Луис Ламур - Там, где колышется высокая трава

Но так или иначе он оказался тем единственным, в кого она влюбилась. Он как будто был рожден для жизни среди этих скал, среди этих холмов, поросших деревьями, и она не мыслила его нигде, кроме как в этом суровом и еще необжитом уголке Запада.

- Том, а что ты о нем думаешь?

Она могла даже не спрашивать его об этом, потому что он уже не раз сам думал о нем, чувствуя, как ему небезразлична его сестра.

- Он хороший человек. Решительный и одинокий, но хороший. Я думаю, что, говоря языком ковбоев, он - "стайер", как иногда принято называть некоторых лошадей. Он не останавливается перед трудностями даже тогда, когда их становится слишком много.

Он встал из-за стола.

- Дикс, если ты хочешь быть вместе с ним, то пусть так оно и будет. Лучшего мужа тебе не найти.

Он ненадолго задержался у двери, ведущей во внутреннюю комнату.

- Разумеется, это зависит еще и от того, удастся ли нам с тобой выпутаться живыми из всего этого... и сможет ли он уцелеть.

Ночь была наредкость тиха. Окна дома, где жили работники, были освещены, но все было тихо. В камине среди золы тлели раскаленные докрасна угольки. Ну вот прошел еще один день. Еще один день без него; еще один день, полный тревог. Как долго еще они смогут терпеть это? Как долго у Тома хватит самообладания это терпеть?

Левитт обычно игнорировал Тома, но временами он как будто пытался спровоцировать его на какие-то ответные действия. Дикси была вынуждена признать, что, конечно же, со смертью Тома, проблем у Левитта значительно поубавилось бы. Она впервые за все время осмелилась непредвзято рассмотреть такую возможность, и безжалостная логика - то, как это должно было бы выглядеть с точки зрения Левитта - была предельна проста. В случае, если Левитт женится на ней, то затем он первым делом постарается избавиться от Тома. Не приходится ни минуты сомневаться, что Том, по натуре будучи человеком достаточно рассудительным, уже и сам успел прийти к подобному выводу.

Женившись на ней, Левитт получит ранчо в свое владение. Со смертью Тома его власть здесь станет безраздельной, и затем, когда она сама тоже ему надоест...?

Она встала, задула лампу и пошла спать.

ГЛАВА 15

Снова обогнув Соледад и продвигаясь вперед по склону под сенью сосен и осин, Кеневен сумел выбрать наилучшее место, откуда бы ему открывался хороший обзор "ВВ". Держа в руке бинокль, он расположился поудобнее, устраиваясь таким образом, чтобы можно было бы следить за всем, происходящим внизу. После этого он начал тщательный осмотр самого ранчо и его окрестностей.

Он без труда отыскал взглядом одинокую хижину. Он долго рассматривал ее в бинокль, в надежде заметить хоть какие-то признаки жизни поблизости от нее, но ничего особенного так и не заметил. Место кругом было безлюдное, а сама постройка казалась давно заброшенной людьми. Не было заметно ни дыма над трубой и ни одной живой души поблизости, на подходе к ней. Очевидно, в этой хижине находился кто-то или же там хранили что-то, что представляло огромное значение для Левитта, а иначе зачем бы ее было так усиленно охранять. Потому что охрана к этому домишке все же была приставлена.

Кто-то работал недалеко от конюшни, и этот некто мог следить и за хижиной. И затем, самым тщательным образом ознакомившись с расположением и обдумав его, Кеневен решил, что дверь хижины со стороны хозяйского дома была не видна из-за конюшни и сложенных рядом с ней нескольких больших стогов сена.

Начали сгущаться сумерки, и он увидел, как человек, работавший недалеко от конюшни, куда-то ушел, а его место занял Керб Даль, вооруженный двумя пистолетами, висевшими у пояса.

Уже вечером он видел, как Том Винейбл вышел на веранду, постоял немного у самого края, огляделся по сторонам, и несколько минут спустя, удалился обратно в дом. И все же в этот же самый момент все прояснилось, ибо стоило только Винейблу показаться на пороге собственного дома, Керб Даль поспешно направился ему навстречу, по-хозяйски, словно тюремный охранник, останавливаясь посреди двора.

Стемнело, и в небе одна за другой начали зажигаться звезды. Над горами нависла огромная черная туча, закрывшая собой половину ясного звездного неба, и хотя вечер в долине выдался тихим и теплым, но и сюда доносились далекие раскаты грома. Надвигалась буря, или может быть туча все же пройдет стороной?

Кроме самого Керба Даля больше на самом ранчо или вокруг него не было заметно ни души - лишь в окнах хозяйского дома горел свет, и лишь время от времени за задернутыми занавесками мелькала чья-нибудь тень. Белый конь был оседлан и стоял у загона.

Как здесь тихо! Какая умиротворенная картина! На земле лежат вытянутые прямоугольники желтого света, льющегося из освещенных окон, лошади в загоне мирно жуют сено, тускло освещены окна дома, где живут работники. И лишь посреди двора возвышается одинокая, зловещая фигура человек с пистолетами, надсмотрщик.

Билл Кеневен поднялся с земли и вернулся туда, где им был оставлен конь. Отвязав повод, он еще с минуту стоял, погруженный в раздумья. Его не покидало предчувствие, что вот-вот что-то должно пройзойти. Это было навязчивое, нехорошее чувство, от которого делалось тревожно на душе. Он пошел дальше, ведя коня в поводу.

Спустившись вниз по склону, оставаясь невидимым за каменными выступами кряжа, он вступил в песчанное русло пересохшего ручья позади ранчо. Здесь он задержался на несколько долгих минут, стоя в темноте и прислушиваясь. Затем он снова отправился вперед, пока наконец они не оказались позади конюшни, и только здесь, в темноте, он выпустил из рук поводья, заранее зная, что конь никуда отсюда не денется, тем более, что у него уже была возможность в этом убедиться.

Расстегнув обе кобуры и поправив оба пистолета, Кеневен бросил взгляд в сторону заброшенной хижины. А затем, сделав глубокий вдох, он спустился в овраг и начал подниматься вверх по противоположному склону, направляясь к дому. К тому времени уже совсем стемнело, так что на фоне стены дома его темный силуэт должен быть незаметен. Человека просто одиноко стоящего можно было разглядеть в любой темноте - особенно, если он начнет двигаться. Но, укрывшись в темноте стен постройки или стога сена, у него есть все шансы остаться незамеченным.

Хижина сиротливо стояла на вершине бугра, и в темноте эта крошечная, убогая хибарка выглядела еще более зловеще. Подобравшись поближе, он замер у стены, прислушиваяь к тому, что происходит внутри. Но слышно ничего не было.

Был слышен шепот ветерка, проносившегося низко над землей и гулявшего вдоль карнизов, со стороны хозяйского дома слышался звон тарелок. В тишине ночи этот звук был слышен наредкость отчетливо. Откуда-то издалека снова донеслись глухие раскаты грома, и налетевший порыв ветра подхватил и закружил по земле несколько сухих листьев. Единственное окно хижины было завешано изнутри какой-то тряпкой, с виду очень похожей на старое одеяло. Выждав еще несколько минут, он осторожно подобрался к двери.