Олег Трубачев - История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Этот лабиальный элемент вряд ли можно называть протезой. Происхождение протетических j, v иное, оно не может быть объяснено в фонетических границах одного слова.

Ф. П. Филин . Лексика русского литературного языка древнекиевской эпохи. — «Ученые зап. Ленингр. гос. пед. ин-та им А. И. Герцена», т. 80, 1949, стр. 21–22.

Т. е. выражающийся в неупоминании одного из обозначаемых лиц. О явлении и его примерах в индоевропейском см. К. Brugmann , KVGr., стр. 416.

С. С. Высотский . О говоре д. Лека. «Материалы и исследования по русской диалектологии», т. II. М.—Л., 1949, стр, 15.

Geiza Horak . Narecie Pohorelej. Bratislava, 1955, стр. 179.

Так полагает Р. Брандт («Дополнительные замечания к разбору Этимологического словаря Миклошича». — РФВ, т. 23, 1890, стр. 289).

И. И. Срезневский , т. II, стлб. 832, приводит только др.-русск. отьчитисѧ ‘потакать, считаясь родством’.

А. М. Селищев . Происхождение русских фамилий, личных имен и прозвищ. — «Ученые зап. МГУ», вып. 128, 1948, стр. 148.

Подробно см. соответствующее место цитированной выше статьи М. Долобко («Das sekundäre v-… »).

С. Аргиров . Люблянският български ръкопис от XVII в. — СбНУ, кн. XVI–XVII, 1900, стр. 309.

Ср. Р. М. Цейтлин . К вопросу о значениях приименной приставки па- в славянских языках. — «Ученые зап. Ин-та славяноведения», т. IX, 1954, стр. 206.

A. Salys . Musu gentivardziai. «Gimtoji kalba», 1937, II, стр. 22; ср. латышск. patevis ‘отец’ (см. И. М. Эндзелин . Латышские предлоги, ч. 1. Юрьев, 1905, стр. 149).

П. Ровинский . Черногория в ее прошлом и настоящем, т. II. — Сб. ОРЯС, т. LXIII, 1897, стр. 285.

Ср. W. Vondrak , Bd. I, стр. 476, 477. Сюда же болг. диал. очув ‘отчим’, с заменой х > в ( Д. Mapинов . Думи и форми из Западна България. — СбНУ, кн. ХШ, 1896, стр. 260).

Р. И. Аванесов. Очерки диалектологии рязанской мещеры. — «Материалы и исследования по русской диалектологии», т. 1. М.—Л., 1949, стр. 206.

В. Г. Орлова . О говоре с. Пермас Никольского р-на Вологодской обл. — «Материалы и исследования по русской диалектологии», т. I, стр. 53.

См. также: А. А. Бурачок . Назви спорiдненостi i свояцтва в украïнськй мовi. Поняття «рiдна мати». — «Лексикографiчний бюлетень», вип. V. Киïв, 1955, стр. 47–65.

К. А. Иеропольский . Говор д. Савкино (Псков. губ.). — ИОРЯС АН СССР, т. III, кн. 2, 1930, стр. 595.

«От Пирот». Записал С. Христов. — СбНУ, кн. VII, 1892, стр. 232.

Е. Будде . К диалектологии великорусских наречий (исследование особенностей рязанского говора). — Отд. отт. из РФВ, 1892, стр. 139.

Q. Ноdura . Nareci litomyslske. V Litomysli, 1904, стр. 69.

Образование помайчима аналогично разработанному выше отчим и другим словам на −им.

«Думи и форми от говорите в Видин, Вратца, Царибродско и пр.» Записал Цано Сталийский. — СбНУ, кн. V, 1891, стр. 223; кн. XVI–XVII, 1900, стр. 407.

Fr. Воpp . Vergleichende Grammatik, 1. Aufl., стр. 1134. Цит. по В. Dеlbrück, стр. 384.

См. О. Schrader . Reallexikon, стр. 564. Ср. далее Е. Boisacq . Dictionnaire étymologique de la langue grécque, 2-ème ed., стр. 635; A. Walde . Lateinisches etymologisches Wörterbuch, стр. 469; P. Kretschmer . Einleitung, стр. 353 и след.; С. С. Uhlenbeck , стр. 221; Wа1dе — Роkоrnу , Bd. II, стр. 229–230; Ernout — Меillet , t. II, стр. 693–694; A. Zimmermann. Lateinische Kinderworte als Verwandtschaftsbezeichnungen. — KZ, Bd. 50, 1922, стр. 147; J. Роkоrnу , стр. 700–701. Этимологический обзор славянских, балтийских форм см.: Мiklоsiсh , стр. 184, Е. Berneker , Bd. II, стр. 26–27; R. Trautmann, BSW, стр. 171.

К. Brugmann , KVGr, стр. 78.

К. Verner . Eine Ausnahme der ersten Lautverschiebung. — KZ, Bd. 23, 1875, стр. 97 и след.

W. Vondrak , Bd. I, стр. 52, 59; A. Vai11ant . Grammaire cornparée des langues slaves, t. I, стр. 211–212.

См. J. M. Korinek , Od indoeuropského prajazyka k praslovancine. Bratislava, 1948, стр. 19.

Там же.

A. A. Schachmatov . Die gespannten Vokale ъ und ь im Urslavischen. — AfslPh, Bd. 31, 1910, стр. 502.

Факты употребления в им. п. ед. ч. формы матерь , укр. маmip , польск. macierz являются не чем иным, как использованием формы вин. п. ед. ч. (materь < и.-e. *māterm : греч. μητέρα) в плане аналогического выравнивания основ.

A. Vaillant . Grammaire comparée des langues slaves, t. I, стр. 202. Как особую балто-славяно-арийскую черту отмечает это Г. Арнц (Н. Arntz. Sprachliche Beziehungen zwischen Arisch und Balto-Slavisch. Heidelberg, 1933, стр. 12).

J. Кurуlоwiсz . L’accentuation, стр. 203–204.

P. Skardzius . Lietuviu kalbos zodziu daryba. Vilnius, 1943, стр. 306.

К. Buga . Medziaga lietuviu kalbos zodynui ir snektoms tirti (Vieksniu parapijos zodziai). — «Tauta ir zodis», t. I, 1923, стр. 347.

Ср. Е. Fraenkel . Problemi di grammatica e vocabolario lituani. — «Studi baltici», vol. 6. Roma, 1936–1937, стр. 115–116.

В. Delbrück , стр. 435. Ср. еще С. D. Buck, стр. 95.

Е. Hermann . Einige Beobachtungen an den indogermanischen Verwandtschaftsnamen. — IF, Bd. 53, 1935, стр. 98.

W. Vondrak , Bd. I, стр. 178.

J. Kurylowicz . Études indoeuropéennes, I. Krakow, 1935, стр. 90–100; его же. L’apophonie en indo-europeen. Wroclaw, 1956, стр. 40–41.

В связи с этим считаем нужным отметить, что некоторые ученые приписывают, на наш взгляд, несколько прямолинейно, выдающейся роли матери отдельные перемещения в словаре. Так, югославский этнограф Шпиро Кулишич увязывает, вслед за Миланом Будимиром, факт сохранения и.-е. *mātēr и параллельную утрату и.-е. *pətēr в балто-славянском словаре с тем обстоятельством, что в свадебной обрядности славян роль отца совершенно вытесняется ролью матери, тещи и свекрови, а также сохранением у славян ряда черт индоевропейского матриархата ( Spiro Kulisic . Tragovi arhaicne porodice u svadbenim obicajima Crne Gore i Boke Kotorske. — «Глас-ник Земаљског Музеjа у Capajeвy». Историjа и етнографиjа, свеска XI, 1956, стр. 224; Милан Будимир . Протословенски и староанадолски Индоевропљани. — «Зборник филозофског факултета», И. Београд, 1952, стр. 259). Эта мысль противоречива в принципе. Известно, что форма *pətēr сложилась еще в общеиндоевропейскую эпоху и носит на себе печать классификаторской системы родства времен матриархата. Если это слово возникло и было необходимо в матриархальной организации, почему оно должно было исчезнуть в балто-славянском, сохранившем ряд остатков древнего матриархата? Ясно, что причина утраты и.-е. *pətēr кроется не в наличии этих матриархальных пережитков. История языка дает ценнейшие свидетельства для истории жизни его носителей, но, используя эти свидетельства, нельзя также забывать о специфике развития самого языка. Причину утраты *pətēr надо, по-видимому, искать в самом языке: эта форма могла оказаться неудобной в плане фонетико-мор-фологической системы славянского языка и рано была заменена другими известными образованиями. С другой стороны, славянский отразил другую форму от и.-е. *pətēr — stryjь. Слав. stryjъ , кстати сказать, сохраняет память о древней классификаторской системе, наряду с другими следами матриархата у славян.