Фридрих Фурман - О греко-римской филантропии: от взаимности дарений к гуманизму и милосердию

«(2) …Почему граций три, почему они между собою сестры, для чего они сплелись руками, для чего улыбаются, для чего они (изображаются) девы и одеты в просторную и прозрачную одежду?

(3) Некоторые утверждают, что одна из них изображает дающую благодеяние, другая принимающую, третья возвращающую обратно. Иные видят в них олицетворение трех родов благодеяний: дарования, возвращения, дарования и возвращения вместе. …Что означает хоровод граций, сплетшихся руками и обращенных лицами одна к другой? То, что благодеяния, переходя в последовательном порядке из рук в руки, тем не менее в конце концов снова возвращаются к дающему их. Порядок этот совершенно разрушается, как скоро раз бывает нарушен, и, наоборот, принимает в высшей степени прекрасный вид, как скоро бывает сохранен и удержана в нем (последовательность) взаимность.

(5) Грации улыбаются: это по той причине, что лица тех, которые дают или принимают благодеяния, бывают обыкновенно радостны. Они – юны, ибо воспоминание о благодеяниях не должно стареть. Они девы, ибо (благодеяния) непорочны, чисты и святы для всех. В благодеяниях ничего не должно быть невольного, связанного или принужденного – вот почему грации одеты в просторные туники, и притом в прозрачные, ибо благодеяния требуют того, чтобы их видели» 33 33 Сенека, О благодеяниях , гл. 3, п. 2—5 – В «Римские стоики: Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий». М.: Республика, 1995. .

Французский социальный антрополог Денис Видал исследовал эволюцию мифа, понятия и образов трех граций от архаической Греции – через имперский Рим – до Возрождения и Просвещения. Он обнаружил, что на протяжении многих веков хариты (у греков), грации (у римлян) были больше или меньше связаны с античной практикой обмена дарами, нашедшей наиболее яркое воплощение в аллегории трех граций, использованной Сенекой в его трактате «О благодеяниях». Более того, три грации в аллегорической трактовке Сенеки становятся « тремя милостями », отражая их миссию благодати богов в «обороте даров». Тем самым аллегория Сенеки, по мнению Д. Видала и его коллег, сближается с зарождающейся в том же 1-м веке христианской концепцией «Божьей Благодати», воплотившейся в жертве-дарении Иисусом своей жизни людям ради их Спасения. Недаром впоследствии христианские апологеты и отцы церкви высоко чтили Сенеку-философа, особенно его трактат «О благодеяниях» как предтечу идеи христианской благотворительности, и даже публиковали его переписку с апостолом Павлом, оказавшейся, однако, подделкой. Д. Видал, как и многие современные исследователи проблемы, находят почти полное сходство трактовки социальной ценности взаимного обмена дарами-благодеяниями у римлянина Сенеки в 1-м веке и у французского антрополога Марселя Мосса в его работе «Опыт о даре», опубликованной уже в веке 20-м. Они, правда, не могут понять, почему в его работе ни разу не упоминается трактовка Сенеки, хотя для обоснования своей концепции дарообмена в архаических обществах Мосс широко использовал также и греко-римские источники 34 34 Denis Vidal, The Three Graces, or the allegory of the gift: A contribution to the history of an idea in anthropology , Journal of Ethnographic Theory, 2014, 4 (2), pp. 339—368 (Translated by Eléonore Rimbault fron of Vidal, Denis. 1991. «Les trois Grâces ou l’allégorie du don: Contribution à l’histoire d’une idée en anthropologie,» Gradhiva 9: 30—47). https://www.researchgate.net/publication/302888714_The_three_Graces_or_the_allegory_of_the_gift_a_contribution_to_the_history_of_an_idea_in_anthropology .

Как бы там ни было, именно Мосс первым из современных социальных антропологов и этнографов исследовал природу дарения в архаических обществах. С этой целью он изучил этические обычаи в сохранившихся до наших дней примитивных племенах Северной Америки, Полинезии, Австралии, Африки, затем обратился к работам о правовых и этических системах древних римлян, германцев, индусов, других индоевропейских племен и государств. Как утверждает Мосс в своей ныне классической, а в свое время и сенсационной, работе «Опыт о даре. Формы и основание обмена в архаических обществах» 35 35 См. Опыт о даре. Форма и основание обмена в архаических обществах – в Мосс М. Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии, М., КДУ, 2011, сс.134—279. http://static.iea.ras.ru/books/Ethnographic_library/Marsel_Moss_Obschestva_Obmen_Lichnost_Trudy_po_sotsialnoy_antropologii.pdf , в этих обществах существовала развитая система дарений. Каждый дар был частью тщательно разработанной схемы взаимности , в которую были вовлечены честь, доброе имя и собственность как дарителя, так и получателя. В ней были переплетены элементы статуса, а также духовных и материальных владений всех членов общины. Суть ее была весьма простой – это было правило, по которому каждый дар должен быть возвращен в форме и в сроки, установленные обычаем. Так складывался непрекращающийся цикл обменов дарами в пределах данного поколения и между поколениями. В ряде случаев ответный дар должен быть эквивалентен начальному, создавая стабильную систему статусов. В других его «цена» должна превышать ценность предшествующего дара, провоцируя нарастающую конкуренцию «цен чести» у пар, связанных взаимными дарами. Считалось, что каждый подаренный предмет или услуга как бы несли в себе священную энергию , которая оставалась нестабильной и опасной для получателя дара, пока он не совершал ответный дар, эквивалентной или большей ценности. Ведь и жертвы, приносимые как языческим богам, так и единому Богу евреев или Спасителю христиан, также подразумевали их ответный дар, и священные писания всех религий тому свидетельство. Так складывалась по Моссу « духовная экономика » бесконечной цепи эквивалентных обменов дарами, обязывающая получателя ответно дарить, а дарителя вновь получать – под страхом суровых санкций богов. Отказ дарить и получать подарки был, можно сказать, равносилен объявлению войны.

Согласно Моссу, утверждает известный британский социальный антрополог Мэри Дуглас (Mary Douglas, 1921—2007), все архаичное общество может быть описано как каталог обменов , в котором разнесены все взаимные обязательства его членов. По ее мнению, вся циклическая система взаимных обменов и представляет собой по сути такое общество, что подтверждается этнографическими исследованиями современных Моссу архаичных обществ, для которых он смог составить такие каталоги реальных цепочек обменов дарами 36 36 См. ее предисловие к англоязычному изданию книги М. Мосса – Marcel Mauss, The Gift: Forms and Reason of Exchange in Archaic Societies , 1990, p. IX. . По мнению Дуглас, эту систему взаимного обмена предметами и услугами следует считать предшественницей рыночного, товарно-денежного, обмена. В отсутствие последнего в архаичных сообществах, система дарообмена исправно выполняла его функции, заменяя «невидимую руку» рынка А. Смита. Она объединяла индивидуальные интересы членов таких сообществ в общую – более прозрачную и справедливую, чем загадочный и жесткий рынок – социальную систему, в которой каждый четко знал освященные религией и обычаем мотивы и результаты своих обменов дарами.