Петр Люкимсон - Разведка по-еврейски: секретные материалы побед и поражений

Известно лишь, что в институте шла напряженная работа в области вирусологии, токсикологии и эпидемиологии. Главой эпидемиологического отделения и был Маркус Клингберг. Постепенно институт превращался в небольшой научный городок, разрабатывавший десятки собственных проектов и выполнявший специальные заказы Пентагона.

В 1957 году к должности главы отделения в институте в Нес-Ционе и лектора в Тель-Авивском университете у Клингберга прибавилась еще одна: он стал главой комиссии по подтверждению дипломов врачей, прибывших из СССР и стран Восточной Европы; многие из них утверждали, что они потеряли документы об образовании…

А спустя какое-то время руководство института сообщило Маркусу Клингбергу, что хочет повысить его в должности и поднять ему зарплату, но для этого необходимо получить копии его документов об образовании. Клингберг ответил, что потерял все документы при переезде, но начальство настаивало…

В данной ситуации Клингбергу не оставалось ничего другого, кроме как обратиться в советское посольство с просьбой запросить его документы об образовании в Москве и в Минске.

Для сотрудников посольства визит Клингберга был подарком: они давно уже получили задание добыть информацию о деятельности института в Нес-Ционе и все оттягивали его выполнение.

А тут к ним собственной персоной заявляется один из ведущих сотрудников института! Вот только как его завербовать?!..

Ответ на поставленный вопрос подсказали пришедшие из Москвы документы: оказывается, Клингберг так и не закончил последний курс медицинского института и, следовательно, не имел права на звание врача…

– Ну что, Марк Абрамович? – сказал ему во время следующего визита один из сотрудников посольства. – Либо мы будем дружить, и тогда вы получите все необходимые документы, либо… оставим все так, как есть, и тогда вы – никто, врач-недоучка, самозванец! А ведь вам, насколько мне известно, прочат должность профессора!

И Клингберг согласился «дружить».

Что подвигло его к согласию на подобное сотрудничество? Только ли боязнь разоблачения в глазах коллег и крах карьеры? Те, кто знает Клингберга, утверждают, что это совсем не так. Он любил свою работу, но не стал бы цепляться за карьеру. Да и даже если бы ему грозило разоблачение, всеми годами своей предыдущей работы он доказал, что является прекрасным, высокопрофессиональным врачом и ученым…

Нет, все, видимо, было гораздо сложнее. Маркус Клингберг, с одной стороны, не мог не чувствовать благодарности по отношению к Советскому Союзу за то, что эта страна спасла его жизнь, дала возможность продолжить образование и, в принципе, способствовала его карьере (вспомним, что войну Клингберг закончил в чине майора медицинской службы и ему предлагали продолжить работу при ГРУ!).

С другой стороны, часто выезжая на научные конференции, Маркус Клингберг сблизился с тем кругом американских ученых, которые считали, что у США не должно быть монополии ни на один вид оружия массового поражения, что СССР играет важную роль в стабилизации политической ситуации в мире и т. д., то есть стояли на откровенно просоветских позициях.

И, видимо, именно эти соображения и взяли в конце концов верх в Маркусе Клингберге.

Во всяком случае, за свою работу в качестве шпиона он не получил ни копейки, ни цента, ни агоры. А работу проделал поистине огромную. После того как он согласился на «сотрудничество», Маркуса Клингберга обучили приемам фотографирования документов, прослушивания и всему тому, что должен знать разведчик. И в течение многих лет он передавал в СССР сверхсекретную информацию обо всем, что происходит в стенах его института, в котором работало к тому времени более 300 ученых. Таким образом, Советский Союз, а значит, и арабские страны, были в курсе того, каким химическим и биологическим оружием обладает Израиль и от каких видов аналогичного оружия он разработал эффективную защиту. А это означало, что в течение десятилетий… институт в Нес-Ционе работал зря.

Вот почему Маркуса Клингберга назвали самым опасным шпионом за всю историю страны, а ущерб, нанесенный им ее обороноспособности, был оценен в миллионы и миллионы долларов…

О том, что советская разведка в курсе всех новых разработок института в Нес-Ционе, ШАБАК начал подозревать еще в 60-е годы. В 70-е это стало ясно окончательно, и израильские спецслужбы решили во что бы то ни стало вычислить советского агента. Тогда-то один из коллег Маркуса Клингберга и указал на него как на потенциального шпиона. Более того, он выразил уверенность, что утечка информации идет через него и только через него.

Клингберг был вызван в ШАБАК, прошел проверку на детекторе лжи, которую выдержал с редкостным хладнокровием – проверка показала, что подозрения против него беспочвенны. Спустя несколько лет он снова был вызван на такую проверку – и снова вышел из нее чистый, как стеклышко.

Но в 1982 году, когда утечка информации стала нетерпимой, ШАБАК вновь решил заняться Клингбергом, подключив к этому делу и «Моссад».

Сотрудники «Моссада» установили круглосуточное наблюдение за Клингбергом и выяснили, что тот выехал на очередную научную конференцию в Швейцарию раньше, чем следовало, – по всей видимости, для того, чтобы встретиться там с советским резидентом. Наблюдение за рубежом подтвердило это предположение, но, тем не менее, спецслужбы не торопились с арестом Клингберга.

Теперь ШАБАК снял специальную квартиру, из которой круглосуточно следил за Клингбергом и прослушивал все его разговоры. Наконец, когда необходимые доказательства его вины были получены, прокуратура дала ордер на его арест – но только на 48 часов. Все попытки тогдашнего министра обороны Ариэля Шарона продлить этот срок закончились безрезультатно. И значит, нужно было придумать некий ход, который помог бы легко «расколоть» Маркуса Клингберга. И такой ход вроде бы был найден…

В начале 1983 года начальник советского отдела «Моссада» пришел к Клингбергу по очень важному, как он сказал, делу.

– Доктор Клингберг, – продолжил он, – вы, конечно, помните экологическую катастрофу в Милане, когда произошла утечка отравляющих веществ. Нечто подобное случилось в Малайзии. У нас нет с этой страной дипломатических отношений, но в некоторых областях мы сотрудничаем. И у вас есть возможность на месте понаблюдать за последствиями аналогичной катастрофы. Вы готовы туда поехать?

– Конечно, – откликнулся Клингберг.

А спустя день информация о несуществующей катастрофе в Малайзии была передана СССР… Теперь никаких сомнений не оставалось: Клингберг – предатель.

17 января он простился с женой, взял чемодан и вышел во двор своего дома на тель-авивской улице Ласков, где его уже ждала машина.