Луис Ламур - Там, где колышется высокая трава

Пригнувшись, он шагнул в провал. Кеневен с минуту поколебался. Его никогда не влекли к себе пещеры и тому подобные места, но тем не менее он тоже пригнул голову и сделал шаг вперед, практически тут же ощущая, как со всех сторон его обступают, смыкаясь вокруг, стены замкнутого простраства, и тогда, следуя примеру Барта, он тоже высоко поднял руку, державшую свечу и принялся смотреть себе под ноги, на шедший под уклон каменный пол, уводивший куда-то далеко вперед, спускаясь плавно все ниже и ниже. Где-то в дали, в непроглядной темноте слышалось тихое журчание воды.

Здесь было сыро и прохладно и казалось, откуда-то из глубины горы сюда то и дело долетали порывы легкого ветерка. Но это был вовсе в узенький проход среди камней, а просторная пещера, и Барт продолжал ковылять вперед, опираясь на свой единственный деревянный костыль, и продолжая удаляться все дальше и дальше в глубь горы.

Они спустились, должно быть, на семьдесят или восемьдесят футов ниже уровня вершины, когда он, наконец, остановился у края чернеющей пропасти. Подавшись немного вперед и держа горящую свечу в вытянутой руке, Билл Кеневен заглянул в нее, бездонную глубину, откуда временами раздавались зловещие вздохи и негромкий рокот.

- По моим расчетам у нас есть еще минут десять времени. А потом придется поскорее убраться отсюда от греха подальше. - Опустившись на одно колено, он дотронулся рукой до камней на самом краю пропасти. - Смотри, какие гладкие! Это все из-за воды, наверное, многие тысячи лет она захлестывала эти камни, переливалась через край... Вчера я попробовал замечать время, и, похоже, это случается приблизительно один раз за каждые три часа. Наверное где-то там, глубоко внизу под горой, начинает нарастать давление и затем водяную пробку как бы вышибает оттуда, и струя воды извергается вот из этого колодца. Этот фонтан достает почти до потолка пещеры и продолжает бить в течение трех-четырех минут, а потом понемногу угасает. Вот, собственно, и все.

- Будь я проклят! - воскликнул Марби. - Мне же уже приходилось слышать об этом месте! Индейцы называли его Говорящей Горой! Если верить людям, то ее нужно обходить стороной. Это место привыкли считать смертельной западней!

- Когда струя поднимается в воздух, - продолжал Барт, - то вода приносит вместе с собой и камни. Она заполняет эту пещеру, образуя гигантский водоворот. Но и это еще не все. Ты вон туда взгляни! - С этими словами он отступил на шаг назад, указывая куда-то вверх.

Там, в вышине, в сводчатом потолке пещеры, виднелись отверстия неправильной формы с неровными краями, через которые сверху струились слабые потоки призрачного света.

- Похоже, они находятся где-то в глубине зарослей, но человек по неосторожности может запросто ввалиться в какое-нибудь из них. Если, упав, он и не разобьется о камни, то окажется в западне, если вода настигнет его здесь.

Повернув назад, друзья отправились в обратный путь, но не успели они сделать и пары шагов, как откуда-то из-под земли послышался глухой рокот.

- Бежим! - лицо Барта исказилось от ужаса. - Уже начинается!

Прихрамывая, он бросился бежать, но затем споткнулся и упал, растягиваясь во весь рост на полу каменного коридора, круто взбиравшегося вверх. Кеневен остановился и принялся поднимать его, но Ролли Барт был слишком тяжел, и если бы на помощь не подоспел Марби, подхвативший его под другую руку, им никогда не удалось бы преодолеть крутой подъем вовремя.

Сделав стремительный рывок вперед, они в конце концов успели добраться до вершины, вылезая из пещеры и оказываясь в лучах солнечного света. У всех троих были мертвенно-бледные, изможденные лица. Позади слышался рев и грохот воды, а также стук камней о стены и даже о потолок пещеры.

Еще несколько мгновений они стояли, тяжело дыша и прислушиваясь к доносившемуся из-под земли грохоту. Но вот постепенно звук начал ослабевать и вскоре все стихло.

- Будет лучше, - сказал Марби, - если мы все станем держаться отсюда подальше!

По возвращении в лагерь, Барт тут же направился к своему коню.

- Я сейчас оседлаю и поеду помогать вам, парни. Я и так уже слишком долго валяю дурака!

- Ты останешься здесь и будешь наблюдать за Родниками. Я уверен, что сюда снова пожалуют гости, и мне хотелось бы знать, кто это будет. К тому же мы и вдвоем запросто управимся, Если завтра нужно будет еще что-нибудь сделать, то мы оставим Марби в карауле, а я съезжу и позову тебя.

На протяжении почти всего пути вниз Марби молчал, и Кеневен был даже рад этому, потому что ему нужно было еще очень обо многом поразмыслить. Его беспокоило то положение, в котором оказалась Дикси. И, несомненно, переживал он совершенно напрасно, потому что если она собиралась замуж за Стара Левитта, то, скорее всего, ей ничего не должно было угрожать. Тем не менее, этот в поступках своих человек был совершенно непредсказуем, и уж теперь-то она наверняка поняла, зачем и отчего он так поспешно отослал ее в тот день домой. Кеневен решил, что если удастся, он обязательно проберется в город, чтобы переговорить там с Кинни или с Мэй.

Если же нельзя будет увидеться ни с кем из них, то можно было бы тайком наведаться к Скотту, с которым он так толком и не виделся больше с того дня, когда впервые прибыл в Соледад. В конце концов, отчитываться ему ни в чем не придется, поскольку Скотт, как и все остальные горожане, наверняка уже наслышан о том, что происходит в самом городе и в его окрестностях. Тем более, что в данном случае Скотт все же оказывался более подходящей кандидатурой еще и потому, что, судя по тому, что ему удалось услышать у Родников, за Кинни, возможно, станут следить, и Кеневен ни в коем случае не хотел, чтобы у того из-за него были какие-то неприятности.

Ему не терпелось поскорее узнать, что происходит в Соледаде и на "ВВ". Ему было невыносимо тяжело все это время оставаться в неведении. Мысли о Дикси не шли у него из головы, он думал о ней каждую минуту, и к тому же было невыносимо больно осознавать, что нет совершенно никакой возможности встретиться с ней или хотя бы узнать о ней какие-нибудь новости.

Работать на пастбище, отгороженном от внешнего мира высоченными отвесными хребтами и нагромождениями лавы, было нелегко. День выдался жаркий, а одичавшие коровы оказались сильными и коварными животными. Они слишком долго прожили на воле, были непривычны к веревке, и теперь они ни за что не хотели даваться в руки человеку. Для двоих человек работа по отлову и клеймению оказалась довольно долгим занятием, но тяжелее всего приходилось лошадям. Но им все же удалось заарканить еще с дюжину бесхозных лошадей, на двух из которых были старые клейма и следы от седел. Очевидно, когда-то на них ездили верхом. Оба коня неплохо отреагировали на веревку, перестав сопротивляться сразу же, как только на них был накинут аркан.