Габриэль Городецкий - Роковой самообман

Замена Антонова на Христова, опытного дипломата, и назначение профессора Богдана Филова, бывшего ректора Софийского университета, премьер-министром в феврале 1940 г. были для русских плохим предзнаменованием. Германофильские настроения Филова стали еще заметнее после падения Франции {242} 242 АМВнР. Д. 40. П. 34. Оп. 1 т. Поп. 272. Л. 48, 56–64. Христов — МИД, 21 февр. 1940. См. также авторитетную работу: Miller M.L. Bulgaria during the Second World War. P. 21–23. . Расчеты Германии на румынскую нефть и союз с Италией обратили ее взгляд на Балканы. Риббентроп нажал на своего посла в Софии, чтобы тот перехватил у русских инициативу по удовлетворению болгарских претензий {243} 243 DGFP. X. P. 54–55. Рихтхофен — МИД, 29 июня 1940. Об итальянском эпизоде см. выше, с. 40–43. .

Молотов, тем временем, советовал болгарскому послу извлечь «урок из того, что случилось так далеко к северу и западу от Германии», и придерживаться нейтралитета {244} 244 АМВнР. Д. 40. П. 34. Оп. 1 т. Поп. 272. Л. 122–123. Христов — МИД, 7 июня 1940. . Как часть соглашения, заключенного с итальянцами, он ожидал, что Болгария выдвинет свои претензии на Добруджу через Москву. Однако у Драганова, болгарского посла в Берлине, тесно связанного с царем Борисом, не было сомнений по поводу нового баланса сил. Играя на явном соперничестве между Советским Союзом и Германией, он передал на Вильгельмштрассе заявление о претензиях на Добруджу в то же утро, когда советские войска переправились через Днестр в Бессарабию. Венгры последовали его примеру {245} 245 DGFP. X. P. 37–38, 47. Меморандум Вортмана о встречах с Драгановым, 26 и 27 июня 1940. О советских ожиданиях см.: UD: s Arkiv 1920 ARS. HP/516/LXVIII. Ассарассон — МИД, 26 июня 1940. . Гитлер обошел Сталина; Филова спешно вызвали в Зальцбург и обещали урегулирование болгарских претензий «в соглашении с Советским Союзом и Италией или только с Италией». Когда Филов выразил опасение, что Болгария может быть «раздавлена великим русским соседом», Гитлер заверил его: «Если кто-то затронет интересы Германии, удар будет сокрушителен». Тем не менее он все еще рассчитывал на «давнее влечение Сталина к Дарданеллам», которое намеревался удовлетворить постольку, поскольку это не приведет к разделу сфер влияния на Балканах {246} 246 Филов Б. Дневник. София, 1986. С. 193–196; DGFP. X. Р. 332–341. Протокол встречи Филова, Гитлера и Риббентропа, 27 июля 1940. .

Сталин шел по туго натянутому канату. Молотовский обзор советской внешней политики, сделанный в Верховном Совете в начале августа, представлял собой «старательную, корректную и осторожную… демонстрацию полной независимости». Он явно был направлен на то, чтобы оправдать соглашение с Германией и опровергнуть слухи о возможной бреши в отношениях, идущие из Англии и имевшие целью втянуть Советский Союз в войну. Щекотливые вопросы по Проливам и недовольство германскими инициативами на Балканах отсутствовали. Это, однако, щедро компенсировалось серией коммюнике, отражавших неудовольствие Кремля {247} 247 Известия. 1940. 2 авг. См. оценку Стаменова в: АМВнР. Д. 40. П. 34. Оп. 1 т. Поп. 272. Л. 156–157. 2 и 3 авг. 1940; FO. 371. 24845. N6243/30/38. Криппс — Галифаксу, 2 авг. 1940. . В частном общении инициатива арбитража вызвала острую реакцию, которую Шуленбург предпочел затушевать в своих отчетах в Берлин. Он тщетно пытался убедить Молотова, что, действуя в качестве арбитра, Гитлер лишь отвечает на просьбу короля Румынии Кароля; это вряд ли согласовалось с тревожной информацией, что Гитлер фактически принуждает румын уступить Южную Добруджу Болгарии {248} 248 АВП РФ. Ф. 06. Оп. 2. П. 2. Д. 14. Л. 154–156; DGFP. X. Р. 349, 367. Протоколы встреч Молотова с Шуленбургом, 29 и 31 июля 1940. . Принятый сессией Верховного Совета закон об аннексии Советским Союзом Прибалтийских государств и, самое главное, Бессарабии звучал очень похоже {249} 249 Ведомости Верховного Совета СССР. М., 1940. № 31; АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 336. Д. 2271. Л. 262. Лаврищев — НКИД, 2 авг. 1940. .

Не имея реальных рычагов воздействия на Болгарию, Сталин продолжал завоевывать там народную поддержку. Царь Борис не в состоянии был помешать восторженному приему советской футбольной сборной {250} 250 АВП РФ. Ф. 074. Оп. 25. П. 108. Д. 6. Л. 22–23. Протокол встречи Лаврищева с Поповым, 15 авг. 1940. . Советский павильон на книжной выставке в Пловдиве был наиболее посещаемым. Было открыто регулярное морское сообщение между Одессой и Варной, где учреждено консульство. Британский консул в Варне констатировал, что показ на открытом воздухе советских фильмов на рыночной площади каждый вечер бывал гвоздем программы.

Риббентроп запретил Шуленбургу дальнейшие консультации с русскими по Румынии, так как Германия заявила о своих исключительных экономических интересах там {251} 251 DGFP. XI. Р. 8 — 10. Риббентроп — Шуленбургу, 3 сент. 1940. . Затем русским напомнили, что они не смогли бы добиться своих ревизионистских целей в Бессарабии, не «воспользовавшись плодами» германских побед на западе {252} 252 АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 316. Д. 2176. Л. 185–187. Шкварцев — Молотову, 2 сент. 1940; DGFP. XI. Р. 8 — 10, 44–46. Обмен корреспонденцией между Шуленбургом и Риббентропом, 2 и 3 сент. 1940. . Гитлер использовал неудачный путч Железной Гвардии в Румынии, чтобы ужесточить контроль над страной. Генерал Антонеску, наделенный диктаторскими полномочиями, должен был сформировать правительство, «приемлемое» для Германии, которое было бы верно Венскому решению и выполняло экономические обязательства Румынии перед Третьим рейхом. В течение дня король Кароль вынужден был отречься от престола и отправиться в изгнание. Соглашение с Болгарией было незамедлительно подписано в Крайове 7 сентября {253} 253 DGFP. XI. Р. 22–25, 28, 29–30. Обмен корреспонденцией между Риббентропом и Фабрициусом, 5 и 6 сент. 1940; см. также: Miller M.L. Bulgaria during the Second World War. P. 29–30. . Запоздалое предложение Советов об уступке всей Добруджи было отклонено. Болгары считали свое требование выхода к Эгейскому морю «имеющим жизненное значение и полностью оправданным, гораздо более важным [для Болгарии], чем одна только Добруджа» {254} 254 АМВнР. Д. 40. П. 34. On. lui. Поп. 272. Л. 177–179. Стаменов — МИД о встрече с Деканозовым, 13 сент. 1940. .

Больше всего русских удручало намеренное исключение их из обсуждения окончательных границ Румынии и контроля над Дунаем. Международная Дунайская комиссия, созданная в Версале, занималась верховьями реки и была в основном технического характера. Европейская комиссия, начавшая работу как раз после поражения России в Крымской войне в рамках Парижского договора 1856 года, решала именно политические вопросы. Изменения, произведенные на Берлинском конгрессе 1878 года, повысили интерес к Дунаю Германии и Австро-Венгерской империи. После 1918 г. река фактически управлялась румынами, но они потеряли всякий контроль над ней на Синайской конференции в сентябре 1938 г., когда, в «миротворческих» целях, Германия единодушно была кооптирована в ее члены. Вместе с системой управления Проливами, выработанной в Монтре, Европейская комиссия подорвала статус России как великой европейской державы и создала слабое место в ее оборонительной системе. С точки зрения русских, устье реки давало мощным морским державам выход в Черное море, которое они привыкли считать своим внутренним морем. Перемена режима управления Проливами требовала соответствующего контроля над устьем Дуная. Ключом к советской обороне являлась способность снять блокирование выхода европейских флотов в Черное море не только в Стамбуле, но и на Сулинском гирле {255} 255 См. об ужасных предчувствиях в: Gafencu G. Prelude to the Russian Campaign. London, 1945. P. 66–68; Idem. Misiune la Moscova, 1940–1941: Culegere de dokumente. Bucurest, 1995. P. 67–68. Tel. 2305. Гафенку — МИД, 16 сент. 1940; АВП РФ. Ф. 0144. Оп. 20. П. 105. Д. 3. Л. 11–12. Протокол встречи Вышинского с Гавриловичем, 5 нояб. 1940. .