Леннарт Мери - Мост в белое безмолвие

Таким образом, надежды пробуждали не только Мыс Желания, но и эти три пролива, три узкие щели, ведущие из Баренцева моря на восток. Самый северный пролив - Маточкин Шар. Средний - Карские Ворота - в эпоху позднего средневековья был известен под именем Железных Ворот, что, вероятно, было связано с библейскими и арабскими легендами о железных воротах и о крепостной стене, которую воздвиг Александр Македонский для защиты цивилизованного мира от свирепых, диких народов гог и магог. Последний, самый южный пролив, отделяющий остров Вайгач от материка и который мы скоро пройдем, испокон веков известен под названием Угорский пролив - по-русски Югорский Шар - своеобразный топонимический памятник населявшим когда-то эти края угор-{54}ским народностям, по Геродоту иирки, переселившимся позднее в бассейн реки Оби. Слово "шар" в значении "пролив" встречается в русском языке только на Севере. Многие полярные исследователи, в том числе и Э. Кренкель, связывают его происхождение со шведским словом "skar (произносится: шяр), видя в нем восходящее еще ко временам Отера заимствование, самую восточную веху морских походов времен Биармии. На самом деле это не так. Шар - название еще более древнее, это слово коми-зырян, заимствованное ими из относящегося к угорской группе языка манси. Но представление о том, что Гренландия соединена с северным побережьем Евразии, остается все же важным свидетельством о протяженности полярных путешествий в эпоху раннего средневековья.

Уже в первую свою экспедицию (1594) Баренц проплыл через Карские Ворота, правильно предположив, что северное побережье пролива не что иное, как берег острова. На южной оконечности Новой Земли мореплаватель обнаружил священную рощу ненцев: с высокого мыса Железные Ворота охраняли от трехсот до четырехсот идолов, у некоторых из них было по четыре, пять, а то и больше лиц, все обращены на восток. Баренц назвал это место Мысом идолов. Теперь он носит имя Меншикова.

В следующем году Баренц вернулся сюда на семи парусниках, нагруженных товаром, предназначенным для обмена на рынках Китая и Индии. Мореплаватель был убежден, что простирающаяся за Железными Воротами на юго-восток Байдарацкая губа и есть таинственный Северо-Восточный проход, который приведет его прямо к сказочным богатствам Востока... И только третья экспедиция сделала имя Баренца бессмертным, но зато отняла у него жизнь. По пути на восток они обнаружили Медвежий остров и заново открыли Шпицберген, на котором, по-видимому, еще в 1194 году побывали викинги. После этого суда разошлись в разные стороны. Баренц - он был уже не капитаном, а штурманом обогнул на своем корабле северную оконечность Новой Земли, получившую название Мыс Желания, проник, подхлестываемый надеждами, в Карское море, устремился на юг, "к Индии", но скоро судно попало в ледовый плен и недалеко от побережья Новой Земли пошло ко дну. Команде удалось спастись и вытащить шлюпки и провизию. Началась первая в истории полярных исследований точно документированная зимовка на 76-й параллели. Вскоре выясни-{55}лось, что среди льдов и скал человека подстерегает жестокий враг, вселяющий ужас своей непостижимостью: полярная ночь. Солнце постепенно угасало и 3 ноября исчезло совсем. "А вдруг и воздух здесь загустеет, подобно воде, ставшей тверже скалы? Не грозит ли всем нам медленная смерть от удушья или, что страшнее, безумие?"

Голландцы, как известно, народ практичный, и горестным мыслям они предавались чаще всего после вечернего чая, сидя у жаркой печки в бревенчатом домике, построенном из обломков корабля из великолепных сибирских кедров - из плавника, который почти сплошным поясом окаймляет материк Евразии от Мурманска до южной оконечности Камчатки. Четырнадцать белых медведей, убитых при угасающем свете дня, избавили зимовщиков от страха голодной смерти, однако не уменьшили сколько-нибудь значительно фауну острова: звери держали команду в непрерывной осаде. Сам Баренц, выйдя однажды из дома без оружия, едва не стал их жертвой. Сильнейшая стужа затрудняла дыхание, ураганные ветры со скоростью сто километров в час грозили снести хижину, полярные лисицы уничтожали провиант, люди один за другим заболевали цингой. Наконец, после трехмесячного перерыва на горизонте показался верхний край солнечного диска. Лишь на мгновение осветил он обе шлюпки в этой скованной льдом и безмолвием пустыне, две до смешного крохотные ореховые скорлупки, все еще годные к употреблению, которые тоненькая паутинка надежды связывала с далеким Амстердамом. Надежду излучал главным образом сам Баренц. Вся его энергия уходила на то, чтобы поддержать дух команды. Он умер на обратном пути.

Однажды в сентябре у мыса Нассау (теперь он называется мыс Литке) бросил якорь китобой из Тромсё, первоклассный полярный путешественник Э. Карлсен 1, участник австро-венгерской экспедиции. На побережье он обнаружил хижину, на стене которой висели часы, остановившиеся двести семьдесят четыре года назад. В углу стояли алебарды. В печке был замурован отчет о последней экспедиции Баренца. А на столе лежала книга, открытая на том месте, где Баренц читал ее в последний раз, находя в ней опору своим мечтам, которыми сумел заразить команду. Это была "История Китая". {56}

...Христиан Даль* еще раз внимательно перечитал сообщение о находке Карлсена, расположившись за столом в новом здании Гайнажского навигационного училища, построенном на деньги эстонских поморов и только в прошлом году подведенном под крышу, куда он пригласил в качестве второго преподавателя мореплавателя из Аудру Николая Раудсепа. Прочитав, Даль отложил газету и раскрыл конторскую книгу в пестром переплете. Полистав ее, он нашел место, где в графе "Дебет" размашистым почерком было выведено: "Карское море". Под этим заголовком стояла небольшая колонка цифр. Он взглянул на последние строчки: Карлсен уже в третий раз побывал в Карском море! Даль перечитал всю колонку:

"1580 - англичанин Джексон прошел в Карское море через Югорский Шар; затертый льдом, провел 18 дней в ледовом плену и был вынужден вернуться в Англию.

1594 - голландец Корнелиус Най два года подряд пытался пробиться в Обскую губу, но дошел только до полуострова Ямал.

1625 - голландец Босман.

1690 - архангельский кормчий Родион Иванов, потерпев крушение, должен был зимовать с экипажем на западном побережье Ямала.

1736 - лейтенанты Малыгин и Скуратов проникли через Югорский Шар в устье реки Кары, зимовали там, на следующий год вошли в Обский залив и зимовали второй раз в деревне Березово.

1862 - лейтенант Крузенштерн, внук почетного доктора Тартуского университета, после гибели судна в Карском море с трудом спасся на побережье Ямала.