Хамза Есенжанов - Яик - светлая река

- Не только потому, что земля хорошая, - ответил Байес. - Есть и другая причина... - Он не договорил. Путники подъехали к окраине села. - Хорошо, если Карпыч дома. Как бы не уехал куда.

Деревня находилась в двадцати пяти верстах от Уральска. Здесь жили русские и украинцы.

Навстречу им вышел сам Петр Карпыч Фроловский, средних лет мужчина, богатырского сложения, с черной окладистой бородой.

- Здравствуйте, Байеке, как здоровье, как жена, дети? - спросил по-казахски Фроловский, распахивая ворота.

- Хорошо. Все живы, здоровы. А как вы? Жаркие дни наступили. И дождь стороной прошел.

- Ваша правда, Байеке. Выгорают посевы.

- Как дела, Карпыч, б городе все спокойно? - спросил Хаким.

- Спокойно? - переспросил Фроловский. - Какое там спокойствие...

Хаким почувствовал в словах Петра Карпыча какую-то затаенную горечь.

Байес и Хажимукан распрягли лошадей, отвели их под навес в тень. Хозяин пригласил гостей посидеть на скамейке возле дома.

Хажимукан достал из кармана насыбай. Насыпал на ладонь щепотку табаку, понюхал его и несколько раз чихнул.

Хаким в это время умывался. Шумно отфыркиваясь, он лил себе на шею и на голову воду из чайника.

Хажимукан сунул обратно в карман сверток с табаком и взял из рук Хакима чайник.

Фроловский, ковыряя хворостиной землю возле скамейки, говорил:

- Пшеница хорошо поднялась. Дали бы только убрать ее вовремя, обмолотить и засыпать в закрома. Вот та сторона, - показал он по направлению на Уральск, - хуже засухи для нас.

Хажимукан никогда раньше не встречал этого человека, не знал ничего о нем и про себя решил: "Наверное, из богатых крестьян. А как радушно он встретил Байеке, - видно, они друзья".

Хаким же по-своему охарактеризовал Фроловского: "Степенный и самостоятельный человек. А глаза - видать, умен. И речь ведет складную. Неспроста Абеке сказал: "Будете искать меня - зайдете к нему. Он покажет".

Хозяин не стал больше докучать гостям своими расспросами, он и сам не рассказывал ничего.

Байес, видимо почувствовав неловкость от продолжительного молчания, познакомил Фроловского со своими спутниками:

- Это Хажимукан - рыбак из нашего аула. Вы ведь знаете, что у нас много рыбы. И вот все беднейшие наши рыбаки объединились в артель. Артелью как раз и руководит Хажимукан. Мы с ним повстречались по дороге сюда, он тоже направлялся в вашу сторону за солью. А у этого джигита, - показал он на Хакима, - к тебе дело есть. Сам я, как и прежде, езжу всюду и собираю шкурки. Мы решили остановиться у вас.

- Я и сам знаю, Байеке, зачем крестьянин приезжает в город: соль, спички, мыло. Не пообедаете ли у нас с дороги? Жена сегодня сготовила борщ. Обычно летом все едят окрошку, а я вот люблю борщ в любое время года.

Хажимукан, никогда до этого не евший борща, ел небольшими глотками, подозрительно деликатно. Кашлял, чихал. Не съев и половину тарелки, он отодвинул ее к краешку стола. А к жареному мясу, поданному с квашеной капустой, даже не притронулся, опасаясь, что оно свиное. Байес и Хаким, боясь обидеть хозяина и в то же время понимая состояние Хажимукана, сказали, что у того, видно, "голова разболелась от жары". Сами же они с удовольствием съели свой борщ до дна и поблагодарили хозяина за угощение.

* * *

После обеда все вышли во двор. Байес отозвал Петра Карповича в сторону, под навес, и начал разговор издалека. Коснулся событий в Уральске, рассказал о новых налогах, недовольстве населения и, наконец, спросил:

- Карпыч, нам надо увидеться с Абдрахманом Айтиевым. Сто лет вам буду благодарен, если сведете с ним.

Фроловский внимательно слушал и глядел куда-то в сторону, лишь изредка бросая быстрый взгляд на Байеса. Он давно знал этого человека, был уверен в его честности и благородстве.

Ответил Петр Карпович медленно, взвешивая каждое слово:

- Байес Махмедович, я знаю, что в торговых делах ты человек сведущий. И тебе и мне, хроме земли и торговли, ничего не надо. Верно я говорю? Так вот, не достанете ли вы мне в городе машинного масла? Позарез нужно.

Байес понял это как упрек: "Ты торговец, тебе нельзя доверять".

- Карпыч, не виляй хвостом, как лиса, - тихо сказал Байес, - Абдрахман мой друг. Он был у меня дома и ушел из нашего аула недели две назад. Уходя, сказал: "Если понадоблюсь, обратись к Карпычу". Нужно, чтобы ты устроил свидание с ним или с близким ему человеком. Надо посоветоваться насчет школы.

Из осторожности Байес не говорил о том, ради чего в действительности приехал сюда.

Фроловский прищурился, ухмыльнулся в бороду и почесал затылок.

- Кроме хозяйства своего, Байеке, мы ничего не ведаем... Вот, кажется, вчера брат его ходил в селе. Петро! - окликнул Фроловский сына. - Поди сюда.

Когда стройный парень, еще почти подросток, распутывавший развешанные сети, подошел, Фроловский спросил:

- Петро, ты не видел Аблашку?

Петро недоверчиво покосился на Байеса и ответил:

- Не видел я его, тату. Кажись, не видал...

Байес перехватил недоверчивый взгляд Петра и понял, что этот тоже хитрит.

- Тату, а что, если я отведу этого джигита к Малышу?

- Так он не знает его... Хотя ладно, отведи. Пусть побеседуют, - решил Петр Карпович.

Через некоторое время Петро и Хаким отправились в соседнюю деревню. Она находилась в восьми верстах от Теректы.

Пока они шли, наступили сумерки.

Хаким заметил, что, хотя соседняя деревня была близко, Петро вел его кружным путем. К деревне подошли они с противоположной стороны.

- Почему ты обогнул село? - поинтересовался Хаким. - Ведь дорога ведет прямо...

Петро ничего не ответил.

"Что это он, - удивился Хаким, - не умеет разговаривать или пренебрегает мною? Крепок, видно, орешек. А посмотреть - совсем мальчик, хоть и рослый".

Как ни старался Хаким втянуть своего спутника в разговор, Петро до самого поселка не проронил ни единого слова. Даже не ответил на вопрос Хакима, кто такой Малыш. Хаким решил, что Малыш, наверное, казах, который сведет его с Абдрахманом.

Небольшая деревня, скорее хутор, стояла на краю лога, неподалеку от реки. Миновав крайний дом, Петро вошел в ворота соседнего дома. Хаким растерянно остановился, не понимая, куда исчез его провожатый. Но через минуту он снова появился, а следом за ним вышел Амир.

2

Хаким и Амир бросились друг к другу, обнялись.

Прежде они здоровались друг с другом обычно, а сейчас неизвестно почему обнялись. Может быть, потому, что очень долго не виделись.

Хаким пристально вглядывался в лицо Амира.

- Совсем не изменился, - сказал он, - только загорел. Я очень скучал по вас, особенно по тебе, Амир. Только когда расстаешься, понимаешь, что рядом нет товарища. Как давно все было: наш класс, друзья... - Большие ноздри крупного носа Хакима вздрагивали от возбуждения.