Меликсетов - История Китая

71

Показательно, что главы второго слоя «Шуцзина», писавшие­ся в годы политической децентрализации и феодальных междоу­собиц периода Чуньцю, являют собой наглядный контраст убо­гой реальности заговоров, интриг, переворотов и далеких от доб­родетели норм поведения правящих верхов чжоуского Китая Но подтекст этих умело сконструированных и оказавших свое воз­действие в первую очередь на те же верхи глав очевиден: вот он, истинный эталон добродетели и гармонии, вот к чему следует стремиться, вот какой была и вновь должна стать Поднебесная! Возвеличенные, искусственно поднятые на недосягаемый пьеде­стал Высшая Гармония и Мудрый Порядок не только опирались на всеми уважаемую, никем не подвергавшуюся сомнениям идею небесного мандата, но и, отталкиваясь от этой идеи, заново фор­мировали во многом утраченный менталитет подданных власти­теля Поднебесной. Этот менталитет б^1л оживлен идеалами золо­того века в их наглядной и конкретной форме. Тем самым фор­мировался мощный социопсихологический заряд, направленный против децентрализации с ее раздробленностью и усобицами, свое­корыстием и аморальностью рвущихся к власти честолюбцев.
Историографы — ши, создавшие идеал золотого века, были не столько чиновниками вана, выполнявшими его социальный заказ, сколько идеологами сильного государства, без которого нет политической стабильности, господствует беспорядок и дис­гармония в отношениях между людьми.
Следует добавить, что помимо теоретической разработки идеи гармонии, порядка и единства Поднебесной с ориентацией на мудрость древних чжоуские ваны делали все, что было в их си­лах, дабы противостоять децентрализации или нелегитимному сплочению страны под властью гегемонов -ба Чжоуским ванам, среди которых в период Чуньцю, насколько можно судить, не было выдающихся личностей, нелегко было отстаивать свой су­веренитет и высший сакральный статус сына Неба. Но они изо всех сил старались сохранить свое исключительное положение и по меньшей мере частично в этом преуспели Они не позволили первым двум всесильным гегемонам -ба сместить их. Они все вре­мя подчеркивали исключительность своих прерогатив и строго соблюдавшегося корпуса ритуально-церемониальных норм, в ко­нечном счете высоко ценившихся аристократией царств, стре­мившейся их усвоить и бесспорно признававшей превосходство вана в этой сфере
Таким образом, и теоретические разработки на высшем уров­не идеологических конструкций, и практические шаги в сфере ритуала и церемониала, во многом выполнявшей в чжоуском Китае функции отсутствовавшей в стране развитой религиозной

72

системы, решительно противостояли центробежным тенденци­ям чжоуского общества. Это противостояние, опиравшееся на теорию небесного мандата и на добавленные к ней усилиями чжоуских историографов идеалы золотого века великих древних мудрецов, постоянно рождало мощный импульс упорядочения Поднебесной, подчинения своеволия чжухоу единой высшей нормативной традиции и возглавляемой сыном Неба админист­ративной иерархии. Такого рода постоянное идейное давление сверху было союзником слабого вана в его борьбе с могуществен­ными вассалами. Но в еще большей степени оно было импульсом в пользу централизации как таковой — вне зависимости от того, кем и когда она будет завершена.
Это последнее обстоятельство стоит подчеркнуть особо. Дело в том, что внутри царств и княжеств в Чуньцю происходил анало­гичный всеобщему восточночжоускому процесс внутренней дез­интеграции и ослабления центральной власти. Могущественные вассалы из числа наследственных владельцев уделов и глав креп­ких кланов цзун-цзу активно противостояли своим сюзеренам- чжухоу, что становилось особенно очевидным в тех государствах и тогда, где и когда правители по тем или иным причинам ока­зывались ослабленными, как то б^хло в царстве Лу. Поэтому ин­теграционный импульс был обращен не столько против чжухоу (хотя он противостоял прежде всего их самовластию) сколько вообще против децентрализации и дезинтеграции, свойственных структуре древнекитайского общества периода Чуньцю. Этот им­пульс и сыграл свою решающую роль в судьбах чжоуского Китая.

Глава Ш
ВОСТОЧНОЕ ЧЖОУ: ПЕРИОД ЧЖАНЬГО

1. ОТ ЧУНЬЦЮ К ЧЖАНЬГО: УСИЛЕНИЕ ЦЕНТРОСТРЕМИТЕЛЬНЫХ ТЕНДЕНЦИЙ
Если начало Восточного Чжоу и первая половина периода Чуньцю, т.е. основная часть VIII и VII вв. до н.э., прошли под знаком становления феодальной структуры, то во второй поло­вине Чуньцю, начиная примерно с конца VII в. до н.э., чжоус-кий феодализм вступил в полосу стагнации и трансформации. Этот процесс прослеживается по нескольким основным направле­ниям, создавшим вкупе мощный центростремительный импульс, противостоять которому центробежные силы были уже не в со­стоянии. Процесс стагнации и трансформации в общих чертах сводился к созданию предпосылок для возникновения мощной централизованной имперской бюрократической структуры.
Как о том уже говорилось, первотолчок к преобразованиям был дан в одной из наиболее значимых для любого общества сфер — в сфере духовной культуры, и прежде всего идеологии, ритуально-этической традиции, игравшей в чжоуском Китае роль официальной религии. Социальные идеалы, воспетые в главах второго слоя «Шуцзина», равно как и строго сформулированные нормы ритуального церемониала, несли в себе мощный заряд общечжоуского культурного единства. И хотя такого рода заряд не всегда является решающей силой, что доказывает пример Ин­дии, где единый религиозно-культурный фундамент никогда не мешал сосуществованию многих государств и языковых общнос­тей, как первотолчок он мог сыграть, и в условиях чжоуского Китая, действительно, сыграл свою важную роль, быть может, далеко не сразу всеми осознанную. Можно добавить к сказанно­му, что (в отличие от древнеиндийской) древнекитайская идео­логия не была отстранена от реальной жизни, напротив, именно ею прежде всего и главным образом занималась, что, безуслов­но, способствовало усилению значимости идейного импульса.
Параллельно с идейно-ментальной шла, а в некоторых отно­шениях была и более значимой социально-политическая транс­формация. За век-полтора праятели -чжухоу убедились в том, что создание могущественных уделов-кланов и укрепление позиций наследственной клановой знати (цинов и дафу) ведут к ослабле­нию их собственной власти, не говоря уже об уменьшении доходов.

74

Результатом этого было прекращение создания новых уделов-кла­нов и стремление сократить количество уже имеющихся. И если вначале в некоторых царствах, таких, как Цзинь, б^гла сделана попытка заменить близкородственные уделы-кланы неродствен­ными правителю, то позже выяснилось, что такая замена мало что изменяет: традиции брали свое вне зависимости от степени родственной близости удельн^хх кланов к дому правителя. Логич­но, что в стремлении укрепить свою слабеющую власть правите­ли в большинстве царств взяли курс на уничтожение уделов-кла­нов, а вместе с ними и наследственной знати как таковой. Вза­мен они все чаще и охотней использовали выходцев из низшей прослойки чжоуской аристократии, т.е. чиновников и воинов из слоя ши. В отличие от цинов и дафу ши во второй половине пери­ода Чуньцю к наследственной знати отношения не имели, на аристократические привилегии и кормления претендовать не могли. Единственное, чего они могли достичь, — это назначения на чиновную должность, которая хорошо оплачивалась, вначале чаще всего тоже кормлениями, но на условиях беспрекословного повиновения административному начальству. Кормления для чи-новников -ши стали условными служебными пожалованиями: слу­жишь — пользуешься пожалованным. Иными словами, чиновнй-ки-ши начали полностью зависеть от формировавшейся админи­страции, аппарата власти государства.
Таким образом, процесс дефеодализации социально-полити­ческой структуры чжоуского Китая периода Чуньцю проявлялся в том, что уменьшалось число могущественных уделов-кланов внут­ри царств. В одних случаях это происходило за счет распада некото­рых из царств, в первую очередь могущественного Цзинь, которое в V в. до н.э. разделили между собой три сам^хх влиятельных в нем удела-клана, Хань, Чжао и Вэй 2 (это иное Вэй, отличное от древ­него удела и обозначавшееся другим иероглифом), каждый из ко­торых стал затем одним из семи сильнейших в период Чжаньго. В других царствах процесс ослабления влиятельных уделов-кланов шел преимущественно за счет деградации клановой структуры как таковой. Могущественные кланы в уделах-вотчинах исчезали, раз­личные их линии активно враждовали друг с другом, а внутри уделов появлялись обычные подданные. Среди этих подданных уве­личивалось количество горожан, гожэнъ, вмешательство котор^хх в государственные дела все учащалось и за лояльность которых все чаще приходилось бороться враждующим линиям.
Стоит заметить, что это вмешательство чаще всего было в пользу сильных в их борьбе за централизацию власти. И князья-чжухоу, и правители усиливавшихся благодаря междоусобным войнам сильных уделов (подчас равных средним царствам и княжествам)