Эрнест Лависс - Том 3. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть первая

Хатти-шериф 1830 года и автономия Сербии.Бухарестский трактат обещал сербам политическую автономию, за которую они так долго боролись. Но турецкое правительство, избавившись в 1813 году от Кара-Георгия, не сдержало своих обещаний, а Милош Обренович должен был в 1815 году удовольствоваться тем временно установившимся порядком вещей, тем modus vivendi, характеристика которого была дана в другом месте. Этот хитрый, честолюбивый, лишенный всякой совести воевода постарался затем ценою преступления отделаться от Кара-Георгия, которого гетеристы убедили возвратиться в Сербию (июль 1817 года). Вскоре после того Порта утвердила его в звании верховного князя, которое дали ему в ноябре сторонники. Нисколько не расположенный компрометировать себя ради греков, он, во имя своих интересов, с 1821 года сумел держаться перед султаном как его верный слуга, а Махмуд из политических расчетов награждал его за эту верность целым рядом мелких уступок, которые значительно усиливали его власть. Однако конституция, обещанная в 1812 году, не была еще дарована в 1826 году. Сербские депутаты, посланные в свое время в Константинополь с требованием ее осуществления, были даже задержаны там в качестве заложников, и это насильственное задержание сербской делегации было в течение долгого времени одной из причин неудовольствия Александра I против Высокой Порты. В конце концов султан отпустил их на свободу. Но Николай I пошел в своих требованиях дальше брата, и к Аккерманскому договору была присоединена дополнительная конвенция, по которой падишах обязался в течение 18 месяцев издать грамоту, обеспечивающую Сербии следующие привилегии: свободное избрание воевод; независимость администрации; свободу вероисповедания; слияние всех видов обложения в один налог; присоединение округов, первоначально отделенных от княжества; переход принадлежащих мусульманам имуществ в управление казны (с обязательством уплачивать доход с этих имуществ вместе с уплатой дани Порте); свободу торговли; разрешение сербским купцам путешествовать по областям Оттоманской империи с собственными паспортами; основание больниц, школ, типографий и, наконец, запрещение мусульманам (за исключением лиц, принадлежащих к гарнизонам) селиться в стране.

Русско-турецкая война задержала выполнение этих обязательств, и только после Адрианопольского трактата хатти-шерифом, изданным в августе 1830 года, Порта торжественно санкционировала привилегии Сербии. Начиная с этого момента страна эта сделалась автономной не только юридически, но и фактически. Правда, она оставалась в вассальном подчинении у Турции и обязана была платить ей дань, а Белградская крепость по прежнему была занята турецким гарнизоном, но в отношении администрации, полиции, суда, в вопросах вероисповедания и в экономическом отношении она зависела только от своего местного правительства. Сербия имела свои финансы и свою национальную милицию. Так как Турция все еще не исполняла своего обещания присоединить к Сербии те округа, которые раньше были от нее отделены, Милош в 1833 году занял их силой и выселил оттуда мусульман.

Этот самовольный поступок не помешал ему, впрочем, добиться от Порты новых льгот, так как султан, хотя и не желавший в принципе признать за семьей Милоша наследственные права, согласился (1836) на то, чтобы княжеское достоинство перешло от Милоша к его сыну, а от последнего к его внуку. Вскоре после того (1836) князь в свою очередь отблагодарил султана за эту милость, содействовал подавлению попытки одного из своих родственников вызвать в Болгарии, все еще терпеливо сносиыпей турецкий гнет, восстание, аналогичное сербскому.

Правление Милоша.Милош ввел в своем княжестве упорядоченную администрацию и гражданское законодательство, в значительной степени заимствованное им из Кодекса Наполеона. Он освободил крестьян от крепостной зависимости и унифицировал налоги. Но, установив в стране порядок, он управлял ею с таким деспотизмом, что в конце концов стал очень непопулярен. «Он присваивал себе, — говорит один историк, — все, что ему приходилось по вкусу — земли, дома, мельнины, и сам устанавливал пены па то, что брал. Он приказал сжечь одно из белградских предместий, так как намерен был возвести там новые постройки. Милош продолжал требовать от народа исполнения таких повинностей, которые носили характер барщины. Например, крестьяне из Ужицы должны были являться в Крагуевац, чтобы помочь ему скосить его сено. Жители принуждены были принимать на постой его солдат и кормить их, не получая за это никакого вознаграждения. Милош не отступал ни перед какими средствами, чтобы обеспечить себе монополию на наиболее доходные статьи торговли; он приказал огородить леса, где паслись стада его сьиней, тогда как в прежнее время эти леса были открыты для общего пользования… Сделки на срок были запрещены, а так как Милош был самым крупным купцом в Сербии, то было очевидно, что эта мера, ведущая к стеснению торговых компаний, не могущих обойтись без кредита, имела своей целью сосредоточить в руках князя всю прибыль от торговых операций. Облеченный властью на основании султанского берата, он, повидимому, воображал, что он не только князь, но и полный хозяин земли, народа и всего, чем владеют его подданные».

Недовольство в Сербии.Падение Обреновичей. Всеобщее недовольство прорвалось наружу благодаря боярам, власть и привилегии которых Милош игнорировал в продолжение двадцати лет. После того как в 1835 году вожакам этой аристократии (Вучичу, Петроневичу и др.) удалось вырвать у него некоторые уступки, вскоре показавшиеся им недостач точными, они сумели привлечь на свою сторону диван, и 24 декабря 1838 года хатти-шерифом, который также гарантировал сербам независимость судебной власти, свободу личности и неприкосновенность собственности, султан заставил Милоша признать контроль совета из 17 членов. А когда Милош вздумал силой вернуть себе неограниченную власть, сербы взялись за оружие и принудили его (12 июня 1839 г.) отказаться от престола. Милошу наследовали его сыновья: сначала Милан (умерший в том же году), а затем Михаил. Последний поспешил избавиться от Вучича и Петроневича, — тогда волнения возобновились. Старый Милош, поселившийся в Валахии, очень волновался во время восточного кризиса 1840 года. Он говорил, что нужно вызвать всеобщее восстание румынского, сербского и болгарского населения. В Константинополе боялись, как бы сын его не увлекся проектами отца или отец не вытеснил его с сербского престола. Противники Обреновичей склонили Порту к организации нового переворота, который нашел поддержку у венского двора. Вучич и его сторонники снова появились в Сербии, изгнали Михаила (август 1842 года) и заставили скупщину избрать на его место молодого Александра, внука Кара-Георгия. Петербургский кабинет, правда, потребовал вторичных выборов, а когда новые выборы оказались неблагоприятными для Обреновичей (июнь 1843 года), затеял заговор с целью низвержения Александра (1844). Но Александр все-таки сохранил власть, русское же влияние на время было в Белграде устранено.