Меликсетов - История Китая

59

аристократы. По рождению они обычно принадлежали к тем же влиятельным и богатым удельным клановым группам и, получая соответствующее образование, воспитание и право принадлежать к знатным верхам, находились в числе нетитулованных вассалов и вначале не имели сводного обозначения. Лишь позже, в основ­ном с VI в. до н.э., низшую часть чжоуской знати стали имено­вать емким термином «ши» (чиновник, воин, мужчина) и вос­принимать как тот естественный фундамент титулованных пра­вящих верхов, из которого чжоуская знать черпала своих верных помощников, ревностн ^1х исполнителей, преданн ^1х чиновников и слуг типа оруженосцев, но не прислуги!).
Стоит особо заметить, что восточночжоуская знать в отличие от средневековой европейской с ее строгой сословной замкнуто­стью не была закрытым сословием. Напротив, в ее число сравни­тельно легко попадали смелые воины, хорошо проявившие себя безродные приближенные того или иного правителя, порой даже из числа пленных инородцев. Правда, это не представляло собой массового явления, но и не имело характера исключения. Напро­тив, это было нечто вроде нормы: умные и способные должны всегда выдвигаться — таков закон китайского государства, ки­тайской администрации. Впрочем, выходцы из иных слоев вслед за выдвижением обычно обретали уделы или кормления (горо­да), формировали собственные кланы и быстро становились не­отличимыми от остальных аристократов, ибо воспитывались в единых стандартах.
Междоусобные войны вели, как правило, к усилению круп­ных царств и аннексии малых и слабых. За годы Чуньцю, соглас­но подсчетам американского синолога Суй Чжоюня, можно на­считать многие сотни войн. Из 259 лет этого периода лишь 38 обошлись без них. Войны шли то в одном месте, то в другом, а порой и в нескольких сразу. Количество вовлеченных в них вла­дений, если взять сводный индекс, равняется 1200, уничтожено и аннексировано — ПО владений (включая и мелкие варварс­кие), так что к концу Чуньцю их осталось весьма немного. В сле­дующий за ним период Чжаньго было всего семь крупных владе­ний и еще очень незначительное количество небольших, вклю­чая такие, как домен вана или Лу.
Воевали главным образом аристократы, ибо основной силой в бою была колесница с тремя воинами — колесничим в центре (в момент сражения он мог остановить лошадь, закрепить удила и стрелять), копьеносцем справа (широкий простор д^я правой руки) и хозяином колесницы слева, имевшим достаточный ма­невр для использования различного оружия, прежде всего лука. За колесницей следовала вспомогательная группа, состоявшая

60

бычно из 10 воинов пехоты. Основной бой шел между колесни-° и пеХ ота самостоятельных функций не имела и лишь под­гаживала знатных воинов, бравших на себя всю тяжесть сраже­ния — ситуация, весьма характерная и для рыцарских сражений в феодальной Европе. Интересно заметить, что в источниках не­редко описываются казусы, свидетельствующие о том, что даже в бою не исчезала присущая знати рыцарская куртуазность. Так, порой аристократ приветствовал своего противника, особенно если это был высокопоставленный военачальник или сам правитель, со знатными пленными также обращались по-рыцарски и т.п.
Политика ведения войн была очень непоследовательной: се­годня войны велись с одним царством, завтра — с другим, иног­да даже в коалиции со вчерашним противником. Пленников воз­вращали или меняли. Частые внутренние усобицы, заговоры и перевороты вели к тому, что обычным делом стало бегство арис­тократа из своего государства в чужое, а то и скитания по чужим странам. Не всегда скитальца встречали тепло, но всегда прини­мали, снабжали необходимым, иногда давали богатое кормле­ние, порой и должность. Известен, по крайней мере, один слу­чай, когда беглый аристократ из Чэнь получил в Ци заметную должность, а спустя несколько веков именно его потомки оказа­лись правителями этого царства. Если прибавить к сказанному, что аристократов различных царств и княжеств порой связывали родственные и семейные узы (правда, это было более характер­ным для князей-чжухоу, нежели для цинов-дафу и тем более тех, кто стоял ниже их), что в промежутках между войнами велась активная дипломатическая деятельность и знатные представите­ли царств и княжеств часто посещали друг друга, а также если принять во внимание, что все аристократы духовно, по статусу и воспитанию, стереотипам поведения и речи, традициям и куль­туре, ритуалам и церемониалу были весьма близки друг другу, то рыцарские формы общения с противником в бою не покажутся чем-то странным.
Аристократы были в центре внимания тех, кто писал летопи­си, а затем сводные исторические сочинения. Это и понятно: знать была властью, представители власти — основа любой государ­ственности, летописи же и сводные труды посвящались в чжоус-ком Китае прежде всего описанию политических событий. Пото­му столь ярко обрисованы в них те, кто действовал на полити­ческой арене и находился в составе правящей элиты — ваны и °°. чжухоу и цины-дафу. О тех, кто б^1л ниже дафу, примени­тельно к VII—VI вв. в текстах говорится очень немного, хотя имен­но из них, среднего и низшего слоя знати, постепенно склады­вался мощный и со временем ставший фундаментом империи

61

социальный слой ши. Спецификой этого слоя было то, что он пополнялся не только за счет представителей боковых линий зна­ти, которые в четвертом-пятом поколениях постепенно утрачи­вали свои генеалогические права на родство с высшими предста­вителями аристократии, но и за счет честолюбивых и энергич­ных выходцев снизу — одно из важных значений термина ши — мужчина-воин — подтверждает именно это (вспомним о вспомо­гательных отрядах пехоты при колесницах в бою).
В распоряжении специалистов есть несколько типов социальных лестниц. Их схемы представлены в текстах, имеющих отношение к Чуньцю. Если свести их воедино, то складывается достаточно интересная и динамическая картина. Верхи, т.е. знать, правящий аппарат государств, — это тянь-цзы (сын Неба), чжухоу, цины и дафу. Ба как специально вычлененная категория в схемах отсут­ствует — это те же чжухоу. В схемах, относящихся к концу перио­да, все чаще дафу делятся на шан-дафу и ся-дафу — старших и младших. И отдельно упоминаются ши как самый низший слой управленческой аристократии. Далее в схемах отведено место прос­тому народу — это крестьяне (шужэнь), ремесленники и торгов­цы (гун-шан). И наконец — слуги и рабы. Если сопоставить дан­ные схемы с иными текстами, в частности с изложением проек­тов реформ Гуань Чжуна в Ци, то можно заметить, что слово ши вначале использовалось для обозначения воинов, позже стало употребляться также и для обозначения знати вообще (это хоро­шо видно, например, из текста трактата Или) и лишь в конце периода Чуньцю — для обозначения сформировавшегося слоя чиновничества, превратившегося в фундамент всей системы уп­равления. Важно заметить, что в структуре Чуньцю торговцы и ремесленники, как и в предшествующие века, тоже были пре­имущественно, если не исключительно, на положении мел­ких служащих, живших в городах, работавших на заказ и полу­чавших обеспечение в основном за счет казны. Если верить Сыма Цяню, и сам Гуань Чжун в молодости был такого рода торговцем, близким к своему господину и выполнявшим его поручения. '
Таким образом, все варианты социальных лестниц в Чуньцю сводятся к тому, что существовали две основные социальные груп­пы: с одной стороны, это были правящие феодальные верхи с обслуживавшими их воинами, торговцами и ремесленниками (т.е. специалистами по снабжению знати и воинов всем необходи­мым), а также слугами и рабами различных категорий, удовлет­ворявшими весьма многочисленные и все возраставшие потреб­ности как аристократии, так и аппарата управления в государ­ствах (все они были горожанами); с другой — крестьяне -шужэнь, жители деревень-общин. Обращает на себя внимание, что во всех