Ян Ле Боэк - Римская армия эпохи Ранней Империи

Руководящий состав должен был хорошо знать стратегию, которая, впрочем, не стояла на месте 11, и находила практическое применение в зоне, часто называемой limes 12, или довольно широкой полосе земли, на которой располагались оборонительные пункты (лагеря и башни), оборонительные линии (реки и стены) и дороги. Большая часть армии — легионы и вспомогательные части — была размещена на границах. Рим, «центр власти», тоже получил свой гарнизон, состоявший из лучших солдат Империи. Флотом, несмотря на его сравнительно второстепенную роль, также не пренебрегали. Командующие чаще всего предпочитали оборону, но никогда не отказывались перейти в наступление. Разгромить врага, где бы он ни находился, не представляло никаких затруднений дипломатического 13или морального характера. Цели войны отличались однозначной простотой и ясностью 14— обеспечить безопасность Империи или захватить добычу у противника.

Эта стратегия требовала применения осмысленной тактики 15, изучением которой с некоторых пор пренебрегали по причине общего недоверия в отношении «истории битв». Итак, римские военачальники должны были уметь наводить мосты, прокладывать дороги и строить лагеря. Походный и боевой порядок был подчинен самым разнообразным предписаниям, но все же менее многочисленным, чем правила, предписывающие, как вести осаду. Сражение в открытом поле требовало от солдат умения искусно маневрировать: римский легион представлял собой фалангу Александра в сочетании с гибкостью. Но военная наука не была застывшей: когда исследователь изучает тактику, как впрочем, и вооружение, он не может не поразиться огромной способности римской армии к восприятию. Складывается впечатление, что командование после каждого поражения подводило итоги неудачи, чтобы лучше подготовиться в дальнейшем.

Столь умная тактика могла быть применена только очень тренированными людьми. Любопытный факт — тренировки, этот основной компонент успехов армий, никогда не были как следует изучены 16. Известно, что солдаты укрепляли свое тело спортивными упражнениями, учились владеть мечом и дротиком, пращой и луком и участвовали в маневрах под командованием тщательно отбираемых инструкторов. Некоторые из этих учений проходили на свежем воздухе, другие в крытых залах — базиликах, третьи на специально оборудованных для этого площадках (campi).

Теперь видно, что сила римской армии и ее успехи объясняются, хотя бы частично, техническими и профессиональными причинами. Прежде всего, каждое завоевание приносило новый опыт командованию, которое проявляло свои недюжинные способности к адаптации; но, главное, военачальники смотрели на войну как на науку и применяли для своих стратегических амбиций тщательно разработанную тактику, которая требовала интенсивной подготовки и постоянной и разумной тренировки.

Римская армия и общество

Этот институт благодаря своей сложности вовлекал представителей многих слоев общества 16, ибо мощь легионов зиждилась не только на технических навыках — она основывалась на людях. Но здесь надо соблюдать осторожность, поскольку армия не воспроизводит полностью картину римского общества, а наоборот, являет собой неполную и частично деформированную проекцию.

Только мужчина — vir, обладавший virtus, мог носить оружие. Рабы, которые не считались человеческими существами, или в лучшем случае не были ими в полной мере, не имели доступа к этой чести по причине своей недостойности.

Свободные люди были классифицированы по их юридическому статусу 18. Наименее романизированные, «иноземцы», «перегрины» рекрутировались во вспомогательные соединения (ауксилии) — алы и когорты в I в. н.э., а позднее в варварские numeri. Те, кто обладал римским гражданством, записывался в легионы. Но так как потребности в легионерах оставались скромными (менее 10 тыс.человек в год), и поскольку служба теоретически была всеобщей и обязательной, наборщики имели возможность отобрать лучших среди плебеев.

Только лучшие из лучших занимали низшие командные посты — декурионов в кавалерии и центурионов в пехоте 19. Много писалось о том, что боеспособность римской армии опиралась большей частью на их плечи. Но зато стороной обходился другой важный момент: часть их них напрямую пришла к этому званию, минуя службу в рядовых. Это были сыновья муниципальной знати и даже некоторых римских всадников — centuriones ex equite romano. Можно предположить, что такой тип набора, который давал привилегии происхождению в ущерб достоинствам, представлял собой признак слабости.

Но, если рассмотреть офицерский корпус, можно отметить, что та же самая практика давала положительные результаты. Всадники, носящие звания трибунов или префектов, пополняли состав римского гарнизона и флота, вспомогательных войск и легионов. В них они поступали в подчинение к легатам и трибунам-латиклавиям, которые принадлежали к сенаторской среде. Таким образом, знать Империи, сенаторы, и та полузнать или знать второго порядка, которая составляла всадническое сословие, обладала исключительной привилегией занимать офицерские должности. Долгое время хулимый, этот командный состав заслуживает реабилитации 20. Занятия физическими упраждениями дали его членам силу и энергию, а военная наука приобреталась чтением, которое было составной частью образования каждого хорошо воспитанного молодого человека, а также упражнением в командовании, представлявшим собой в первые месяцы пребывания в армии нечто вроде практического освоения и применения теоретических знаний.

Обрисованная идиллическая картина свойственна только ситуации I—II вв. н.э. В III в. многое изменилось из-за кризиса: долгие и опасные войны, отвратили знать от выполнения своего долга 21. Сенаторы избегают лагерей, наиболее ловкие плебеи тоже стараются уклоняться от своих обязанностей по причине, с одной стороны, разумеется, большого риска, которому они подвергались, а также потому, что военная служба стала настоящим ремеслом, которое при этом все хуже и хуже оплачивалось.

Таким образом, шла ли речь о командирах или о солдатах, Август сделал ясный выбор в пользу набора на основе критерия качества. Но проведение в жизнь этой политики предполагало выполнение двух условий: государство должно было проливать мало крови и вливать много денег.

Армия и Pax romana

Эти финансовые нужды напоминают нам, что армия отнюдь не пребывала вне времени и пространства, а напротив, жила в симбиозе с Империей: множество нитей связывали одну с другой, прежде всего в политической сфере.

Политический режим определял себя как военную монархию, т.е. он более или менее открыто опирался на солдат. Чтобы уравновесить давление Сената и сенаторов, ему приходилось искать подкрепление и опору среди более низких социальных слоев. Вспоминается, как Тиберий собрал сенаторов на необычное зрелище — он показал им преторианцев на учениях 22. И Дион Кассий, который донес до нас этот анекдот, не ошибся — послание было ясным: правитель хотел напомнить своим гостям, где в действительности находилась власть. Кроме того, Тацит говорил о «секрете Империи» 23и теперь мы знаем, что он имел в виду. Новые правители государства не выбирались больше в столице, особенно в Курии, но в провинциях, а точнее в лагерях провинций 24. И действительно, легионеры, гордящиеся своим статусом римских граждан, считали себя наследниками великих римлян, настоящими квиритами. А поскольку они располагали силой, трудно представить, почему бы они стали уклоняться от выполнения своего долга в этом отношении.