Ян Ле Боэк - Римская армия эпохи Ранней Империи

Свои политические обязанности солдаты выполняли сознательно. Но они играли роль, наверное, даже более значительную, сами того не зная, и в других областях. Заметим сначала, что одно их присутствие влияло на материальную жизнь того времени, ибо оно создало зону процветания, которая опоясывала Империю 25. Противостоя разбойникам и варварам, они поддерживали мир, тот самый знаменитый Pax romana — залог процветания. Их первой задачей была борьба против внешнего врага, второй — обеспечение полицейской функции 26. Кроме того, в регионах, где они были расквартированы и где они часто обосновывались по выходе в отставку, они тратили свое жалованье. Поскольку его платили регулярно и щедро прекрасными денариями, красивыми серебряными монетами, существование их было довольно зажиточным. Так создавалась на границе внешнего мира зона денежной экономики. Около лагерей возникали города, деревни, виллы и большие земельные владения. Ремесленники, торговцы, крестьяне, а также «устроители удовольствий» стекались воспользоваться этой «манной». А солдаты составляли земельные кадастры, размещали племена, строили мосты и проводили дороги, а также осваивали новые пути для торговли. Но эта полоса процветания испытывала все же две слабости: в ней имелись прорехи, и во всяком случае, она зависела от жалованья, т.е., в конечном счете, от процветания Государства.

Есть еще одна область, в которой военные играли важную роль, не желая этого и даже, возможно, не осознавая, — это область культуры. Солдаты романизировали регионы, где тратили свое жалованье. Прежде всего, латынь была языком командования, единственным, на котором можно было отдавать приказы. Затем армия способствовала распространению римского гражданства 27, которое требовалось при поступлении в преторианские части, в городские когорты и в легионы и которое предоставлялось по окончании службы во вспомогательных войсках. Кроме того, она участвовала в муниципализации Империи: некоторые военачальники управляли племенами или проводили ценз, ветераны вступали в курии, легаты осуществляли защиту населенных пунктов. На высшем уровне армия вмешивалась в процесс провинциализации 28, ведь командующие армиями выполняли также обязанности наместников. Не стоит, однако, сводить процесс романизации только к институциональному аспекту; речь идет на деле о некоем образе жизни, и в этом солдаты в очередной раз проявляли свою принадлежность к плебсу, наименее утонченные и самые вульгарные вкусы которого они разделяли — их больше привлекали бои гладиаторов, чем театр. Значение досуга, семьи и службы в первую очередь характеризовало то, что принято называть «коллективным сознанием».

Эта психология военных все же была отмечена в еще большей степени божественным присутствием. Римляне заявляли громко во всеуслышание без ложного стыда, что они были самым набожным народом в мире 29, а солдаты были римлянами. Как и обычные граждане, они видели повсюду присутствие богов и ощущали их силу в разнообразных чудесах. Как и простые граждане, но может в еще большей степени, они возносили свои молитвы множеству небесных владык, которых они объединяли в многочисленные «синкретические культы», чтобы увеличить действенность своих молитв 30. Основная и наиболее оригинальная черта этой религиозности, как нам кажется, проявляется в ином обстоятельстве. Вопреки тому, что нередко писалось, на деле скорее всего именно легионеры были привязаны к язычеству в наиболее традиционной и национальной форме. Напомним лишний раз, что они были римлянами. Вследствие этого местные и восточные культы, несмотря на то что имели некоторое распространение в лагерях, проникают туда поздно и неглубоко, и христианство постигла та же участь, поскольку солдаты охотнее становились на сторону преследующих, чем преследуемых 31. Впрочем, власти усиливали эти тенденции: официальные календари 32предписывали соблюдение праздников и исполнение ритуалов, ряд которых восходил ко временам глубокой древности.

Светская и религиозная культуры совпадали, ведь военные принадлежали к среде граждан, а точнее плебеев. Но это положение было не случайным, а проистекало из сознательной и волевой политики воинского набора. Однако, как уже упоминалось выше, этот выбор был возможен при одном условии — надо было, чтобы это позволяли финансы государства, и следовательно, чтобы высокое жалованье привлекало лучших юношей, принадлежащих к этому классу.

Таким образом, изучение армии заводит нас очень далеко. Оно проходит через изучение общества и подводит к широкому анализу римской цивилизации.

Эволюция и распад

Финансовый аспект, которого мы только что коснулись, приводит нас к другой исторической реалии — развитию. Поэтому, если на протяжении периода Ранней империи и преобладают постоянные черты, все же нельзя не выделить некоторые наиболее значительные периоды.

Прежде всего, в эпоху Августа 33, отмеченную впечатляющим стремлением к организации, получила свое воплощение стратегия, называемая limes (тогда как само слово limes не вошло еще в официальный словарь в том смысле, который придаем мы ему здесь); ее должна была обслуживать армия — постоянная и основанная на качественном наборе. Но это было не все, так как основатель Империи, даже если он и потерпел некоторые неудачи, сумел все же значительно увеличить владения, которые унаследовал. После него нужно дождаться времен Траяна и Марка Аврелия, чтобы стать свидетелями великих войн, при первом императоре — завоевательных против даков и парфян, а при втором — скорее оборонительных, на Востоке и на Дунае. Септимий Север порвал с августовской традицией. С одной стороны, он осуществил целый ряд реформ, в частности, официально признал воинские коллегии и позволил солдатам жить с их «супругами»; с другой — он вел последние значительные и победоносные войны эпохи Принципата, в частности, в Месопотамии. По завершении двухвековой истории можно было сделать вывод, что самый опасный враг находился за Рейном и Дунаем; имелись в виду германцы, затем шел Иран (Аршакидская Парфия).

Положение становится серьезным в III в., когда Аршакидской Парфии наследовала Персия Сасанидов. Тогда Империя была атакована сразу на двух фронтах — на севере и на востоке. Кризис, менее серьезный, однако, чем его рисуют, вызвал новые преобразования в армии как реакцию на трудности времени. Императору Галиену 34, третьему великому реформатору римской армии, пришлось преобразовать и командование, и стратегию. Требовалось признать, что сенаторы не хотели больше служить, являя собой наглядный пример правящего класса, уклоняющегося от несения своих обязанностей; но не очевидно, что Империя не могла от этого выиграть. Расхожее мнение о «профессионализации» военных кадров, несомненно, заслуживает нового взгляда. В то же время представлялось более действенным осуществить концентрацию мобильных войск позади лимеса.