Александр Строгов - Искривлённая история

Полностью всю эволюцию артиллерийского огня смогли пройти лишь армии Антанты на Западном фронте, в первую очередь, британская, французская и, в последний год войны, американская. Немецкая армия, уступая в общей мощи огня, пыталась компенсировать это ставкой на химические снаряды, повышавшие его эффективность; несмотря на наличие танков собственной разработки (A7V), выпущенных малой серией в 20 шт., немцы могут считаться стороной, которая вышла на 6-й этап лишь частично и соответствовала его требованиям только на узких участках фронта.

Российская артиллерия, опиравшаяся на 3-дм (76,2 мм) полевую пушку образца 1902 г., в полной мере соответствовала лишь требованиям 1-го этапа войны, причём постоянный дефицит снарядов и в данном случае требовал оговорок, ограниченно вышла на уровень 2-го этапа и эпизодически – 3-го, 4-го и 5-го этапов.

Строго говоря, производство артиллерийских боеприпасов, представляющих собой сложные устройства, требующие наличия высокоразвитой цветной и чёрной металлургии, а также химической промышленности, вполне может рассматриваться ключевым показателем индустриального развития того или иного государства. Несмотря на определённую взаимосвязь с показателями ВВП или, например, выплавки стали, к которым обычно обращаются исследователи, количество произведённых боеприпасов, в силу их жизненной важности в указанный период, является куда более валидным.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Кстати, здесь нельзя не упомянуть о Герое СССР, фронтовом разведчике В. Карпове, начавшем свой боевой путь в штрафной роте (будучи курсантом, осуждён на 5 лет за антисоветские высказывания). В послевоенные годы он был слушателем Высшей разведшколы Генштаба, окончил Военную академию им. Фрунзе и Литературный институт им. А. М. Горького, после увольнения в запас показал себя талантливым писателем, занимал руководящие должности в редакциях престижных периодических изданий, наконец, стал депутатом Верховного Совета СССР, народным депутатом СССР, даже являлся кандидатом в члены ЦК КПСС в 1989-1991 гг. В. Карпов является автором биографии Г. Жукова («Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира», 1989), в которой, как и у В. Суворова (В. Резуна) («Ледокол», 1981), упоминается о плане превентивного удара по нацистской Германии и даже указывается дата докладной записки – 15 мая 1941 года – авторства Г. Жукова, возглавлявшего в тот период Генеральный штаб РККА. Любопытно, что в автобиографическом «Аквариуме» В. Суворова (В. Резуна) фигурирует персонаж с созвучной фамилией – «Кравцов». Нельзя уверенно сказать, встречались ли В. Карпов и В. Суворов (В. Резун) в период, когда последний ещё не стал перебежчиком, но такое вполне возможно, особенно если учесть наличие у них схожих точек зрения по ряду вопросов, склонности к писательству и принадлежность их к военной разведке.

В более ранних формах общества этим процессам соответствует порча монеты, содержание благородных металлов в которой постепенно уменьшается до размеров, когда она попросту перестаёт считаться платёжным средством.

Последняя форма кризиса характерна для Советского Союза периода «холодной войны».

Французский франк содержал 0,29 г чистого золота. Золотой паритет к началу Первой мировой войны составлял: немецкая марка – 0,36 г, российский рубль – 0,774 г, японская иена – 0,75 г, доллар США – 1,5 г, британский фунт стерлингов – 7,3 г.

Начало ознаменовалось спуском на воду британского линейного корабля «Дредноут» (“Dreadnought”, англ. «неустрашимый»), нового, революционного типа. Главным отличительным признаком «Дредноута» была ставка на высокую огневую мощь прежде всего орудий главного калибра 305 мм – он имел их 10, размещённых попарно в 5 башнях.

Нужно признать, что несколько кораблей из собственного могучего флота Япония построила самостоятельно. Некоторое участие приняли также верфи Германии, Франции – и даже США.

Н. Рузский и Р. Радко-Дмитриев казнены красными 1 ноября 1918 г. под Пятигорском. Не желая участвовать в братоубийственной войне, два генерала всё-таки оказались в неё вовлечены в результате действий белогвардейцев.

К этому списку можно добавить и крепость Перемышль, несмотря на то, что она была построена Австро-Венгрией и в предвоенный период прикрывала её территории от вторжения с востока. Взятый в марте 1915 г. после полугодичной осады, Перемышль был сдан совершенно безвольно: подразделения, укомплектованные ратниками (ополченцами) препятствовали ведению артиллерийского огня по противнику из опасения, что тот будет стрелять в ответ (!).

Любопытно, что два русскоязычных варианта с различной датировкой и один англоязычный (все взяты из одной и той же статьи «Википедии» «Брусиловский прорыв»/”Brusilov offensive”) дают заметно разнящиеся цифры потерь.

Несколько более лёгким, по сравнению с салазочным (см. выше), являлся станок-тренога, весивший 31 кг, однако он производился в значительно меньших количествах.

Нужно оговориться: немецкие MG-08 поздних модификаций также оборудовались бронещитками, чему есть немало подтверждений. Любопытно, что их размер был относительно небольшим, по сравнению с российским аналогом, в то время как размещённый перед кожухом ствола щиток округлой формы прикрывал тот полностью. Таким образом, легко предположить, что немцы более заботились о пулемётах, нежели о пулемётчиках, что, видимо, не вполне верно – ведь «максимы» в тот период ими устанавливались в узких амбразурах долговременных огневых точек, в том числе и бетонированных, в то время как в боевых порядках наступающей пехоты их сменили ручные пулемёты MG-08/15 . Также зачастую применялись и изготавливаемые кустарно колёсные лафеты, и крупные броневые щиты.

2-й том «Воспоминаний», якобы надиктованный А. Брусиловым в 1925 г. его супруге, содержит убийственную критику в адрес большевиков и их высшего руководства, и в СССР не публиковался. Несмотря на подлинность подписи А. Брусилова, авторство приписывается в значительной степени жене А. Брусилова – Н. Брусиловой-Желиховской, рассчитывавшей, таким образом, добиться примирения с белоэмигрантами.