Сергей Перевезенцев - Тайны русской веры. От язычества к империи.

В то же время, несмотря на свой побег из России, Андрей Курбский считал Русское государство единственной в мире страной, сохранившей истинное христианство . Поэтому в своих сочинениях он неоднократно именует Россию « Святорусской землей » и « Святорусским царством ».

В своем толковании православного вероучения Андрей Курбский был близок к Максиму Греку и «нестяжательству», порицая при этом «сребролюбивых» иосифлянских иерархов. Как и все мыслители «нестяжательского» направления, он считал, что мир творится Христовой Любовью, которая как дар Святого Духа наполняет сердца людей, внушает людям «правость сердечную»: «…Дар духа дается не по богатству внешнему и по силе царства, но по правости душевной… Ведь смотрит Бог не на могущество и гордость, но на правость сердечную, и дает дары тем, кто воспринимает их доброй волей своей!»

Основываясь на идее «правости сердечной», Андрей Курбский развивает мысли о существовании « свободного естества человеческого » и « естественного закона », по которому должны жить люди. Причем, говоря о «естественном законе», Курбский ссылается и на опыт «языческих философов», и на Послание к Римлянам апостола Павла (11: 14–15): «Если языческие философы по естественным законам дошли до таких истин и до такого разума и великой мудрости между собой, как говорил апостол: «Помыслам осуждающим и оправдывающим», и того ради допустил Бог. Что владеют они всей вселенной, то почему же мы называемся христианами, а не можем уподобиться не только книжникам и фарисеям, но и людям, живущим по естественным законам!»

И хотя эти мысли не получили подробного объяснения в сочинениях Курбского, тем не менее можно предположить, что он довольно широко трактовал понятие «свободы естества человеческого», во всяком случае, намного шире, нежели мыслители-иосифляне и государь Иван Грозный.

Идеал социально-политического устройства России — « православное истинное христианское самодержавство » — Курбский считал уже созданным во времена «Избранной рады». Именно в этот период государь в наиболее полной мере соответствовал «нестяжательским» представлениям о «благочестивом царе» — окружил себя мудрыми советниками, прислушивался к их мнению и управлял своим государством, исходя из идеи Любви. Как писал Курбский, «самому царю» нужно быть «как глава и любить советников своих». Более того, по мнению опального князя, «царь, хоть и служит к его чести царство, а не получил какого-нибудь от Бога дара, должен искать доброго и полезного совета не только у советников, но и у всенародия».

Однако царь недолго мирился с определенными ограничениями своей власти, и вскоре этот идеал, воплощенный в жизнь усилиями «Избранной рады», рухнул. И тогда Андрей Курбский обрушивается на Ивана Грозного с обвинительными посланиями. По сути дела, все три послания царю и большая часть «Истории о великом князе Московском» — это горькая песнь об утраченном «Святорусском царстве».

Сразу же необходимо сказать, что переписка Курбского и Ивана Грозного — это свидетельство не столько политического, сколько религиозно-философского спора . В их письмах столкнулись два разных понимания сути православного учения, поэтому каждый из них столь яростно обвиняет другого в вероотступничестве, в ереси, в предательстве правой веры. «Зачем ты, безумный, все еще бесчинствуешь против Господа своего? — гневно вопрошает Курбский в одном из писем. — Разве не настал час образумиться и покаяться и возвратиться к Христу?». Иначе говоря, Иван Грозный для Андрея Курбского такой же вероотступник, каковым считает государь опального князя.

Вероотступничество царя Курбский видит в том, что тот изменил «нестяжательским» идеалам «Избранной рады» и перестал соответствовать образу «благочестивого царя». Во всяком случае, все свои обвинения против Ивана IV Андрей Курбский сводит к одной идее: «забыв» «нестяжательские» идеалы, Иван Васильевич утерял «благочестие», перестал быть «благочестивым царем». Более того, Курбский обвинял Ивана IV в том, что, отказавшись от помощи «Избранной рады», государь разрушил социальную гармонию и собственными руками уничтожил «Святорусское царство», «православное истинное христианское самодержавство», уже созданное совместными усилиями царя и его советников. Поэтому все страшные события, которые испытала Россия в годы правления Ивана Грозного, — это лишь последствия «измены» царя истинной вере.

Суть вероотступничества он видит в том, что царь, поддерживаемый «злыми» советниками, непомерно высоко возомнил о себе как о единственном на земле помазаннике Божием. В Третьем послании Курбский демонстрирует прекрасное понимание внутренних устремлений московского самодержца — просветить чуть ли не всю вселенную: «…Думаешь про себя, что мудр и что всю вселенную можешь поучать». И отвергает претензии Ивана Грозного на роль вселенского православного государя, обвиняя его в «непомерной гордости и зазнайстве».

И все же опальный князь надеется, что разум вернется к царю, а царь вернется ко временам правления «Избранной рады». Поэтому Курбский призывает его «покаяться и возвратиться к Христу»: «Ты же был мудрым и, думаю, знаешь о трех частях души и о том, как подчиняются смертные части бессмертной. Если же ты не ведаешь, то поучись у мудрейших и покори и подчини в себе звериную часть Божественному образу и подобию: все ведь издавна тем и спасают душу, что худшее в себе подчиняют лучшему».

Свидетельством измены вере Андрей Курбский считает и увлечение царя колдовством и волхованием, что совершенно не принималось «нестяжателями». Почти что в духе Максима Грека, обличавшего астрологию, Курбский обвиняет Ивана Грозного в том, что тот окружил себя гадателями и языческими колдунами и верит им более, нежели Слову Божиему.

А различные неудачи Ивана Грозного Андрей Курбский однозначно трактует как «Божии кары» за вероотступничество. Так, когда в начале 70-х гг. на Россию обрушились голод, эпидемия чумы, а затем крымские татары, сжегшие всю Москву, Курбский написал: «Какие язвы были Богом посланы — говорю я о голоде и стрелах, летящих по ветру (имеется в виду чума. — С.П. ), а напоследок и о мече варварском, отомстителе за поругание закона Божиего, и внезапное сожжение славного града Москвы и опустошение всей Русской земли…»

Поэтому и итоговая оценка Курбским деяний Ивана Грозного более чем жесткая: «Поправ заповеди Христа своего и отвергнув законоположения Евангелия, разве не открыто посвятил он себя дьяволу и слугам его…»

В измене истинной вере Курбский обвиняет не только царя, но и его новое окружение. Так, про монаха-иосифлянина Вассиана Топоркова, который, по мнению Курбского, сыграл решающую роль в изменении религиозно-политических предпочтениях государя, он писал: «О, сын дьявола! Зачем человеческой природе, кратко говоря, жилы пресек и всю крепость души разрушил…» А других «льстецов» и «губителей» называет служителями «сатаны и его бесов», которые по собственной «свободной воле» губят не только царя, но и свои души: «Поистине новое идолослужение и посвящение и приношение не кумиру Аполлона и подобным, но самому сатане и его бесам: приносят в жертву не волов и козлов, насильно влекомых на убиение, но свободной волей души свои и тела, и совершают это в слепоте ради сребролюбия и славы мира сего!»