Н Козин - Постижение России; Опыт историософского анализа

Здесь мы сталкиваемся с главной проблемой всех универсалистских проектов цивилизационного объединения человечества, которая для них, скорее всего, окажется непреодолимой: как реализовать в истории то, что должно стать общим для всех, если оно в этом процессе осваивается не как общее вообще, а как общее своего отдельного, а потому специфицируемого всей тотальностью его конкретности. В конце концов, у этой проблемы есть еще один аспект, который выходит на проблему бытия и небытия в истории, на проблему быть или не быть в истории, иметь или не иметь саму историю.

Всякое объединение есть преодоление того, что мешает объединению, в данном случае генетического кода истории локальной цивилизации. Но, преодолевая его, преодолеваются самые интимные и одновременно с этим самые фундаментальные духовные основы истории в основе души каждого человека, которые превращают его из человека вообще в человека определенной локальной цивилизации с только ей присущими архетипами социальности, культуры, духовности и способом их проживания в истории и самой истории. Преодолевается все, что имеет вес, меру, ценность, цели и смысл, сама вера в то, что все это не только есть, но и есть единственно возможные ценности, цели и смыслы бытия - преодолевается вера в неприкосновенную святость основ национального бытия в истории.

Нация, если она еще остается нацией, до последнего будет сопротивляться процессам слома основ своего бытия в истории, базовых структур своей идентичности, процессам превращения себя из нации в этнографический материал истории. И это объективная реальность истории, то, во что начнет упираться любой универсалистский проект цивилизационного объединения человечества. Для его осуществления понадобится преодолеть всю субъектную базу цивилизационной исторической реальности - этнокультурное многообразие мира, а вслед за этим и саму цивилизационную историческую реальность, так как она существует до тех пор, пока будут существовать субъекты, порождающие и поддерживающие ее существование - этнокультурные общности людей, нации.

Тем самым, как ни странно, но всякая попытка цивилизационно объединить человечество, преодолеть локально цивилизационное многообразие его бытия в истории есть не что иное, как попытка преодолеть цивилизационную историческую реальность как таковую, втолкнуть человечество вообще во внецивилизационное бытие, ибо бытием какого цивилизационного субъекта оно будет, коль скоро не будет самого субъекта цивилизационного бытия - нации и национального многообразия мира. Нации есть там, где есть цивилизационная историческая реальность и она, как цивилизационная, есть только там, где есть нации. Одно неотделимо от другого. Там же, где оно отделимо, история перестает быть цивилизационной, историей локальных цивилизаций и культур, реальностью самой цивилизационной исторической реальности.

В этой связи вовсе не случайно, что ни одна из реально существующих тенденций в цивилизационном взаимодействии и взаимовлиянии локальных цивилизаций не связана с процессами порождения единой всечеловеческой цивилизации. Их отсутствие - следствие принципиальной непреодолимости основ локальных цивилизаций в истории, их несливаемости и абсолютной сопротивляемости процессам цивилизационной интеграции, ведущих через их преодоление к преодолению самой цивилизационной исторической реальности, а значит, и исторической реальности как таковой. В этом смысле выбор между двумя проектами цивилизационного бытия человечества - через локальное многообразие цивилизаций и культур и через их преодоление, это не просто выбор одного из двух проектов цивилизационного бытия человечества, а выбор между тем, который является цивилизационным, а потому принадлежит истории, и тем, который вообще не является цивилизационным, а потому не принадлежит ни цивилизационной, ни исторической реальности - истории вообще.

Эта цивилизационно разрушительная часть универсалистского проекта цивилизационного бытия человечества заслуживает особого внимания, так как в нем не до конца осознается связь между сохранением локального многообразия цивилизаций, самого принципа локально расщепленного бытия цивилизационной исторической реальности и ее сохранением в качестве цивилизационной. Она, как цивилизационная, преодолевается в той самой мере, в какой преодолевается локальное многообразие цивилизаций, сам принцип локального воплощения и бытия цивилизационной исторической реальности. Реальностью чего она будет, если не будет реальностью локальных цивилизаций? Ответ предрешен - реальностью очередной крупномасштабной социальной утопии. На все это стоит обратить особое внимание перед фактом множащихся попыток именно с универсалистским проектом национального бытия человечества вновь связать поиск основ цивилизационной идентичности России.

В худшем случае в практике исторического творчества они станут источником новых и самых разрушительных, цивилизационных потрясений основ исторического бытия России, под стать тем, которые были порождены цивилизационной катастрофой Октября 1917-го. Напомним, она стала в истории России следствием как раз попыток реализовать одну из разновидностей утопии универсалистского проекта цивилизационного бытия человечества коммунистическую, призванную заменить национальные, русско-российские основы цивилизационного бытия России в истории на вненациональные. В этой связи ровным счетом не имеет никакого значения, что на этот раз новый проект цивилизационной идентичности России будет связан не с исключительностью позиций какого-то классового субъекта в истории, а с исключительностью позиций субъекта иного рода, к примеру, абсолютно автономной и свободной личности, то есть с абстракцией от реальной личности с еще большим отчуждением от реальной истории.

Значение имеет другое, что это вновь станет вненациональным проектом поиска основ цивилизационной идентичности России, вновь центрированным на замену национальных, русско-российских основ цивилизационного бытия в истории на вненациональные. Значение имеет то, что такой проект вновь станет попыткой отстранения от активного и осознанного исторического творчества главного субъекта российской истории - русской и союзных ей наций. Значение имеет только то, что русская нация как нация вновь не будет иметь никакого значения даже в пределах своей собственной национальной истории. Все это станет очередным источником хаотизации основ исторического и национального самосознания России и в ней русской нации, средством слома основ ее цивилизационной идентичности, познавательной прелюдией к новым цивилизационным потрясениям в практике уже исторического творчества на евразийских просторах России.