Эрнест Лависс - Том 3. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть первая

Уничтожив корпус янычар, Махмуд отдал предписание создать корпус регулярной армии — «победоносное войско пророка Магомета», который был сформирован зятем султана Хусейн-пашой и, достигнув численности в 40 000 человек, был уже в состоянии с честью померяться с русской армией в 1828 году. С этого момента старания Махмуда улучшить организацию турецкой армии не прекращались. В Константинополь были приглашены в качестве инструкторов европейские офицеры. Морская, артиллерийская и инженерная школы, основанные Мустафой III и Селимом, были восстановлены, а в Западную Европу были посланы турецкие молодые люди для изучения военного дела. Была создана специальная школа по образцу Сен-Сирской для подготовки пехотных и кавалерийских офицеров. Махмуд распорядился, чтобы пегодное и очень устарелое вооружение армии было постепенно обновлено и усовершенствовано. Он приказал произвести обширные фортификационные работы па армянской границе, а также вдоль Балканской линии. Флот, к восстановлению которого Махмуд стремился, был тоже предметом его постоянных забот. Наконец, считая, что состоящие на действительной службе войска, которыми он мог располагать, недостаточны для защиты империи от первоклассной державы, как, например, Россия, он учредил (6 августа 1834 г.) под названием асакири-редифеи-мапсури регулярную и постоянную армию запаса, в которую призывались молодые люди от 23 до 32 лет с тем, чтобы в каждом санджаке или военном округе из них составился батальон силой в 1400 человек.

Гражданские реформы.Махмуд обнаружил пе меньшую склонность к реформам гражданского порядка. Будучи большим поклонником европейской цивилизации (с которой он был, впрочем, мало знаком), он был намерен ввести ее в своем государстве путем декретов. Он хотел, чтобы турецкие провинции имели хорошие пути сообщения, и издавал соответствующие приказы. Махмуд ввел в Турции новую отрасль администрации — почтовые учреждения. Его реформаторский пыл и настойчивость росли вместе с затруднениями, на которые он наталкивался; деятельно проводя реорганизацию армии, он в то же время учредил военный и гражданский орден Нишани-Ифтикяр; он приказал издавать в Константинополе газету (на французском и турецком языках), оттоманский Монитер. Махмуд вводил западные обычаи, устраивал празднества, балы и концерты по европейскому образцу, ввел паспортную систему, запрещал ношение тюрбана и сам подавал пример, одеваясь по-европейски. К концу своего царствования он основал в приморских портах лазареты и приказал, чтобы суда выдерживали обязательный карантин. Наконец, желая доказать, что Турция хочет выйти из того изолированного положения, которое оказалось для нее столь гибельным, Махмуд учредил постоянные посольства при французском, английском и австрийском дворах.

Новые смуты в Турецкой империи.Но вся эта запоздалая и беспорядочная деятельность, носившая к тому же насильственный характер, не могла удержать Турцию, давно уже вступившую в стадию разложения, от дальнейшего упадка. Махмуд не умел связать свои реформы в единую систему. Не обладая ни достаточным образованием, ни достаточно широким кругозором, он не был в состоянии дать этим реформам надлежащее направление и следить за их применением на практике. Султан умел только приказывать, грозить и наказывать, чем он иногда чересчур злоупотреблял. Махмуд правил как настоящий восточный деспот, совершенно не зная действительности, бывал часто обманут и почти никогда не добивался повиновения. Поэтому-то все его законодательные мероприятия, прекрасно выглядевшие на бумаге, практически почти ни к чему не приводили. Престиж султана вне Турции мало повысился: Европа видела в нем только монарха, побежденного при Адрианополе. Когда в 1830 году Франция рассорилась с алжирским деем, вассалом турецкого султана, то она сама с этим днем и расправилась и захватила город Алжир, нисколько не считаясь с протестами Махмуда. Эти протесты не помешали Франции и в дальнейшем продолжать завоевательную политику.

В самой Турции паши обнаруживали, как и прежде, непослушание и угрожали власти султана. Военные реформы Махмуда вызывали в них враждебное чувство, а некоторые из них открыто этим реформам противодействовали и массами принимали к себе на службу опальных янычар. В 1830 и 1831 годах скутарийский и багдадский паши долго оказывали упорное сопротивление всем войскам султана; в конце концов они покорились, но подчинение это было чисто фиктивным. Вплоть до конца царствования Махмуда смута и бунты не прекращались в Албании, Боснии и Македонии. В Азии султану пришлось долго воевать с курдами, а в Триполи — с арабами. Самый могущественный из турецких вассалов, египетский паша, не побоялся в 1831 году поднять оружие против своего государя. Историю борьбы Мехмеда-Али против Махмуда читатель найдет в другом месте. Укажем только, что султан, не будучи в состоянии защищаться собственными силами и опасаясь приближения египтян к Константинополю, принужден был униженно просить помощи у России и что Николай в награду за оказанную русскими морскими и сухопутными силами помощь добился от султана (8 июля 1833 г.) подписания договора в Ункяр-Искелеси, которым ознаменовалось полное подчинение Турции видам петербургского кабинета. Удовлетворенный своей безграничной властью над султаном, царь, спустя некоторое время, простил ему часть контрибуции, обусловленной Адриа-нопольским трактатом, которую Порта не в состоянии была уплатить, и согласился эвакуировать дунайские княжества (1834). Но Николай оставил в своих руках Силистрию [78]и возвратил эту крепость только в 1836 году за 30 миллионов пиастров, которые султан, без сомнения, никогда не мог бы уплатить без помощи Англии, заинтересованной в этом деле. И уже накануне смерти Махмуда (1 июля 1839 г.) египетский паша, спровоцированный на новую войну, нанес его войскам решительное поражение при Незибе.

Непопулярность Махмуда.Махмуд давно уже был непопулярен, и непопулярность эта, которую никак нельзя было объяснить только его военными и дипломатическими неудачами, за последние годы его царствования еще возросла. Реформаторская политика Махмуда восстановила против него мусульманский мир, предрассудки которого он недостаточно щадил; он как бы даже находил особое удовольствие в том, чтобы без всякой надобности дразнить правоверных мусульман. Верные последователи ислама в своем благочестивом невежестве считали изменой все те уступки, которые султан делал христианской цивилизации. Против него былине только паши и бывшие янычары, но вся турецкая нация и все вообще магометанские народы, государем которых он сделался благодаря перевороту 1808 года. Султан, одевавшийся по-европейски, позволявший своим женам появляться в общественных местах, употреблявший (и не без излишества) вино вопреки запрещению Корана, присутствовавший на банкетах и балах неверных, заимствовавший у христиан их обычаи, нравы и учреждения, — такой султан недостоин был, по мнению недовольных, носить саблю Османа. Вопреки постановлениям святого закона, запрещавшего изображения человеческого лица, Махмуд приказал чеканить монету со своим изображением и повесить свои портреты в казармах. Стали вопить о святотатстве, и султан должен был изъять из обращения монету и убрать портреты.