объекты сравнения – достойные товарищи!

Примечание: сам Иисус, отдать ему должное, никогда не называл себя Сыном Божиим. А, если пару раз подобное упоминание и встречается в евангелиях, сочинённых «в обход Рабби» и нередко искажающих его образ, то этому легко противопоставить разъяснение нашего героя о том, что сынами Божьими являются все люди. Ну, или могут сделаться таковыми.

Должен заметить, что подобная скромность Иисуса – это не только следствие благоразумия пророка, но и в ещё больше степени результат моей работы. Уж, очень активно Alter стал навязывать своего протеже в качестве Сына Божьего, пророчествующего грядущее Царствие Божье.

Кстати: насчёт «Сына» и «Царствия». И «сыновность» Иисуса, и «Царствие Божье» – это всего лишь символы. Аллегории. «Сын» – это вступление в чувство блаженства. «Два – в одном»: акт вступления и субъект вступления. И то, и другое – одновременно. «Отец» – само это чувство, чувство вечности и совершенства. А «Царство Небесное» есть ощущение сердца, «праздник души» – а не то, что «выше Земли» или «то, что после смерти».

Это постижение Истины мне даже не пришлось вкладывать в мозги Ницше: парень и сам дошёл. И правильно: не бином Ньютона! Всё это настолько очевидно, что доступно пониманию любым человеком, стоит тому всего лишь задуматься над природой образов и понятий.

Именно так и понимал сам Иисус эти категории, не наделяя их ни физической оболочкой, ни тем более, материальный субстанцией. Именно такое понимание «Сына Божия», «Отца Небесного» и «Царствия Божия» он и пытался донести до сознания человека, не проповедуя заоблачных абстракций. «Царствие» было на земле – и прийти к нему, в представлениях Иисуса, можно было лишь тем путём, который он и указывал людям. Хотя сам Иисус постиг исключительность этого пути не сразу, а методом проб и ошибок, традиционным для ищущего человека.

Применительно к нему следует говорить не о его «Божественном происхождении», а лишь о его «Божественном посланничестве». Ведь и он сам рассматривал себя лишь в таком аспекте. И без моего вразумления Иисус не стал настаивать на своей «неземной» сущности и родстве с Богом. Хотя он и не останавливал учеников и наиболее «ретивых овец из стада Христова», которые то и дело провозглашали его Сыном, Мессией, Царём Иудейским и так далее. Понимая условность этих титулов и их исключительно пропагандистское назначение, сам Иисус предпочитал именовать себя Сыном Человеческим, что абсолютно соответствовало действительности. А если бы ещё и оба этих слова писать с прописных букв, то честности парня цены бы не было!

Критики сказаний о жизни Иисуса нередко будут заявлять о том, что новозаветный Иисус показал себя всего лишь демагогом, не предъявившим никаких доказательств божественного происхождения.

Не могу согласиться. Для начала скажу, что эти люди так ничего и не поняли. Они не поняли двух главных вещей. Первое: Иисус в представлении авторов Нового Завета не имеет ничего общего с реально существовавшим человеком. Потому, что в одних случаях авторы необоснованно превозносили его, в других – столь же необоснованно и приземляли.

Иисус, хоть и заявлявший устами Иоанна о том, что царство его – не от мира сего, не был тем, при взгляде на которого люди выразительно крутят пальцем у виска. Хотя, с точки зрения даже современников, он был достаточно странен – и в сравнении не только с обывателем, но и со своими коллегами по ремеслу. Парень-то он был неплохой. Но слабость никогда ещё не была силой. Разве, что женская. Жёстче надо было! Жёстче! Брал бы пример с «Отца своего Небесного»!

Настоящий Иисус был и сложнее, и проще литературного «двойника». Главный недостаток авторов заключается в том, что своими писаниями они перечеркнули земного человека. В их пересказе Иисус – и не человек вовсе, а некий гибрид человека и бога: человекобог. Отсюда – не только неверие многих людей в божественную сущность (это бы ещё ладно), но и неверие в историчность и пророческую миссию этого человека.

Хотя, «грешным делом», это я сам и поспособствовал формированию таких взглядов на личность Иисуса. И благоглупости в писаниях – тоже следствие моего наущения. А что делать: борьба есть борьба, и в ней нет места сантиментам! А коль скоро Иисус действовал на стороне Alter-ego, то у меня не было ни малейших оснований щадить его.

Вторая главная вещь, не понятая критиками Иисуса: он и не собирался представлять доказательства своего «неземного» происхождения». Тем более что и начинал он как вполне земной проповедник. И только потом уже, стараниями учеников и приверженцев, пошла молва о нём, как о Сыне Божьем, Царе Иудейском и так далее. Самому Иисусу ни эти титулы, ни эти представления о себе не были нужны: он ведь проповедовал не себя, а Идею!