Николай Колесницкий - Исследование по истории феодального государства в Германии (IX – первая половина XII века)

Перед походами в Италию короли обычно собирали оптиматов, чтобы заручиться их поддержкой [316].

В функции государственных собраний князей входили также вопросы внешней политики. В собрании князей король принимал послов и давал ответ иностранным государствам; здесь же он согласовывал вопросы о посылке послов в чужие страны, и в частности, к папскому престолу.

На собраниях князей производилось назначение на важные должности, а также предоставление ленов и инвеституры [317].

Во второй половине XI в. роль государственных собраний князей еще более возросла. Они становились органом княжеской власти и часто противопоставляли себя монарху. Это было результатом усиления крупных феодальных землевладельцев, стремившихся стать владетелями замкнутых территорий. При таких условиях король не мог не считаться с превосходством князей над своей властью. Эту истину откровенно высказал Генрих V в своем обращении к князьям: «Об организации похода против отца» (Генриха IV). «Нарушение чести государства значит больше, чем оскорбление моей личной чести. Ибо падение одной головы, пусть и самой высокой, возместимо для государства; попрание же прав князей – означает разрушение государства» [318]. Хотя слова эти сказаны с явной целью понравиться князьям, но истинное положение монархии и князей они вполне отражали [319].

Генрих IV в письме к аббату Гуго (1106 г.) обещал подчиниться воле князей и даже выдать в подтверждение этого заложников, лишь бы князья не лишили его престола [320]. Но и это не помогло.

При Генрихе IV и Генрихе V княжеские собрания происходили еще чаще, чем в прежние времена. Во многих случаях князья собирались самочинно и решали государственные дела самостоятельно.

В малолетство Генриха IV князья часто собирались на совещания и решали государственные дела, не считаясь с императрицей регентшей [321]. В 1066 г. магнаты под руководством Анно Кельнского провели собрание и предъявили королю ультиматум об отстранении от власти Адальберта Бременского.

Во время напряженной борьбы короля с папой Григорием VII князья, как отмечалось уже выше, решали государственные дела совершенно самостоятельно. Собрания 1076 – 1077 гг. (в Трибуре, Форхгейме) ставили себя выше престола и принимали решения о судьбе короля. Верховенство князей особенно проявлялось во время многочисленных междоусобных войн конца XI и начала XII века [322].

В первой половине XII века значение княжеских собраний еще более поднялось. В 1115 г. князья под руководством архиепископов майнцского и кельнского собрались в Кельне, чтобы объединить все свои силы для борьбы с королем [323]. В мае 1118 г., во время пребывания императора в Италии, знать снова собралась в Кельне под руководством папского легата и договорилась о борьбе с Генрихом V [324]. В июле этого года происходил такой же враждебный королю синод в Фритцларе. Здесь майнцский архиепископ отлучил Генриха V от церкви. Прелаты и присутствовавшие князья решили собрать в ближайшее время новый съезд в Вюрцбурге и вызвать на него для допроса императора, а в случае его неявки – поставить вопрос о лишении его престола [325]. Съезд в Вюрцбурге (1121 г.) принял решение о заключении соглашения с папой и об условиях этого соглашения. В случае отказа императора выполнить волю князей собрание угрожало принять более действенные меры [326]. Императору ничего не оставалось, как уступить князьям и согласиться на невыгодные условия соглашения с папой. В «привилегии императора» (1122 г.) указывается, что это постановление принято «по согласию и совету князей», имена которых при этом перечисляются (2 архиепископа, 5 епископов, 1 аббат, 4 герцога, 2 маркграфа, 2 пфальцграфа, 1 граф) [327].

При Лотаре III суверенитет княжеских собраний становится признанным и никем не оспариваемым фактом.

Кроме общих государственных собраний князей, происходили собрания феодалов по герцогствам. Они проводились под руководством герцогов или короля, прибывшего в данное герцогство. Особенно часто собирались саксонские феодалы, у которых были еще живы старые традиции племенных собраний. В период Саксонского восстания против Генриха IV собрания здесь являлись почти постоянно действующим и по существу полновластным органом власти, выражавшим общие интересы саксонских феодалов.

Когда саксонские герцоги были королями, они проводили два рода собраний – общегосударственные и областные герцогские. Об этих собраниях подробно рассказывает Видукинд [328]. Саксонские феодалы собирались не только для решения своих местных дел, но и для обсуждения дел общегосударственных, в частности вопросов престолонаследия. После смерти Оттона III они собрались в одном из королевских пфальцев, чтобы обсудить с оптиматами королевства дела государства (de statu rei publica tractantes)[329]. После смерти Генриха II они опять собрались в пфальце Верля и совещались о выборах короля и о других важных государственных делах [330].

Совещания князей в герцогствах свидетельствуют о том, что герцогства представляли собой своеобразные политические общности в германском феодальном государстве.

Обзор княжеских собраний и характеристика их компетенции показывают, что королевская власть в изучаемый период являлась не вполне суверенным органом. Высшая власть в государстве делилась между монархией и общим собранием князей. Подобная система выражала интересы крупных феодалов в двойном смысле: общеклассовые интересы осуществлялись королевской властью и общими действиями князей, особые интересы каждого магната проводились в жизнь посредством его личного участия в ведении общегосударственных дел.

Собрания князей представляли общегосударственный орган и одновременно феодальную курию при верховном сюзерене – короле. По мере развития вассально-ленных отношений этот куриальный характер княжеских собраний все более усиливался. Но поскольку в Германии в этот период, как уже указывалось выше, вассально-ленная система не покрывала собой всей системы государственного устройства, то и высшие органы власти (король и собрания феодалов) выходили несколько за рамки чисто ленных отношений. Особенно заметно это на компетенции государственных княжеских собраний. Они обсуждали и решали все вопросы государственной жизни. По сравнению с феодальной курией французского короля того времени, общегосударственный характер собраний немецких князей выступает более четко и определенно Каждый из немецких князей обладал меньшей самостоятельностью, чем французский граф или герцог, у него не было такой независимой вотчины, как у французского; но зато все они вместе проявляли тем большую власть в королевстве в целом. В этом отношении немецкие князья больше походили на английских баронов, с той только разницей, что немецким князьям не приходилось, подобно баронам, завоевывать права на «парламент» так как княжеский «парламент», располагающий широкой компетенцией, существовал здесь искони.