Луис Ламур - Там, где колышется высокая трава

Пора уходить. Из темноты, царившей под деревьями, он изучал тот путь, который ему теперь предстоит пройти. На улице было совсем темно, и лишь время от времени эту темноту пронизывали яркие вспышки молний. Он направился обратно к конюшне, там где дожидался его конь, и стоило ему лишь выйти из-за последнего дерева - это был огромный старый тополь - как навстречу ему из темноты выступил человек.

- Слушай, Пит, это ты? У тебя спичек не найдется?

Это был Керб Даль.

Они мгновенно узнали друг друга, и Даль, поперхнувшись от изумления, потянулся рукой к пистолету.

Иного выхода не было, быстрой и беззвучной борьбы не получится. Слишком уж большое расстояние их разделяет, и в тот момент, как пальцы Даля сомкнулись вокруг рукоятки пистолета, Кеневен выстрелил.

Он даже не успел подумать о том, как получше выхватить оружие, у него не было даже такой мысли. Ему был нужен пистолет, и реакция оказалась мгновенной. Из дула вырвалась вспышка, затем еще одна. Даль неуверенно шагнул вперед, выстрелы из его пистолета дырявили дно кобуры, а затем он опустился на колени, а затем повалился вперед, падая вниз лицом. И в этот момент на землю упали первые капли дождя.

Дверь дома, где жили работники, с грохотом распахнулась и кто-то закричал:

- Керб! Ты что? Что случилось?

Не теряя времени, Кеневен забежал за конюшню, мигом подобрал поводья и вскочил в седло. Его конь, как будто только и ждал этого, и тут же сорвался с места пускаясь вскачь с резвостью испуганного зайца.

Где-то позади кто-то выстрелил наугад в темноту, потом раздался еще один выстрел. Но он был уже недосягаем и невидим в темноте и за плотной пеленой дождя. Его конь летел во весь опор по раскисшей от грязи дороге. Стремясь выиграть время, он свернул на дорогу, ведущую в Соледад, и к тому времени, как он был уже не окраине города, преследовать его было уже бесполезно. Теперь он старательно заметал следы. Свернув с дороги, он поехал тем путем, по которому недавно прогнали скот. Через некоторое время он свернул в колею, оставленную проезжавшим здесь дилижансом, и уже только после этого окольными путями въехал в город, стараясь держаться дальних улочек и темных проулков - избегая выезжать на улицы, где его могли бы заметить.

Он вовсе не собирался делать остановку в Соледаде, а потому, еще немного поплутав по городу и основательно запутав следы, он выехал на дорогу, что вела к горе Тысячи Родников.

Он похлопал коня по шее.

- Хороший мальчик! Сегодня ты спас мою шкуру!

На обратном пути он ненадолго задержался, чтобы вытащить непромокаемый плащ из скатки, притороченной позади седла, и тут же накинул его на себя. Сверкнула молния, по небу прокатились раскаты грома, а на землю обрушивались бесконечные потоки ливня. Он выругался, но тихо и незлобно, а потом снова пришпорил коня.

- Да сжалится господь над бедными моряками в такую ночь как эта! проговорил он, уезжая в ночь.

Что это еще за убийство, в котором может быть обвинен Том Винейбл? И какое отношение они могут иметь к контрабанде опиума? Ведь он мгновенно узнал этот запах, ибо забыть его невозможно. Впервые ему довелось ощутить его в одной из придорожных забегаловок на Берегу Варваров. 1)

Теперь он должен подумать; необходимо составить план. Нужно постараться каким-то образом вызволить Дикси из беды, и если больше не останется ничего другого, то он возьмется за оружие, чтобы противостоять Стару Левитту.

И все же ему очень не хотелось этого. Ведь, в конце концов, должен же быть хоть какой-то другой выход.

1) Имеется в виду участок калифонийского побережья США близ Сан-Франциско, район многочисленных салунов, игорных домов, борделей и прочих сомнительных заведений.

ГЛАВА 16

Ближайшие цели и устремления Билла Кеневена были предельно ясны. С остальными же планами и замыслами придется повременить, ведь до понедельника все должно решиться. А все прочие дела, какими бы срочными они ни казались, подождут до лучших времен.

К тому же он не питал на свой счет никаких иллюзий. Он убил Керба Даля. А Даль был одним из их людей, от которого они во многом зависели - и к тому же он был надежным помощником и правой рукой самого Стара Левитта. Его триумф был потрясением для Кеневена.

Он и прежде всегда был ловок и умел в обращении с оружием, обладая врожденной меткостью, направляя пистолет на цель, словно просто указывая на нее пальцем. И не было случая, чтобы он промахнулся. Но все же он никогда не считал себя ганфайтером, и у него не было ничего общего с теми, кто уже успел снискать себе дурную славу на этом поприще.

Они с Кербом Далем были на равных, но он все же застрелил его и к тому же без особого труда.

Для Билла Кеневена это означало лишь одно: возможно, ему повезет, и он останется в живых. Вообще-то, он никогда не был склонен к переоценке собственных возможностей, так как, хоть и считая себя достаточно смелым для того, чтобы встретиться лицом к лицу с вооруженным противником - что неоднократно происходило с ним и прежде - он, тем не менее, никогда не был уверен до конца в неотвратимости собственного успеха.

Но теперь, как бы там ни было, его единственный шанс в том, чтобы успеть встретиться с чиновниками, которым будет поручено расследовать это происшествие, и изложить им суть своего дела. В противном случае он сам будет объявлен преступником.

Кеневен нисколько не сомневался в том, что Стар Левитт приложит все усилия к тому, чтобы только не дать ему такого шанса.

Почти весь вечер у костра на вершине горы, прошел в молчании. Он лишь кратко рассказал о том, что произошло, и Барт задумчиво поглядел в его сторону.

- Если уж тебе самого Даля удалось уложить, то должно быть ты и в самом деле довольно неплох.

- Мы были на равных, если только не считать того, что нервы у меня были на пределе. Наверное, в этом и было мое преимущество.

Он устал. Еще никогда прежде он не чувствовал такой усталости, как сегодня. А ведь, казалось бы, он не делал ничего особенного, лишь разъезжал по округе, наблюдая за происходящим, будучи готовым к любым неприятностям, заведомо зная, что избежать их ему не удастся.

Еще не было семи часов, когда он устроился на ночлег, ложась спать под открытым небом, на котором теперь загорались первые звезды. Глядя на них, он думал о том, куда могли исчезнуть облака, но затем вспомнил, что буря не продвинулась так далеко на север, обходя стороной эти места.

Он проснулся на рассвете, когда на холодные камни легли розоватые блики. Он лежал, глядя, как летящие по небу облака меняют цвет в лучах восходящего солнца.

Ролли Барт к тому времени был уже на ногах, и Кеневен чувствовал витающий в воздухе горьковатый дымок небольшого костра и слышал, как потрескивают в огне сухие дрова. Наконец, он сел на земле и водрузил на голову шляпу. Затем, отбросив с себя одеяла, он поднялся, надевая брюки и вытряхивая сапоги. За эту ночь в одном из его сапог успел обосноваться небольшой тарантул, который, едва шлепнувшись на землю, тут же принялся угрожающе шевелить передними лапами. Но Кеневен явно не собирался с ним связываться, и большой паук отправился своей дорогой, чтобы еще наведаться сюда как-нибудь в другой раз. Он ведь тоже со своей стороны совсем не собирался никому досаждать, а просто искал теплое местечко для ночлега. И эта большая штука, чем бы она там ни оказалась, не имела никакого права вытряхивать его из постели в такую немилосердную рань.