Альберт Аспидов - Петербургские арабески

Елизавета Филипповна скончалась в январе 1837 года (за несколько дней до гибели Пушкина). Дом с гостиницей она завещала своему старшему сыну Юрию.

Юрий Францевич мог бы стать расчетливым и хорошим хозяином для трактира, сохраняющего имя его деда. Но он женился на девице из богатого семейства — Аполлинарии Татищевой, за которой взял большое и хорошо устроенное имение на реке Плюссе. После чего продал дом на реке Мойке, а вырученные деньги употребил на усовершенствование своих лужских имений, тем самым избавив себя от гостиничных забот. Большой и роскошный парк на берегу реки Плюссы напоминает об этом времени.

Младший сын, Александр, был определен в Школу гвардейских подпрапорщиков. Здесь он учился вместе с М.Ю. Лермонтовым, а потом и служил с ним в одном полку. В 1841 году он был в Пятигорске и на похоронах поэта представлял лейб-гвардии Гусарский полк.

В старой части Волковского лютеранского кладбища, у Волковской дорожки, среди полуразрушенных памятников возвышается массивное высокое надгробие из серого сердобольского гранита. На стеле с полукруглым завершением высечено имя: ELISABETH VON TIRAN… Другие памятники семейства Демутов-Тиран, бывшие на этом месте, не сохранились. Так же как и памятник над местом захоронения выходца из далекого Страсбурга — Филиппа Якоба Демута — с его мраморным портретом-барельефом.

Удачные предприятия долго сохраняют имя своего основателя. Меняются хозяева заведения, но его первое счастливое наименование оберегается новыми владельцами как капитал, не подлежащий девальвации. Так было и с гостиницей, основанной в XVIII веке Филиппом Якобом Демутом. И после того как внук последнего продал фамильный «Демутов трактир» на Мойке в чужие руки, он по-прежнему продолжал называться по имени своего первого хозяина.

Однако в 40-50-х годах XIX века «Отель Демут» постепенно теряет репутацию лучшей гостиницы Петербурга. В столице появились новые гостиницы, составившие серьезную конкуренцию старому трактиру, ставшему уже исторической реликвией. В своих «Записках» Ф.Ф. Вигель писал об этом времени: «Демутов трактир принадлежит к малочисленным древностям столетнего Петербурга… он один еще не тронут с места и не перестроен». Жившая здесь в 1845 году А.Ф. Тютчева писала: «Мы занимали помещение очень безобразное, грязное и вонючее, с окнами на не менее грязный двор». А английский путешественник Кэрр жаловался на египетские муки от мух, сплошь покрывших стены гостиницы.

Новый владелец гостиничных строений и дворов, надворный советник Степан Воронин — в 1850-х годах решился на капитальное обновление своей недвижимой собственности. Представляла она собой участок, расположенный между Мойкой и Большой Конюшенной улицей. Дом этот разделял владение на две половины. С одной стороны был западный двор, обращенный к Мойке, а с другой — восточный, ориентированный к Большой Конюшенной улице. На улице и набережной стояли трехэтажные дома, поставленные еще Демутом и его дочерью. Подвигнул хозяина на дело перестройки, очевидно, управляющий гостиницей A.A. Ломач.

Для составления проектов перестройки гостиницы и наблюдения за правильным их осуществлением С. Воронин привлек известных городских архитекторов — К.К. Андерсона и A.C. Кирилова.

Перестройка началась с возведения на восточном дворе продольных четырехэтажных корпусов, ставших друг против друга и составивших новое, представительное обрамление двора. Дом на Большой Конюшенной улице был надстроен и приобрел фасад, выдержанный в духе уже уходящего николаевского классицизма. Надворный советник Воронин успел полюбоваться торжественным шестиколонным порталом в центре нового здания. Но в силу естественных печальных обстоятельств дальнейшими делами обновления участка пришлось заняться уже его сыну — статскому советнику A.C. Воронину.

Александр Степанович забраковал проект надстройки (до пяти этажей) и перестройки здания на берегу Мойки, исполненный архитектором Андерсоном, и поручил сделать новый проект A.A. Парланду (впоследствии прославившемуся постройкой храма на месте убийства Александра II). Молодой архитектор представил главный фасад здания в модной манере, с украшениями, заимствованными из разных исторических эпох. Увенчал он его аттиком с надписью: «Г-ца ДЕМУТ — HOTEL DEMOUTH». Однако для реализации проекта у статского советника уже не хватило средств. В 1875 году он продал свою недвижимую собственность управляющему гостиницей A.A. Ломачу.

Август Августович был полон решимости продолжить гостиничное дело, столь благополучно начатое Ф.Я. Демутом в прошлом веке, и сделать все, чтобы старый отель был не менее привлекателен, чем новые «постоялые дворы» с заманчивыми названиями — «Англия», «Бель-Вю», «Большая Северная», «Гранд-Отель», «Европейская», «Париж», «Франция», «Россия», «Виктория», «Дагмара». A.A. Ломач вновь обратился к услугам архитектора Андерсона.

На этот раз внимание преобразователей было обращено на центр участка, занимаемый поперечным двухэтажным домом с ресторацией.

Ресторацию из него переместили к юго-восточной границе участка в другое двухэтажное строение, втиснувшееся в узкое пространство между стеной соседнего дома и обратной стороной продольного дворового корпуса. Для дневного освещения нового ресторанного зала в потолке его были сделаны остекленные окна. Вход в ресторан был устроен со стороны Большой Конюшенной улицы (где ныне находится «Пышечная»). Ресторан, который долгое время содержал Игель Эрнест, не имел наименования как гостиничный, но в 1894 году приобрел имя «Медведь» благодаря огромному чучелу медведя, встречавшего гостя с серебряным подносом при входе в ресторанный зал. На подносе стояли рюмки с крепкими напитками. На поднос гость, по обыкновению, клал денежное вознаграждение за встречу. Ресторан на Конюшенной сразу же был примечен петербуржцами. Привлекала обывателя к этому месту и зарубежная забава, устроенная в помещении под ресторанным залом, — кегельбан.

Что же касается старой ресторации, то она была сломана, на ее месте был возведен роскошный двухсветный гостиничный вестибюль, к которому со стороны восточного двора примыкала широкая парадная полукруглая лестница с галереей. Над вестибюлем были надстроены и жилые этажи. Сам двор превратился в сад: кустарники, деревья, цветочные клумбы, уютные дорожки окружили большой фонтан.

Август Ломач позаботился о том, чтобы и в зимнее время в гостинице «Демут» росли цветы. На западном дворе он поставил новый корпус, внизу которого был размещен большой зимний сад с экзотическими цветами и растениями. Потом здесь появилась театральная эстрада и места для зрителей. Такого еще не было в других гостиницах. Теперь оставалось для завершения хозяйских задумок сделать только одно — обновить и возвысить дом, обращенный к Мойке. По новому проекту, все того же Андерсона.