Владимир Сутырин - О том, что остается за кадром

Н. В. Трущенко вспоминает, что «когда была опубликована Нота Народного комиссариата иностранных дел СССР о повсеместных грабежах, разорении населения и чудовищных зверствах германских властей на захваченной ими советской территории, мы, вооруженные ее текстом, пошли по землянкам: нужно было рассказать о ее содержании каждому воину…

В этом документе говорилось об издевательствах над советскими людьми и массовых убийствах, о глумлении над значительными памятниками русской культуры. Говорилось, что режим ограбления и кровавого террора по отношению к мирному населению захваченных сел и городов представляет собой не какие-то эксцессы отдельных недисциплинированных военных частей, отдельных германских офицеров и солдат, а определенную систему, заранее предусмотренную и поощряемую германским правительством и командованием…

Такие документы рождали у воинов жгучую ненависть к врагу, неукротимое стремление разгромить фашистских захватчиков».

В ближнем тылу партполитработа велась на различном уровне. Так, Б. Ф. Редько вспоминает, как его, заместителя политрука, направили на пятидневные курсы при политотделе дивизии: «Занятия в «лесной академии» (так в обиходе называли мы свои курсы) проводили комиссар дивизии, начальник политотдела и другие опытные политработники.

В эти же дни меня приняли в партию».

Характерно, что заявления о приеме в партию в войсках писались накануне вступления в бой. Комбриг Б. Владимиров вспоминает, как в марте 1942 г. воины его 140-й бригады до ввода в бой совершали тяжелый шестнадцатисуточный ночной марш по глубокому снегу, в котором вязли даже лошади. Но бойцы стойко переносили тяготы, понимая, что идут на помощь осажденному Ленинграду. И еще до завершения перехода, за первые десять его суток, бойцами было подано 47 заявлений о приеме в ВКП (б). Это был показатель работы политруков и их заместителей накануне марша и в течение его. Комиссаром бригады в этот период был Б. М. Луполовер.

Подобное же вспоминает В. А. Крылов, в начальный период войны – старший политрук дивизиона 23-го артиллерийского полка 4-й гвардейской армии: «Сержант Федор Митрофанов, помощник командира взвода боепитания, подал мне листок бумаги. Читаю: „Прошу считать меня коммунистом. Право быть принятым в партию я заслужу в бою“. Об этом же заявили командиры орудий сержанты Кинжалов, Вьюнов, Макиенко, Дубина, рядовые Михеев, Золотарев. В то утро, перед началом боя, партийная организация дивизиона увеличилась на 15 коммунистов».

28 июня 1942 г. в преддверии ключевых событий на фронтах Великой Отечественной наркомом обороны был издан знаменитый приказ №227, известный в войсках главным своим императивом: «Ни шагу назад!». Как отмечается в коллективном труде ученых Института военной истории Министерства обороны СССР, «в войсках Волховского фронта проводилась огромная работа по разъяснению этого приказа каждому воину. В результате повысилась стойкость в бою, значительно усилился поток заявлений в партию. Только с 1 августа по 21 сентября 1942 г. в партийные организации фронта поступило 5911 заявлений о приеме в члены партии и свыше девяти тысяч новых членов пополнили ряды Ленинского комсомола».

Политрукам для своей работы не нужно было искать в книжках примеры личного героизма воинов прошлого. Прецедентов было предостаточно вокруг – в реальной военной жизни. Так, в боях июня 1942 г. погиб лейтенант Л. С. Трифонов. В его полевой сумке была найдена тетрадь с любопытной записью: «Что надо помнить о войне». Там в частности говорилось:

«…Сосредоточить все свои помыслы, всю свою силу, всю ловкость, все знания, всю душу на мести врагу.

…Будь при всех обстоятельствах честен, ибо честные люди есть смелые люди, потому что норма их поведения не позволяет стать трусами. Нелегко идти на смерть, кто бахвалится этим – тот лжет. Бросаясь в атаку, думай о жизни, а не о смерти, думай о том, чтобы, оставаясь в живых, не стыдно было взглянуть в лицо павшим.

В самые трудные минуты, когда смерть овевает тебя своим дыханием, вспомнив это, ты обретешь сверхчеловеческую силу, и волей к жизни, к победе победишь смерть…

Помни, что бой является лучшей школой войны. Поэтому будь всегда наблюдательным, анализируй каждый бой, с тем, чтобы можно было взять из него положительное и не повторить ошибок. При удачной боевой операции не зазнавайся, при неуспехе – не впадай в уныние. Объективно и трезво умей оценить и то, и другое, найди корни успеха и неудачи.

Только анализируя и повседневно учась на войне, ты не отстанешь от нее, а научишься управлять боем, планировать его, будешь уметь извлекать из любой обстановки и местности положительное для себя и для успеха своих войск».

Готовая лекция для пропагандиста! Жаль, что ее не прочел бойцам сам автор…

В частях фронта велась активная работа по пропаганде передового боевого опыта. Были сформированы специальные бригады, которые выезжали на передовую, делясь своим успешным опытом ведения боя. Проходили совещания боевого актива, слеты орденоносцев, митинги боевого содружества.

Еще одно направление работы политорганов – работа с представителями национальных меньшинств. К середине 1942 г. на Волховском фронте воевали представители 40 национальностей. Многие из них плохо понимали русский язык и как следствие – не могли выполнить приказ командира. Для решения этой проблемы при фронтовых курсах комиссаров было организовано отделение по подготовке политработников для работы среди воинов – выходцев из Средней Азии и Кавказа. Таких приходилось учить русскому языку едва ли не с азов. Для них с конца 1942 г. политуправление фонта начало издавать газеты на их родном языке. Также были подобраны агитаторы, могущие работать среди солдат-нацменов.

Говоря о созидании победного духа нашего воинства, нельзя забыть и культурное обеспечение воинов Волховского фронта. Здесь, как и на других фронтах, существовал Дом Красной Армии. Понятно, что речь не о каком-то дворце с колоннами в традиционном понимании клубного учреждения, а об организации, которая координировала деятельность лекторской группы, а также фронтовых бригад артистов.

Заместитель начальника Дома Красной Армии Волховского фронта в 1942 – 1944 гг. А. Д. Казарин вспоминает, как у них со своим джаз-оркестром появился Леонид Утесов:

«Джаз Утесова почти каждый день выезжал с концертами в действующие части фронта. Музыкальная задушевность, искристый юмор, острая злободневность, тесный контакт со зрителем и особая «утесовская» динамичность – вот самые сильные стороны этих концертов. Сам Леонид Осипович был на сцене конферансье, певцом, музыкантом, танцором и даже акробатом. Солдаты с восторгом встречали его. Становилось как-то легче от его веселых шуток, бодрящих песен, метких острот…