Франсиско Луке - Луна доктора Фауста

- Вовсе нет нужды держаться линии сьерры,- сказал Спира.- Вот куда нам надлежит прибыть,- и он ткнул в какую-то точку на карте у подножия Анд.Это Кито, а от него недалеко и до плоскогорья, которое приведет нас к Дому Солнца.

- У нас на пути будет множество рек шире Маспарро,- напомнил Филипп.

Спира издал свой каркающий смешок.

- Вы забыли, дон Филипп, что сейчас здесь лето в самом разгаре и самые полноводные реки превратятся в ручьи, а ручьи и вовсе пересохнут. Мы пойдем напрямик по равнине: зимой она подобна бушующему морю, а сейчас - точно песчаный берег во время отлива.

Еще четыре недели шел отряд. Реки, неодолимые зимой, а летом превратившиеся в чуть живые ручейки, умеряли безжизненную сушь равнины.

Двадцать пятого февраля добрались до берега Апуре. Жители деревушки боязливо рассматривали лошадей. По знаку вождя несколько обнаженных девушек, гибко покачиваясь на ходу и смеясь, принесли плетеные корзины со свежей рыбой и маисовыми лепешками.

- Держать все время на закат солнца,- перевел Мартин,- и за перевалом, одолев высокие горы, найдете край, где крыши из чистого золота.

- Слышите? - воскликнул Спира.- Мы будем сказочно богаты!

- Ура! - торжествующе заревели солдаты.

- Я выстрою себе в Севилье дворец,- заявил Перес де ла Муэла,- с фонтанами и бассейнами.

- А мой будет сплошь выложен изразцами,- подхватил какой-то солдат.

- А я выкуплю дом и землю, уплывшие к ростовщикам, женюсь на первой красотке в деревне, и пусть алькальд со священником только попробуют не поклониться мне при встрече!

- Нет, а я выстрою женский монастырь и стану его настоятелем.

- Это еще зачем?

- Ты не дослушал. А монашками в нем будут только такие, которым всегда охота и всегда мало.

Будущее кружило людям головы.

- Я стану маркизом.

- А я - вице-королем.

- Мои дети станут придворными.

- А мои - кардиналами.

- Первое воскресенье каждого месяца я буду кормить у себя за столом сотню нищих.

- Я выстрою часовню.

- А я - церковь.

- Я буду купаться в вине.

- А я - в молоке с медом.

- Нечего рассиживаться, ребята! За этими реками лежат горы, а за горами ждут нас богатство, изобилие и слава! Скорее в путь! Счастье нам улыбается!

Через несколько дней добрались до Арауки, и жившие на ее берегах индейцы подтвердили то, что рассказывали жители Апуре.

- Стены там из золота и серебра,- переводил Мартин.- А золото в слитках размером с булыжник. Они сомневаются, что мы сможем дотащить такую тяжесть.

Спира важно разъяснил:

- Ошейники и цепи тех тысяч невольников, которые понесут наши сокровища, будут отлиты из золота.

Отряд шел, никуда не сворачивая и нигде не задерживаясь, прямо на запад. Пересекал реки, проходил через индейские поселки, миролюбивые, приветливые и щедрые жители которых неизменно повторяли одно и то же: "За горами есть целый город из золота, и сверкает он так, что кажется, будто зажглось второе солнце".

В конце апреля пошли первые дожди. Иссохшая земля жадно впитывала влагу, и уже через две недели пожухлая и вялая листва стала свежей и ярко-зеленой. На полях появились цапли и утки. Распустились цветы, пошли в рост колосья, и по всей равнине залились ликующим щебетом птицы.

- Да, такая в этих краях весна,- объяснил Эстебан Мартин.- Жаль только, короткая.

А в июне начались ливни, и небо, как год назад, обрушило на землю яростные потоки. Снова задернулся над головами мутный полог, снова стали кашлять, чихать, гореть в лихорадке. Вернулась и смерть: тот, кто мечтал стать приором женской обители, умер от удушья, захлебнувшись мокротой; тот, кто хотел выкупить дом, утонул на переправе; тот, кто обещал кормить обедом сотню нищих, был растерзан ягуаром.

- Вперед, вперед! - твердил Спира тем, кто просил его переждать непогоду в лесу или в грязных индейских хижинах.- Нужно успеть до паводка, иначе нам не переправиться.

Еще девять человек умерли от воспаления легких, а трое других стали добычей хищных зверей. И вот перед остатками экспедиции показалась огромная ревущая река. Она была такой ширины и несла свои воды с такой скоростью, что "и стовесельной галере не под силу было бы справиться с ней", как сказал Перес де ла Муэла.

- Пойдем по течению, отыщем брод,- приказал Спира.

Брод искали и месяц, и другой, а река была все так же неприступна и все так же стремительно катила взбаламученные, илистые, страх наводящие волны. От дождей она вздулась, вышла из берегов, затопив равнину. Исток был так же непроходим, как и устье.

Восемь месяцев минуло в бесплодных попытках переправиться, но вот ливни сменились дождями, дожди - моросью, проглянуло, согревая и внушая надежду, солнце, река вернулась в прежнее русло, и отряд с великими трудами перебрался на вожделенный берег.

Снова благодать осенила равнину, запели птицы, просохли низины и болотца. Снова засияла зеленью листва.

- Такая в этих краях осень,- говорил Эстебан Мартин.

Но была она так же мимолетна, как и весна, куда короче палящего зноя, начисто выжигавшего землю, или нескончаемого потока с небес, превращавшего сушу в море.

А в конце ноября пришло лето: пересохли реки, улетели птицы, четыре лошади пали от солнечного удара.

Однако боевой дух был высок. Голодные и оборванные солдаты искали горную тропу, которая приведет их в тот край, где они станут князьями, вельможами и епископами.

Рождественский сочельник пришелся на тот вечер, когда они вошли в очередную деревушку. Индейцы, как всегда, были радушны и приветливы. Эстебан Мартин задал касику заветный вопрос, а тот расплылся в улыбке и, ничего не отвечая, побежал в свою хижину, откуда тотчас вынес груду золотых обручей, ожерелий и венцов. Испанцы от изумления лишились дара речи. После того как сокровища осмотрели, потрогали, понюхали и даже попробовали на зуб, Эстебан спросил касика, откуда они у него. Тот показал в сторону юго-запада, но наотрез отказался указать тропу, по которой можно перейти через горы.

- То ли он слишком тупоумен,- пожал плечами Мартин,- то ли я его не понимаю, но он, не в пример всем прочим, настаивает на том, что Дом Солнца - по эту сторону гор.

- Следует принять в расчет,- вмешался Лопе де Монтальво,- что этот дикарь - единственный, если не считать касика из Варавариды, кто подкрепил свои слова кое-чем существенным. Эти диадемы сделаны искусным ювелиром. Люди, способные создавать такие сокровища, способны, без сомнения, изготовлять и прекрасное оружие.

- И хорошо владеть им,- мрачно добавил Перес де ла Муэла.- Не думаю, что они легко расстанутся со своим золотом.

- Мне бы очень хотелось знать,- перебил их Спира,- почему могущественный и умелый народ отдал драгоценности вонючим и вшивым дикарям. Ну-ка, спросите его, маэсе Мартин.