Луис Ламур - Там, где колышется высокая трава

- Очевидно, не тем, которым думаешь ты, Том. Все люди, знаешь ли, различаются по складу ума. Некоторые хотят во что бы то ни стало взять в жены женщину, которая их любит. Но все это ерунда! Чушь! Гораздо лучше жить с женщиной, которая тебя ненавидит... на дух тебя не переносит. Любовь к женщине лишает тебя силы в отношениях с ней. Любовь - удел простолюдинов. А мне будет гораздо более приятней иметь дело с женщиной, которая меня ненавидит, которая может быть даже хотела бы меня убить! Представляешь себя укротителем, входящим в клетку с тиграми! Кнут - вот его оружие! Вот как нужно жить.

- Ты сумасшедший, - сказал Том.

Левитт передернул плечами.

- Может быть. Нас таких много. Ты просто начитался дешевых романов, Том. Когда-нибудь ты сам все поймешь. - Он улыбнулся. - Вообще-то, если ты останешься жить с нами, я уверен, то ты быстро всему научишься.

Он неторопливо попивал кофе.

- Женитьба на Дикси удобна и выгодна со всех сторон. Кроме того, что он красива, умна и горда, я получаю преимущество и иного рода: жена не может свидетельствовать против мужа, а раз она станет моей женой, то в случае чего, мой милый Том, вряд ли тебе удастся выдвинуть какие-либо обвинения против меня. Но с другой стороны, я действительно хочу сделать так, чтобы наши родственные отношения приносили бы, так сказать, взаимную выгоду. Не могу же я пустить по миру собственного затя, так я должен буду убедиться, что у тебя тоже все хорошо. - Он улыбнулся. - И ты приобщаешься к делам. В самом деле, не станешь же ты обижаться на меня лишь из-за того, что я немного позаботился и о собственной безопасности.

- Черт возьми! Да я тебя сейчас...! - Том привстал со стула.

- Неужели? Знаешь, Том, я бы на твоем месте не стал бы нарываться на неприятности. Поостерегся бы. Ты ведь уже и так по уши в дерьме. Плохо быть обвиненным в убийстве, а теперь вот еще и контрабанда... О, да! Я смог устроить все так, что в случае чего, вся вина падет на тебя. - Он беззаботно взмахнул рукой. - Тем более что и доказательства имеются. И даже если случится чудо, и тебя не обвинят в убийстве, то даже всего остального будет достаточно, чтобы упрятать тебя за решетку лет на двадцать... Хотя мне, лично, очень будет тебя не хватать, да и сестре твоей тоже. Поэтому на твоем месте я бы просто расслабился и радовался жизни. К тому же, если ты будешь разоблачен как участник шайки торговцев опиумом и дело получит публичную огласку, подумать только, какой эффект произведет эта новость на вашего старого отца с его больным сердцем!

- Если бы не отец, - тихо проговорил Том Винейбл, - я бы убил тебя вот этими самыми голыми руками!

Левит улыбнулся.

- По-моему, ты преувеличиваешь, Том. Я в несколько раз сильнее тебя. Я сильнее любого, кого ты когда-либо знал, или с кем, возможно, еще познакомишься впредь. Знаешь, мне тоже приходилось участвовать в нескольких, так сказать, драках. Но за все время мне ни разу не приходилось пускать в ход сразу обе руки.

- Знаешь, Том, - как бы между прочим заметила Дикси. - Мне кажется, нам и в самом деле нужно серьезно обсудить это. Я не думаю, что выйти замуж за Стара Левитта приятней, чем сесть в тюрьму.

Лицо Левитта было омерзительно.

- Ты мне льстишь! - сухо сказал он. - Хотя и не слишком-то учтиво. Что сейчас было бы с твоим Томом, если бы я в свое время не вступился бы за него и не привез бы его сюда?

Следующие несколько слов Кеневену расслышать не удалось, но затем Стар повысил голос.

- Да, я считаю, что сделал уже достаточно для тебя и поэтому вправе рассчитывать на благодарность. Ты же начинаешь откровенно волочиться за каким-то бродячим ковбоем.

Дикси Винейбл оторвала взгляд от тарелки.

- Я не собираюсь обсуждать это с тобой, Стар. Потому что тебе с твоим самомнением этого все равно никогда не понять. Но только Билл Кеневен, тот самый ковбой, которого ты имеешь в виду, во много раз лучше тебя, и сравниться с ним ты бы не смог даже тогда, если бы не стал вором и грязным шантажистом!

От этих слов у Кеневена радостно забилось сердце, и в тот момент он был готов пройти прямо через окно, стекло и все прочее и с радостью отдать свою жизнь, если бы это от него только потребовалось бы. Но, даже будучи окрыленным ее высокой похвалой в свой адрес, он не мог не восхищаться ее спокойствием и самообладанием. Даже в такой момент и в таком месте, оказавшись зависимой от любой прихоти человека сидевшего напротив нее - и уже в полной мере доказавшего, на какое вероломство он способен - она сохраняла присутствие духа. Оглушенный ударами собственного сердца, он припал к окну. И тут она подняла глаза, и их взгляды встретились!

Какое-то мгновение они глядели друг другу в глаза, и этот миг казался вечностью. Затем она повернулась к брату, передавая ему блюдо, заговаривая с ним о чем-то совершенно постороннем и не обращая никакого внимания на Левитта.

Когда же она заговорила снова, то голос ее звучал несколько громче, как будто она хотела, чтобы эти слова были им услышаны.

- Ну, ладно, - говорила она, - будем считать, что пока все в порядке. По крайней мере, Стар, ты дал мне время до понедельника!

Кеневен поспешно отошел от окна. Эта фраза была адресована ему, и от понедельника его отделяла, казалось, целая вечность... целых три дня!

Три дня, за которые много чего можно будет успеть, время, за которое он мог бы как-нибудь вызволить ее отсюда - три дня, за которые он мог бы убить Стара Левитта.

Итак, теперь он уже не сомневался, что в самом крайнем случае он так и поступит. Вообще-то ему еще никогда не приходилось выслеживать человека специально для того, чтобы его убить. Да и не ставил он никогда перед собой подобной цели. Ему приходилось убивать, защищая собственную жизнь или жизни и имущество тех, кого ему было поручено охранять. Цепляя к ремню кобуру с пистолетом, он никогда не замышлял убийства.

Хотя бывали случаи... Он помнил ту безвыходную ситуацию, когда дилижансу преградили путь трое вооруженных людей, приказавшие всем поднять руки вверх. Возница хотел было подойти к лошадям, чтобы удержать их, но едва он успел сделать всего один шаг, как они выстрелили в него. И в тот же момент раздался выстрел Кеневена. Он выстрели сначала из одного ствола, затем из второго, и двое бандитов оказались на земле. Третьего он уложил уже выстрелом из пистолета с расстояния в восемьдесят ярдов. Двое грабителей дожили до казни, и в тот день, когда их повесили, Кеневен занял место возницы на дилижансе, заменив собой того человека, которого они убили... и винтовка была у него под рукой.

Это было давно, и он никогда не вспоминал о том происшествии. Когда настало время действовать, он не думал, а просто отреагировал, как того требовала от него ситуация. И доставил до места назначения дилижанс, а также пассажиров и все имущество в целости и сохранности.