Франсиско Луке - Луна доктора Фауста

Касика заметно встревожил этот вопрос, но отвечать на него он не пожелал.

- Или не может объяснить, или не хочет,- развел руками Мартин.

Спира после недолгого размышления сказал:

- Что ж, тогда я поговорю с ним по-другому. Пытать его!

Однако напрасно держали испанцы ноги касика над раскаленными угольями - ничего, кроме воплей, от него не услышали и ничего нового, кроме того, что клад "находится по эту сторону хребта, совсем рядом с ним", не узнали.

Тотчас тронулись в путь и шли без привала до полудня, пока не добрались до очередной деревни на берегу широкой и полноводной реки.

Однако все жители, за исключением безногого старика, чуть завидев их, бросились наутек.

- Ну,- сказал Гуттен,- наша слава бежит впереди нас.

Мартин завел с калекой разговор, объясняясь не словами, а жестами и гримасами, а потом озадаченно почесал в затылке.

- Он говорит, что река называется Гуавиаре, а значит это на их языке "лошадиная река". Вот я и не понимаю, как могли дать реке такое имя. если мы первые, кто привел сюда лошадей.

Наступила ночь, звезды густо усыпали небосклон. Эстебан Мартин растянулся на земле, закинул голову. Рядом с ним Спира и его капитаны жевали маисовые лепешки. Внезапно переводчик вскочил как ужаленный.

- Поглядите, ваша милость! - в ужасе вскричал он, указывая вверх.Исчезла Полярная звезда! Мы дошли до края земли!

Наутро Спира велел подать астролябию, долго что-то измерял и подсчитывал, а потом поднял голову и медленно произнес:

- Господа, наше местоположение - два и три четверти градуса северной широты. Мы почти на экваторе, где золото - под ногами, как камни.

Было девятнадцатое января - ровно два года со дня выхода экспедиции из Коро.

И снова перед путешественниками оказалась река, а на противоположном ее берегу их ждали человек сто индейцев. Пехотинцы обвязались веревками, кавалеристы пришпорили лошадей, переправились, стали разглядывать уродливых смеющихся женщин, щуплых приветливых мужчин. Сельва начиналась в нескольких шагах от реки, и испанцы вошли в нее следом за хозяевами. Невиданное зрелище открылось их взорам: гигантские деревья вздымали шагов на двести в высоту переплетенные кроны, образуя непроницаемый купол: восемь человек, взявшись за руки, не смогли бы обхватить такой ствол. Ноги утопали в густом ковре опавшей гниющей листвы. Палящий зной прибрежной равнины уступал здесь место влажной и сырой прохладе. Какая-то птица время от времени издавала пронзительный, металлический звук. В четверти лиги находилась деревушка, притулившаяся у подножий гигантских деревьев. Появились корзины с лепешками и рыбой.

В ответ на вопрос о городе золота касик засмеялся и поманил Спиру за собой. В большой хижине грудами лежали золотые и серебряные вещицы - такие же, какие они видели раньше.

- Ого! - присвистнул Спира.- Да тут целое состояние!

Касик охотно рассказал, откуда взялись сокровища:

- Далеко отсюда лежит страна, с которой мы торгуем. В обмен на перья длиннохвостых попугаев жительницы ее дают нам эти твердые, желтые и блестящие штуки.

- Жительницы? - удивленно переспросил Спира.

- Он утверждает, что на юге живет могущественное племя, состоящее из одних только женщин.

- Что? Что? Как? - посыпались недоуменные возгласы.

- Да, он ясно сказал, что они воинственны, сильны, бесстрашны в бою и обходятся без мужчин.

- Неужели это те самые амазонки, о которых рассказывается в древних преданиях? - изумился Спира.

- Ив романе "Ивы Эспландиана" речь идет о них! - подхватил Филипп.Эспландиан - это сын Амадиса Галльского, помните?

- Конечно, помним,- отозвался лекарь.- Как там звали царицу амазонок? Калафия, кажется?

- Она жила на острове Калифорния,- добавил Лопе,- и, страстно влюбившись в Эспландиана, спасла Константинополь от нашествия турок.

- Да-да! - радостно воскликнул Перес де ла Муэла.- Калафию иначе звали еще Коньори, и страна ее была полна золота и драгоценных камней. Все сходится! Калифорния - это и есть пресловутый Дом Солнца.

- Эти воительницы живут в десяти переходах отсюда,- продолжал переводить Мартин,- но между ними и нами лежат земли, занимаемые племенем жестоких людоедов...

- Не смерть страшна,- заметил Перес де ла Муэла.- Противно, что тебя разжуют, проглотят и переварят...

- Это еще не все,- говорил Мартин.- Чтобы попасть к амазонкам, надо еще пройти край омагуа: они умеют строить дома из камня, живут в городах, у них много золота и еще больше солдат. Вождь утверждает, что нам их не перехитрить и не одолеть.

- Я с той самой минуты, как увидел эти произведения искусства, твержу вам: народ, который умеет создавать такое, умеет и владеть оружием. И неважно, как он называет себя - амазонками или племенем омагуа. Быть может, касик присоветует нам что-нибудь дельное? - вмешался лекарь.

- Наконец-то я слышу от тебя разумные речи,- сказал Лопе.- И дикарь этот рассуждает вполне разумно: опасно, мне кажется, идти дальше, не разведав, что нас там ждет.

Сведения касика несколько остудили пыл испанцев. Мнения разделились: одни предлагали вернуться в Коро за подкреплением и припасами; иные же - и Эстебан Мартин в их числе,- напротив, вызвались идти на разведку. Спира молча и внимательно слушал тех и других. "Половина хочет идти назад, половина - вперед",- думал он.

- Маэсе Мартин,- молвил он наконец,- отберите сорок добровольцев и немедля отправляйтесь вниз по реке. Я же с остальным отрядом буду ожидать вас здесь.

Своей охотой согласились идти сорок три человека, и уже через час пристыженные и смущенные солдаты глядели, как их товарищи во главе с переводчиком один за другим исчезали в густых зарослях.

- Прощайте, сосунки! - крикнул один из добровольцев.- Остерегайтесь здешних индейцев: как бы они не истолковали ваше малодушие превратно и не взяли вас себе в наложницы!

Через четыре дня пошли проливные дожди, и, хотя густая листва крон плотным навесом задерживала воду, по стволам беззвучно катились вниз струйки, и земля в конце концов размокла. Только теперь поняли испанцы, с каким расчетом строили индейцы свои хижины на широченных ветвях: вовсе не потому, что боялись хищников - кроме дроздов, здесь не было ни животных, ни птиц,- а спасаясь от потопа.

Солдаты проводили в унынии и печали целые часы, складывавшиеся в дни и недели.

- Лучше нам бы пойти с переводчиком, чем сидеть на жердочке на манер мартышек да глядеть, как подступает вода,- мрачно сказал один из них.

- Хуже нет, чем оробеть не вовремя,- вздохнул другой.- Не все ли равно, где мокнуть - там или здесь? В Варавариде были хоть индеаночки смазливы, а здесь такие рожи, что с души воротит. Ничего у них нет, кроме вшей да блох.

- Пари держу,- встрял в беседу третий,- что если Мартин и прочие отыщут Дом Солнца, то, не раздумывая долго, возьмут, сколько могут, и смоются.