Андрей Квакин - Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути

Захотел я, наконец, выяснить и еще один вопрос, кто будет руководить газетой в случае перехода ее к ним после их отъезда в Россию? Ключников и Потехин отразили полную уверенность в том, что им за 1–2 месяца удастся сколотить здесь такую литературную группу, которая свободно сможет вести газету и без них. Когда я выразил в этом сомнение и попросил назвать мне фамилии, они смогли назвать только одного Устрялова. По их мнению, он в своих последних статьях отказался от своей буржуазной идеологии и приблизился к ним. Они не сомневаются, что если бы он приехал в Берлин и поговорил с ним, то стал бы окончательно их полным единомышленником. Мне кажется, что для нас вряд ли приемлема перспектива передачи газеты в единоличное распоряжение газеты правого сменовеховца Устрялова. Когда я высказал это им, они попробовали уже более робко назвать парижского сотрудника «Накануне» Ф. Кудрявцева. Это, конечно, еще менее деловое предложение. Кудрявцева я лично знаю. Это человек с большими фактическими знаниями в области прошлой и нынешней мировой политики; он хорошо знаком с восточным вопросом, в частности, является исключительным знатоком Ближнего Востока, но это человек без широкого политического горизонта, без журналистского темперамента и любящий сам писать очень много и длинно. Эти качества делают его негодным редактором. Да он таким никогда и не был. Если Устрялов не подходит политически, то Кудрявцев не годится как редактор с чисто технической точки зрения, не говоря уже о том, что он, по-видимому, не проделал своей эволюции всего того пути, который проделали другие сменовеховцы, и не сжег еще всех своих кораблей. Других же имен К[лючников] и П[отехин] назвать не могли за неимением таковых.

Таким образом, если решение ЦК останется в силе, то перед нами будет один или другой результат: или К[лючников] и П[отехин] остаются за границей и создают оппозиционную сменовеховскую партию, или они уезжают, как это до сих пор решено ими, в Россию, и тогда газета прекращается за неимением руководителя.

Мне хочется думать, что ЦК свое решение изменит. Ключников и Потехин о решении ЦК не знают и не надеются, чтобы оно было вполне благоприятно для них. На возвращение им газеты они, во всяком случае, не надеются.

Поэтому они ищут другого выхода из создавшегося положения, выхода, который удовлетворил бы их, оставляя газету в руках нынешней редакции.

Их предложение сводится к тому, чтобы газета «Накануне», как начатая совместно, была закрыта и чтобы нынешняя редакция начала издавать газету под другим заглавием. Они, правда, понимают, что ликвидация газеты и организация новой связана с большими расходами, и поэтому не требуют фактической ликвидации и хотят лишь, чтобы в одном из номеров «Накануне» и от их имени и от имени новой редакции было сообщено, что газета «Накануне» была задумана и организована ими сообща, что в дальнейшем они, оставаясь политическими единомышленниками, разошлись в понимании задач газеты и способа ее ведения, что, поэтому, они решили прекратить совместную работу, К[лючников] и П[отехин] уезжают в Россию для руководства новым журнальным предприятием («Новая нива»), которое они будут вести согласно своему пониманию задач современного журнала; остальные же будут продолжать издание газеты в Берлине, но так как с названием «Накануне» связаны и имена Ключникова и Потехина, и так как читатели и впредь могли бы считать их ответственными за весь характер газеты, то, во избежание этого, газета не будет впредь называться «Накануне», а с такого-то числа получает новое название такое-то.

Этот выход очень улыбается К[лючникову] и П[отехину]. С одной стороны, они получают удовлетворение признанием, что раз уходят они, то тем самым как бы прекращается прежнее издание, а не то, что газета остается прежней и их просто из нее выбросили. С другой стороны, уход их из руководителей «Накануне» создает более благоприятное к ним отношение со стороны заграничной и русской оппозиционной интеллигенции и обещает им завоевание симпатий и приобретение читателей для их нового журнала.

Они убеждают меня написать тов. Устинову, чтобы он приступил совместно с обеими группами к выработке текста заявления.

Когда я им сказал, что я должен запросить Москву, они убеждали меня этого не делать и взять решение вопроса на себя. Они видели, что я в интересах мира готов пойти на уступки в вопросе о названии, и боятся, что Москва на это не пойдет.

Я же не решался взять это на себя потому, что есть противоположное, более благоприятное для К[лючникова] и П[отехина] решение ЦК.

Я не знаю еще отношения нынешней редакции к вопросу о названии. Я сам пошел бы на изменения названия (например, «Новая Россия»), но при двух условиях: 1) если бы новая газета сохранила двойную нумерацию и тем самым для каждого, даже нового читателя являлась бы не сегодня возникшей газетой, а предприятием, имеющим уже шестимесячный политический стаж, и 2) если бы Ключников и Потехин, оговоривши в общем заявлении, что они выходят из редакции и никакой ответственности впредь за газету в целом не несут, сказали бы в то же время, что газета даже в нынешнем ее виде является наиболее близкой им из всех заграничных русских газет и что, поэтому, они и впредь будут помещать в ней свои статьи.

Тогда мы сохранили бы в списке сотрудников Ключникова и Потехина, сохранили бы приобретенную уже за полгода репутацию и в то же время имели бы редакцию из общественных деятелей-некоммунистов, которых не за страх[а за страх – зачеркнуто. – А. К. ], а за совесть будут защищать все мероприятия советской власти.

19-го сентября Ключников и Потехин читают в Берлине доклад «Россия сегодня». Им очень хотелось бы до этого доклада ликвидировать конфликт, чтобы иметь возможность на самом докладе сказать окончательно, что они не разочаровались в России, а очарованы ею и что они немедленно едут туда для органической работы на благо нынешней России. Это они смогут сказать только тогда, если решен будет окончательно вопрос о том, что они не остаются за границей для ведения газеты. Кроме того, они ждут на лекции вопросов по поводу ухода их из «Накануне» и хотели бы иметь возможность дать определенный и согласованный с нами ответ.

Поэтому, если вчерашняя почта привезла в Берлин положительный ответ ЦК на мою просьбу пересмотреть решение о «Накануне», я возьму на себя надавить на нынешнюю редакцию, в смысле изменения названия газеты, и уполномочу тов. Бродовского и Устинова прийти к соглашению по поводу текста общего заявления.

Приехавший ко мне вчера товарищ привез мне письмо Бухарина, в котором он выслал солидарности с моим сообщенным ему в копии письмом от 9-го сентября и обещает поставить вопрос в ЦК при своем ближайшем временном приезде в Москву.