Ален Демурже - Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI-XVI вв.

Может быть, этот Филипп де Мезьер был тоскующим и кротким мечтателем? Он уединенно жил в монастыре Целестинцев в Париже, но всегда внимательно прислушивался к мирской молве. Однако этот мечтатель порыскал по миру — он лично повидал Восток крестоносцев. Во всяком случае, его пример показывает, что в среде западной знати идея или дух крестового похода были еще живы, а военно-монашеский орден воспринимался как одно из самых подходящих средств для осуществления такового. Следует отметить: все эти попытки направлены на борьбу с неверным — мусульманином, в данном случае турком, который все еще удерживает Иерусалим, — как утверждает Филипп де Мезьер, к величайшему стыду христиан. Для борьбы с еретиками-гуситами военного ордена не создали, хоть и призывали к крестовым походам против них!

Военно-монашеские ордены отражали в западном христианстве новый духовный опыт. Они воплощали духовные требования, подходящие для светской аристократии, которой до того предлагали лишь безмолвие монастыря; они примиряли созерцание и действие. Они стали порождением крестовых походов и помощи — во всех формах — тем крестоносцам, кого тексты того времени упорно называли «паломниками», тем самым показывая, что крестоносцы никогда не теряли из виду Иерусалим. Военные ордены действовали на Святой земле, в Испании, Пруссии и Ливонии — на трех фронтах, где христианство завоевывало земли ислама и язычников. В виде исключения — и в других местах.

Поэтому не следует удивляться, что их возникновение поставило проблемы. Цистерцианец Исаак де Стелла, даром что почитатель святого Бернарда, почти тридцать лет спустя после признания ордена Храма собором в Труа еще клеймил появление этого «нового чудовища, нового воинства, устав которого, как кто-то остроумно сказал, вытекает из пятого Евангелия» [962] Isaac de L’Étoile . Sermons. Texte établi par Anselm Hoste et Gaetano Raciti; traduction et notes par Gaston Salet et Gaetano Raciti. 3 vol. Paris: Editions du Cerf, 1967–1987. (Sources chrétiennes.) T. 3. № 339. P. 158–161. Имеется в виду проповедь № 48, третья из посвященных рождеству святого Иоанна Крестителя: «Huic simile et еаdem ferme tempestate, cuiusdam novae militiae obertum est monstrum novum — cuius, ut lepide ait quidam ordo de quinto evangelio est…» ; возможно, Исаак метил в орден Калатравы, совсем недавно созданный в то время, когда он писал, а не в орден Храма, но это ничего не меняет. Действительно, военно-монашеский орден, объединявший людей монастыря и людей поля сражения, освящал насилие и войну, а ведь последняя, даже во имя христианской веры и церкви, в глазах некоторых оставалась злом. И как раз в связи с этой проблемой мне следует вернуться к вопросу, который я до сих пор намеренно оставлял в стороне, хоть и затрагивал в главах 2 и 3,- вопросу о возможном влиянии мусульманского рибата на христианский военно-монашеский орден. Теперь этот вопрос надо рассмотреть в полном объеме.

Идею, что концепция военного ордена происходит от рибата, еще в 1820 г. высказал X. А. Конде [963] Condé, José Antonio . Historia de la dominación de los arabes en España. Madrid: Imprenta que fue de Garcia, 1820–1821. 3 vol. . По его мнению, это касалось не только испанских орденов, но и ордена Храма. Эту теорию подхватили Мигель Асин Паласиос, Хайме Оливер Асин, а позже Америко Кастро, причем последние авторы поставили проблему в более общие рамки идеи священной войны: последняя, на их взгляд, от природы чужда христианству, воспринимаемому как религия пацифистская, и, значит, могла быть только позаимствована у ислама — это было подражание идее джихада , приспособление к ней [964] Oliver Asin, J. Origen arabe de «rebato», arrobado y sus homonimos: contribicidn al estudi de la historia medieval de la tactica militar y de su lexico peninsular // Boletín de la Real Academia española . T. XV (1927). P. 540–542. — Asín Palacios, Miguel . El Islam cristianizado: estudio del sufismo a través de las obras de Abenarabi de Murcia. Madrid: Plutarco, 1931. — Castro, Américo . The Spaniards: an introduction to their history / translated by Willard F. King and Selma Margaretten. Berkeley; Los Angeles; London: University of California Press, 1971. .

Прежде чем идти дальше, следует уточнить, как эти авторы определяют слово «рибат». В Коране слово «рибат» означает место, где собирают верховых животных, готовясь к военной экспедиции; оно связано с племенными войнами и с борьбой Мухаммеда, бежавшего в Медину, против мекканской аристократии, отвергшей его, а значит, с джихадом [965] Коран , 8: 60. . В расширительном смысле рибат стал военно-религиозным поселением — то есть подобием монастыря-крепости, — размещенным на границах владений ислама с тем, чтобы защищать эти границы и устраивать набеги на территорию неверных в силу долга джихада. Обитатели рибата, мурабитун — это добровольцы, которые находят там временное пристанище и несут военную службу; эта служба похвальна. Рибату полагаются милостыня и добыча. Такое определение дано в первом издании «Энциклопедии ислама»; его сочтут традиционным, и историки, которых я упоминал, исходили из него, выдвигая свой тезис [966] Hartmann, Richard; Arnold, Thomas Walker; Basset, René . Encyclopédie de l’Islam. Ire édition. 5 vol. Leyde: E. J. Brill; Paris: A. Picard, 1913–1934. . Хорошо заметно, что могло побудить какого-нибудь Мигеля Асина воспринять рибат как «точную модель военного ордена» [967] Asín Palacios, Miguel . El Islam cristianizado: estudio del sufismo a través de las obras de Abenarabi de Murcia. Madrid: Plutarco, 1931. : монастырь-крепость, сочетание молитвы с военными действиями.

С VIII в. и прихода к власти Аббасидов известны рибаты на восточных границах мусульманского мира, в Хорасане, а также на тунисском побережье (Монастир, Сус).

Обилие на карте Испании и Португалии таких слов, как rábida, arrábida , позволяет думать, что рибаты были и в аль-Андалусе. Название завоевателей-альморавидов, пришедших в конце XI в., происходит от слова «рибат». Альморавиды, аль-мурабитун , были людьми рибата. Поэтому совсем не исключено, что этот мусульманский институт мог оказать влияние на христианских воинов Реконкисты в Испании (а также на Сицилии) или даже на крестоносцев на Востоке.

Но возникает много возражений: рибаты были не повсюду, а в Сирии и Палестине в эпоху крестовых походов их почти не отмечено; причем орден Храма, возникший в этом регионе, был задуман не как группа благочестивых мужей, охраняющих границу и живущих в монастыре-крепости, а как монашеский орден, обеспечивающий охрану дорог, по которым следуют паломники. Наконец, тамплиеры давали пожизненные обеты, что соответствует христианской монашеской традиции. По мнению англосаксонских историков, которые в шестидесятые годы изучали иберийские военно-монашеские ордены, — Ломакса, О’Каллагэна, Фори, — тезис Х. А. Конде не подкреплен никакими доказательствами; орден Храма четко вписывается в монашескую и даже бенедиктинскую традицию Западной Европы, а его появление в достаточной мере объясняется эволюцией христианского общества, исключая необходимость вести поиски в другом месте. Итак, эти авторы отметают всякую идею какого-либо влияния [968] O’Callaghan, J. F . The order of Calatrava and his affiliates // Calatrava , I. — Lomax, Derek William . La Orden de Santiago (1170–1275). Madrid: Escuela de Estudios Medievales, 1965. — Forey, J. A . The emergence of the military order in twelfth century // M.O.C ., I. P. 177–180. .