Габриэль Городецкий - Роковой самообман

Между прочим, историческое наследие заставляло русских смотреть на английскую интервенцию в Грецию и на Балканы с такими же подозрениями {534} 534 АВП РФ. Ф. 082. Оп. 24. П. 105. Д. 6. Л. 124–130. Протокол встречи Деканозова с Драгановым, 18 февр. 1941. .

Как только был установлен график переброски германских войск в Болгарию, ее премьер-министру и министру иностранных дел предписали прибыть в Вену на церемонию в честь вступления Болгарии в число стран Оси. Попов «чувствовал себя как на кресте и категорически отказался ехать в Вену», отметил в своем дневнике Филов, правда, привел кучу оправданий, чтобы остаться дома. Царь Борис так никогда и не смирился с собственным решением. Он обвинял в нем Драганова и хотел отозвать его, после того как тот подпишет соглашение, «не предлагая никакого другого назначения» {535} 535 Филов Б. Дневник. С. 249–250. О Гитлере и царе Борисе см.: Miller M.L. Bulgaria during the Second World War. P. 46. . В отчаянии русские не жалели усилий, пугая болгар, но тщетно. Вышинский сыпал «резкими и аргументированными обвинениями, не давая [болгарскому послу] вставить слова». Цитируя болгарские газеты, лежавшие на его столе, он находил перемену их тона шокирующей. Жуков даже делал слабые попытки расшевелить болгарскую армию через голову правительства {536} 536 АМВнР. Д. 51. П. 45. On. Im. Поп. 333. Л. 36, 39–41. Стаменов — МИД, 24 февр. 1941. .

Наконец, 26 февраля Молотов получил полную и точную информацию о вступлении немцев в Болгарию {537} 537 Дневник Димитрова. 26 февр. 1941. . Два дня спустя, как и следовало ожидать, Шуленбургу были даны инструкции представить его в Москве как временную меру с целью остановить англичан в Греции. И снова краткий отчет домой об «озабоченности Молотова» действиями Германии не отражал желчного характера обмена мнениями. Молотов отказался принять за чистую монету доводы, приводимые Шу-ленбургом, тщетно старавшимся внушить Молотову, что противодействие англичанам в Греции совпадает с целями Советского Союза. Тот факт, что Советский Союз не проинформировали заранее, явно был еще одним дурным знаком {538} 538 АВП РФ. Ф. 06. Оп. 3. П. 1. Д. 4. Л. 28–32; DGFP. XII. Р. 195. Протоколы встречи Молотова с Шуленбургом, 28 февр. 1941. . Смущал также поток абсурдных оправданий соглашения болгарами, называвшими его «инструментом мира», который «не помешает… поддерживать и развивать хорошие отношения с СССР» {539} 539 АВП РФ. Ф. 074. Оп. 26. П. 110. Д. 6. Л. 45. Лаврищев о встрече с Шишмановым, Генеральным директором болгарского МИД, 28 февр. 1941. См. также: Там же. Л. 47–48. Лаврищев о встрече с Алтиновым (начальником Политического департамента болгарского МИД), 1 марта 1941; ЦДА МВР. Ф. 176. Оп. 8. А. е. 17. Л. 24. Попов — Стаменову, 1 марта 1941. .

Чтобы затушевать значение своего хода, немцы спешно созвали Международный консультативный комитет по Дунаю, ведавший рекой к северу от Браилы. Они старательно развлекали русских роскошными обедами, экскурсиями и «блестящим оперным представлением» вагнеровского «Тангейзера». Всякое обсуждение спорных вопросов, однако, откладывалось до 30 июня, когда, как было прекрасно известно германской стороне, советские претензии уже устареют {540} 540 DGFP. XII. Р. 191–194. Марициус — МИД, 28 февр. 1941. . После того как 1 марта Шуленбург официально известил русских о присоединении Болгарии к Тройственному союзу, в арсенале Молотова мало что осталось кроме бесплодных предупреждений, что Советский Союз «не может воспринимать нейтрально» германские действия, подрывающие советские «интересы безопасности» {541} 541 АВП РФ. Ф. 06. Оп. 3. П. 1. Д. 4. Л. 63–66; DGFP. XII. Р. 213–216. Протоколы встречи Молотова с Шуленбургом, 1 марта 1941. .

Гитлер вновь выиграл партию. Поздно вечером 1 марта Стаменова вызвали к Вышинскому, обвинившему Болгарию в распространении войны на Балканы. Недавний ультиматум свелся к вялому предупреждению, что Советский Союз, «верный своей политике мира, не может оказывать какую-либо поддержку Болгарскому правительству в проведении его нынешней политики». У Молотова даже не было никаких рычагов для борьбы с кампанией в болгарской прессе, на которую он возлагал ответственность за распространение ложных слухов о якобы преследуемых Советским Союзом целях {542} 542 АМВнР. Д. 51. П. 45. Оп. 1ш. Поп. 333. Л. 47. Стаменов — МИД, 4 марта 1941. Он был вынужден прибегнуть к выпуску еще одного малоэффективного коммюнике ТАСС: Известия. 1941. 4 марта. . В известной степени тяжелые и далеко идущие последствия падения Болгарии и Румынии осознавались медленно. В конце концов, как выразился Майский, ни Румыния, ни Югославия «не представляют "жизненного интереса"» для Советского Союза. Они были лишь инструментом для сбережения истинной стратегической цели русских — турецких Проливов. Проливы, признавался в своем дневнике Майский, — «совсем иное дело. Вы их не можете уступить!.. Впрочем, немцы это прекрасно понимают. Я думаю, они из-за этого не рискнут посягнуть на проливы. Германия не может себе позволить ссоры с СССР» {543} 543 АВП РФ. Ф. 017а. Дневник Майского. Л. 41–46. 1 марта 1941. .

Неудача, постигшая Молотова в Берлине, тот факт, что Болгария стремительно шла в сети немцев, и все большее вмешательство англичан в события в Греции, естественно, перенесли внимание на Турцию. Подобно болгарам и румынам, турецкое правительство искало пути, чтобы помешать какой-либо великой державе укрепиться на Балканах и при этом остаться в стороне от войны. Вначале провал берлинской встречи принес туркам явное облегчение, так как любое соглашение там было бы достигнуто за их счет. Особенно не нравилась им идея разделить контроль над Проливами с русскими. «Дайте русским палец, — сетовал турецкий посол в Москве, — и они скоро откусят всю руку и захватят над Проливами полный контроль» {544} 544 UD: s Arkiv 1920 ARS. HP/517/LXIX. Ассарассон — МИД о беседах с Актаем, 21 нояб. 1940. .

Через месяц после своего визита в Берлин Молотов узнал, что Гитлер действительно твердо решил не дать Советскому Союзу получить точку опоры в Турции. Папен, по-видимому, разъяснил Саракоглу, какое значение Гитлер придает сохранению Турцией независимости как ключу к поддержанию баланса сил. Гитлер рассчитывал, что советские интересы будут подчинены интересам Германии и обеспечены под ее патронажем {545} 545 АВП РФ. Ф. 06. Оп. 2. П. 3. Д. 19. Л. 50–57. Молотов о встрече с Актаем, 14 дек. 1940. Дополнительную информацию см.: UD: s Arkiv 1920 ARS. HP/517/LXIX. Ассарассон — МИД, 14 дек. 1940. . Успокаивающее сообщение Актая, будто Папен действовал как посредник ради невмешательства Турции, Молотов встретил «кривой усмешкой». Он хотел, чтобы турки объявили немцам, что не предпримут никаких действий в Черноморском регионе, не проконсультировавшись с Советским правительством {546} 546 FO. 371. 24871. R8945/4/7. Криппс — ФО, 14 дек. 1940. Актай пользовался доверием Криппса; они встречались почти ежедневно в так называемом «клубе», вместе с югославским и греческим послами. . Еще больше Молотова беспокоило, как бы заявленные им в Берлине требования относительно Проливов не стали известны туркам, и поэтому он предпочел примириться. Проблема была в том, что проявленная слабость могла побудить турок перейти в германский или английский лагерь.