Александр Островский - Солженицын – прощание с мифом

Верхом наивности было бы думать, что все перечисленные лица являлись конспираторами. При таком разветвлении связей утечка информации была еще более неизбежной.

Сколько усилий потратил Александр Исаевич для того, чтобы показать,

Как ловко он дурачил КГБ зимой 1965-1966 и 1966-1967 гг., как ему удалось со сбритой бородой незамеченным скрыться из Москвы и с помощью Арнольда Сузи найти прибежище на хуторе под Тарту, чтобы там вдали от всех написать первый вариант «Архипелага».

Прошло время, и обнаружилось, что приезжавшая к нему на хутор по воскресеньям дочь А.Сузи Хели находилась в поле зрения КГБ (1). Но если КГБ проявлял интерес к ней, тем более его должен был интересовать ее отец: и потому, что во время войны он рассматривался как кандидат на министерский пост в эстонском правительстве, и потому, что за его плечами была неснятая судимость, и потому, что один из его сыновей жил за рубежом. Но в таком случае через семью Сузи в поле зрения КГБ должен был оказаться и А.И.Солженицын.

Если с Хелли Александр Исаевич встречался только на протяжении двух зим, то со Н.И.Столяровой – около пятнадцати лет. Между тем, оказывается, она тоже находилась под наблюдением органов КГБ, которые держали под контролем всю ее переписку (2) и располагали «неопровержимыми данными» о ее связях с «дипломатическими сотрудниками Франции»: С.Н.Татищевым, Клодом Круай, Ивом Амманом, Ж.Филиппенко и другими (3). Очевидно, что КГБ не мог не не отслеживать отслеживать ее контакты и с А.И.Солженицыным.

Следили и за другими лицами, входившими в окружение писателя. В своем августовском интервью 1973 г., посвященном вопросу «о стеснениях и преследования», которым он подвергался, Александр Исаевич прямо заявил: «Слежка доходит до того, что даже в отношении соприкасающихся со мною людей 5-е управление КГБ…и его 1-й отдел… дают письменные указания «выявлять посещаемые ими адреса», т.е. спираль уже второго порядка» (4). Об этом же позднее он писал и в «Теленке»: «Следило ГБ за приходящими ко мне, за уходящими, и с кем они там встречались дальше» (5). Причем следили настолько бдительно, что некоторые встречи снимались на кинопленку. Так, когда в сентябре 1974 г. В.Н.Курдюмова вызвали на Лубянку, обнаружилось, пишет А.И.Солженицын, что там «отлично знали о нашей встрече в молочном магазине, даже фильм предлагали показать» (6)

КГБ использовал также систему прослушивания тех квартир, за которыми велось наблюдение. Причем если на счет квартир В.Л.Теуша и Ю.Г.Штейна мы можем лишь строить предположения (7), то относительно квартиры Н.Д.Светловой на углу улицы Горького и Козицкого переулка имеются не только мемуарные (8), но и документальные свидетельства (9).

Как уже отмечалось, А.И.Солженицын использвал для хранения своих рукописей несколько десятков человек, а к его подпольной литературной деятельности было привлечено более ста человек. Вряд ли все они были конспираторами, но существовала и другая проблема. Чтобы понять ее, необходимо вспомнить анекдот, который рассказывали в советские времена. Если встречаются три американца, один из них обязательно – бизнесмен. Если встречаются три француза, один из них обязательно – лавелас. Если встречаются три русских, один из них обязательно – стукач. Этот анекдот возник неслучайно. До 1991 г. в нашей стране существовал тотальный контроль над обществом. Сам Александр Исаевич утверждает, что по его статистике в городах вербовали каждого четвертого* (10). Неужели в многочисленном окружении писателя не было лиц, связанных с КГБ?

*В этом отношении несомненный интерес представляют данные об агентурно-осведомительной сети среди трудпоселенцев на 1 декабря 1944 г. Из них явствует, что на 643986 человек приходилось 174 резидента (куратора), 561 агент и 12590 осведомителей. Следовательно один осведомитель приходился примерно на пятьдесят трудпоселенцев, что дает около 2%. Если же брать только взрослое население, этот показатель будет выше примерно в два раза (Земсков В.Н Кулацкая ссылка накануне и в годы Великой Отечественнйо войны Социологические исследования. 1992. №2. С.23)

Александр Исаевич не только не исключает такой возможности, но и сам высказывает некоторые подозрения на этот счет. Резюмируя их, А.Флегон отмечал: «Через 10 лет, когда его последняя любовница превратилась в его жену, он написал в одном из своих пасквилей, – читаем мы у А.Флегона, – что его прежняя жена – агент КГБ. Зильберберг и Чалидзе, по словам Солженицына, – агенты КГБ. Братья Медведевы – агенты КГБ. Его бывший соавтор по ГУЛАГу Якубович – агент КГБ. Ростропович и его жена, которые спасали Солженицына в России и дали ему возможность писать книги, по заявлению Солженицына – агенты КГБ» (11)

Действительно в публикациях Александра Исаевича имеются намеки и даже утверждения о возможности сотрудничества с КГБ целого ряда лиц: А.Дольберга (Д.Бурга) (12), И.И.Зильберберга (13), Л.З.Копелева (14), П.Личко (15), братьев Ж.А. и Р.А.Медведевых (16), Н.А. Решетовской (17), Л.А.Самутина (18). В.Чалидзе (19), М.П. Якубовича (20). В печати высказывались подозрения относительно и некоторых других лиц, с которыми прямо или опосредованно контактировали писатель: это В.Е.Максимов, М.В.Розанова, А.Д.Синявский, Е.Г.Эткинд (21).

*Перед смертью Н.А. Решетовская призналась, что в Рязани дала согласие сотрудничать с госбезопаностью, но когда сюда переехал А.С. Солженицын и она поставила его в известность об этом, то по его настоянию от сотрудничества с КГБ отказалась (Запись беседы с Н.В. Ледовских. Москва. 24 апреля 2004 г. // Архив автора)

О том насколько все эти подозрения и обвинения обоснованны, судить непросто. Поэтому ограничимся только некоторыми фактами, которые позволяют делать на этот счет более или менее определенные выводы.

Прежде всего это касается Г.П.Вишневской. Обнаружить в публикациях А.И.Солженицына обвинения ее в связях с КГБ не удалось. Между тем, из воспоминаний знаменитой певицы явствует, что на заре туманной юности она, как и ее великий квартирант, тоже согласилась быть осведомителем (по ее словам, «через вербовку проходили все солисты Большого театра») и некоторое время даже писала доносы, разумеется, как утверждает она, самого невинного содержания. И только благодаря вмешательству тогдашнего главы правительства Н.А.Булганина ей удалось освободиться от этой обязанности (22).

Не избежал вербовки и А.Д. Синявский. Об этом он впервые поведал в 1984 г. со страниц автобиографического романа «Спокойной ночи» (23), а затем признал данный факт в той полемике, которая развернулась вокруг этой истории (24). Разногласия вызывали и вызывают два вопроса: удалось ли органам госбезопасности завербовать Андрея Донатовича? и если удалось, то действительно ли он сотрудничал с ними?