Екатерина Вторая - Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791)

Мыс Доброй Надежды (с фр.).

В эти минуты, мой дорогой друг, вы отнюдь не маленькое частное лицо, которое живет и делает, что хочет. Вы принадлежите государству, вы принадлежите мне. Вы должны, и я вам приказываю, беречь ваше здоровье. Я должна это сделать, потому, что благо, защита и слава империи вверены вашим попечениям и что необходимо быть здоровым телом и душою, чтобы исполнить то, что вы имеете на руках. После этого материнского увещания, которое прошу принять с покорностию и послушанием, я продолжаю (фр.).

укрепите ваш ум и вашу душу против всех случайностей и будьте уверены, что с небольшим терпением вы их всех победите; но ведь это — настоящая слабость (фр.).

равноденствие (фр.).

Что вы нетерпеливы, как пятилетнее дитя, тогда как дела, вам порученные в эту минуту, требуют невозмутимого терпения. Прощайте, мой друг (фр.).

и что, удалив ветры, облегчатся ваши спазмы. Испытайте, прошу вас, и велите дать вам средства ветрогонные. Смею думать, что спазмы с ветрами удалятся. Я того мнения что все спазмы причиняются ветрами (фр.).

равноденствие (фр.)

Но надобно научить их уму-разуму и заставить действовать согласно тому, как им и нам приличествует (фр.).

самое сокровенное (фр.).

Видно, что средства архиепископа Тулузского, находящегося во главе дел, так же низки и ничтожны, как и тех, которые выдвинули его на степень первого министра. Они могут, как хотят, гордиться своим настоящим положением — у них в настоящую минуту нет ни денег, ни войск (фр.).

Надобно признаться, что Европа в настоящее время представляет весьма странную смесь всякой всячины (фр.).

и там утвердились ( фр.).

ловушку (фр.).

дезавуирует ( фр.).

Это заставляет меня умирать не одною, а тысячью смертей (фр.).

я думаю, это их настоящее место (фр).

Прощайте, мой друг, еще раз обнимаю вас, не переставая восхищаться вашей бережливостью (фр.).

эстамп (фр.).

расстройку, беспорядок от petaudiere (фр.).

но во всей армии стараются удалить или уменьшить бесполезные рты (фр.).

Вот сколько осложнений ( фр. ).

беспорядок — от petaudiere (фр.).

так как когда дело касается ударов, то хочется всегда лучше их давать, чем получать (фр.).

синие офицеры (фр.), выслужившие чин выходцы из третьего сословия. Красными офицерами называли дворян.

но от помешанного всего можно ожидать (фр.).

оттиск из массы (фр.).

Это прекрасно (фр.).

положение — от фр. posture.

акушеру (франц.).

не знаю, какая муха его укусила (фр.).

«что он поедет садить капусту», на что я ответила: «добрый путь» (фр.).

Это называется действовать по-разбойничьи (фр.).

Хорошо смеется тот, кто смеется последним; правда, верность и истина на стороне нашей ( фр .).

наручники

наножники, — вернее — наляжники

что он делает сомнительный шаг (фр.), т. е. начинает сомнительное предприятие.

верх безрассудства (фр.).

Петербург в эту минуту имеет вид укрепленного города, и я — как в главной квартире (фр.).

таким образом, мой друг, я тоже нюхала порох (фр.).

латинское выражение casus foederis — «договорной случай», т. е. случай, при котором вступают в силу обязательства по союзному договору.

от желчной колики ( фр .)

потому что надобно ободрять рождающиеся достоинства (фр).

панический ужас ( фр.).

строгого послушания (фр.).

Я не могу поощрять достоинства, которые Вы называете внезапными переходами. Это не внезапные переходы, а врожденные у Вас, на все случаи (фр.).

одно (фр.).

«Достоинствам не рождающимся, а врожденным» (фр.).

что Ласси своим кордоном задушил и Банат и Трансильванию (фр.).

победоносной армии никогда не отказывают в квартирах (фр.).

раж (фр.).

Стычки постов (фр.).

от manager (фр.) — щадить.

от soutenir (фр.). — поддерживать.

пассивными (фр.).

Вы же сами — воплощение остроумия (дословно — «аттическая соль» — фр. идиома).

Я думаю, что Шуазель послал это судно нарочно, чтобы известить нас о смерти султана (фр.).

не совладал с собою — от decontenancer (фр.).

панический ужас (фр.).

Афоризм

Задушевному другу надо говорить все, как оно есть. 18 июня, выйдя из-за стола (заметим, что это был понедельник), граф Мамонов пришел сказать мне, что я обращалась с ним не так хорошо, как прежде, что я не отвечала на вопросы, которые он мне задавал за столом, что он недоволен тем, что множество людей, заметивших это, переглядывалось между собой и что он тяготится ролью, которую играет. Ответ было дать нетрудно. Я сказала ему, что если мое поведение по отношению к нему изменилось, в том не было бы ничего удивительного, ввиду того, что он делал с сентября месяца, чтобы произвести эту перемену, что он говорил мне и повторял, что, кроме преданности, у него не было ко мне иных чувств, что он подавил все мои чувства и что если эти чувства не остались прежними, он должен пенять на себя, так как задушил их, так сказать, обеими руками; что его вопросов я не слышала, а что касается других, то если только они не являются плодом его воображения, я за них отвечать не могу.

На это он сказал мне: следовательно вы признаетесь, что не имеете ко мне прежних чувств. Ответ с моей стороны был тот же. На что он мне сказал: следовательно я буду вынужден вести себя по-другому. Ответ: делайте то, что сочтете нужным. На что он просил меня дать ему совет относительно того, что ему делать. На это я отвечала, что подумаю, и он ушел. Через четверть часа он написал мне и сообщил, что он предвидит все неприятности и оскорбления и презрение, которым он будет подвергаться, и снова просил меня о совете. Я ему ответила: так как он не следовал моим советам до сих пор, я тоже не рискну давать ему советы в нынешних обстоятельствах. Но поскольку он меня умолял об этом, то я ему сказала, что может представиться прекрасный способ выйти из затруднения: граф Брюс через неделю примет дежурство, я прикажу ему вызвать дочь 1, Анна Никитична находится здесь и я ручаюсь за то, что я замолвлю за него слово и он получит самую богатую наследницу в Империи; что отец, как я полагаю, охотно на это согласится. Я думала сделать приятное всем заинтересованным лицам. На эту записку я получила в ответ письменное признание от графа Мамонова, в котором он мне сознался, что вот уже год, как он влюблен в княжну Щербатову, испрашивая у меня формального разрешения на брак с ней 2. Я разинула рот от изумления и еще не пришла в себя, как он вошел в мою комнату и упал к моим ногам, признавшись во всей интриге, свиданиях, переписке и секретничании с ней. Я сказала ему, чтоб он делал то, что хочет, что я ничему не противлюсь, а только лишь огорчена тем, что все это продолжалось целый год. Вместо того, чтобы обманывать меня, ему следовало объявить правду, и что если бы он сделал это, он избавил бы меня, себя самого от многих огорчений и неприятностей. На это он ничего не мог ответить, а пожелал, чтоб была позвана Анна Никитична. Она пришла и так его разбранила, как я за всю мою жизнь не слыхала, чтобы кто-либо так бранился.