Альберт Аспидов - Петербургские арабески

Бури и поломки сопровождали корабли на всем пути к архипелагу. Из-за вынужденных остановок для ремонта эскадра двигалась медленно. Некоторые сравнивали ее с донкихотовым Росинантом. Императрица писала Спиридову: «Не допускайте до посрамления перед целым светом. Вся Европа на вас и вашу эскадру смотрит».

Только к весне следующего года непривычная к дальним переходам эскадра наконец собралась у заветных берегов Эллады. А 24 июня в проливе между большим островом Хиос в Эгейском море и Азиатским материком встретились русский и турецкий флоты. Турки построили свой флот в линию, что давало им возможность громить русских бортовыми залпами сразу со всех кораблей. Турецкий флот состоял из 16 линейных кораблей и 6 фрегатов, имел 1430 орудий.

В подошедшем русском флоте было 9 линейных кораблей, 3 фрегата. На кораблях находилось 608 орудий. Превосходство противника было более чем значительно, и можно было уклониться от боя. Но экипажи кораблей горели желанием ввязаться в предстоящую большую драку и победить. Адмирал Спиридов и граф Орлов решили атаковать. Орудия приказано было зарядить двойным зарядом для решительного близкого боя.

В кильватерной колонне русские корабли пошли на противника перпендикулярно к его боевой линии. Впереди шел, паля из всех пушек, флагманский корабль «Евстафий». Григорий Андреевич стоял на командном мостике в полной парадной форме с полученным от императрицы образом на груди и с обнаженной шпагой в руке. На корме корабля (юте) играла музыка. «Евстафий» сцепился в абордаже с турецким флагманом «Реал-Мустафа». Оба корабля загорелись и потом взорвались. Масса горящих обломков засыпала линию турецких кораблей. Ревели пушки вошедшей в турецкий строй русской эскадры. Турки не выдержали и в полном беспорядке отошли в ближайшую бухту Чесма. Генерал-аншеф Орлов и адмирал Спиридов решили не медля, в следующую ночь, снова атаковать укрывшийся флот и продолжить прерванный бой.

Этой ночью под прикрытием канонады на беспорядочно скученный в глубине бухты неприятельский флот были пущены четыре брандера (суда, начиненные горючим и порохом). До цели дошел брандер лейтенанта Ильина. Ему удалось поджечь турецкий корабль. Пожар со страшной силой охватил всю неприятельскую армаду. Взрывы следовали один за другим. К утру сгорел весь турецкий флот — 15 линейных кораблей, 6 фрегатов и более 40 мелких судов…

Адмирал Спиридов докладывал Адмиралтейств-коллегии:

«Слава Господу Богу и честь Всероссийскому флоту! С 25 на 26 неприятельский военный турецкий флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, потопили и в пепел обратили и оставили на том месте престрашное позорище, а сами стали быть во всем Архипелаге нашей Всемилостивой Государыни господствующими».

Турецкое правительство стало просить мира.

Перед Европой теперь Екатерина выглядела наилучшим образом. У себя в Царском Селе в честь героев она воздвигла триумфальную Чесменскую колонну, а в Никольском Морском соборе повелела ежегодно 24 июня в честь победы при Чесме провозглашать вечную память «Основателю Российского флота и виновнику морских побед Петру Великому».

Таким образом, с этого времени Никольский Морской собор стал духовным хранителем русской морской славы. (Прежде таковой была Пантелеймоновская церковь, построенная в память побед при Гангуте и Гренгаме.) В его верхнем храме установлены памятные мраморные доски.

Вскоре после своего 150-летнего юбилея собор вступил в полосу лет, преисполненную бурями, великими потрясениями — военными и гражданскими. Но ему удалось благополучно пройти через посланные испытания. Наверно, благодаря и своему небесному покровителю.

Вновь обращаясь к нашей юбилейной фотографии, отметим: мало что изменилось здесь за время, истекшее после 1912 года! Лишь небольшое уточнение: с названного нами места пересечения двух каналов теперь можно увидеть и новый, восьмой мост. Это расположенный над каналом Грибоедова, чуть выше Пикалова моста, сразу за Крюковым каналом пешеходный Красногвардейский мост, построенный в 1957 году. Он исполнен в такой интересной ретроспективной манере, что не верится в его сравнительно недавнее происхождение. Пример того, как нужно строить в исторической заповедной зоне.

Начало мая в столичном Петербурге ознаменовывалось торжественным парадом войск столичного гарнизона. Происходили эти традиционные майские парады на Марсовом поле. У Летнего сада сооружалась царская ложа; слева и справа от нее, вдоль Лебяжьей канавки, на всю длину поля устраивались открытые трибуны для гостей и зрителей. После объезда воинских построений император верхом на белом коне останавливался впереди царской ложи. При нем был только трубач в алом чекмене. Художник Г.Г. Чернецов запечатлел такое событие на своей известной картине «Парад на Царицыном лугу» 1831 года, а участники майских смотров оставили свои воспоминания о них, что дает нам возможность представить это грандиозное торжество так, как оно происходило.

Парад по случаю окончания военных действий в Царстве Польском 6 октября 1831 года на Царицыном лугу в Петербурге. Г.Г. Чернецов. 1831–1837 гг.

Открывали парад казачьи сотни из собственного его величества конвоя, проносившиеся в алых чекменях. Затем, печатая шаг, проходили воспитанники военных училищ, преображенцы, Семенов цы, измай ловцы, егеря, Павловский полк с ружьями наперевес. За пехотой следовала гвардейская артиллерия с запряжками из рослых, откормленных коней. В центре поля был оркестр-хор Преображенского полка. Звучали воодушевляющие марши.

Затем наступала минутная пауза, во время которой перед царской ложей выстраивался на серых лошадях хор трубачей Кавалергардского полка. Приближался самый эффектный момент парада. Со стороны Инженерного замка появлялась блиставшая на солнце золотая конная масса тяжелой кавалерии. Могучие ганноверские лошади, двухметровые всадники в рыцарских кирасах и касках, с посеребренными или позолоченными двуглавыми орлами на них, палаши, гремящие в стальных ножнах, — все это создавало впечатление силы, способной на своем пути разметать любое сопротивление. Первая гвардейская кирасирская дивизия проходила спокойным шагом. Она шла в строю развернутых эскадронов, на эскадронных дистанциях. Серебристые линии кавалергардов на гнедых конях сменялись золотистыми линиями конной гвардии на рослых вороных… Потом были чубатые донские казаки, драгуны (конногренадеры) с конскими хвостами на касках, уланы с пестрыми значками. Лихо пролетали одетые в красные доломаны царскосельские гусары с белыми ментиками на плечах.