Альберт Аспидов - Петербургские арабески

Все эти столь разные — и по происхождению, и по цвету мундиров — кавалерийские полки после прохождения перед царем выстраивались на противоположной стороне Марсова поля, занимая всю его длину. Генерал-инспектор кавалерии (великий князь) выезжал вперед перед этой конной массой. По его команде над головами всадников взметались сабли, шашки, палаши. По следующему сигналу весь этот многотысячный конный строй сорвавшейся лавиной устремлялся к Летнему саду. Земля дрожала под копытами многих тысяч лошадей. Казалось, что ничто не может остановить эту стихию. Но в десяти шагах от императора все замирало — шашки, сабли и палаши склонялись к ногам самодержавного повелителя.

Так заканчивался Майский парад, представлявший во всей силе и красе императорскую гвардию (ту самую, которая в прошлом не раз решала судьбы власти в России). Полки возвращались в свои казармы — к жизни по уставу и по неписаным традициям.

А Кавалергардский и лейб-гвардии Конный полки возвращались также и к своей особой представительской службе в императорских дворцах. Для этого у них была особая форма: поверх белого мундира надевалась супервесты из красного сукна, перчатки с крагами, а на ноги — белые замшевые лосины и средневековые ботфорты. Много было общего во внешнем виде и в служебных обязанностях у этих двух аристократических полков. Однако отношения между ними издавна, и уже традиционно, были непростые, а словесные перепалки между кавалергардами и конногвардейцами подчас заканчивались дуэлями. (Вспоминаются описанные Александром Дюма отношения между гвардейцами короля и кардинала.) Обратимся к истокам этого необычного явления в истории русской гвардии.

В марте 1724 года Петр I, чтобы сообщить больший блеск и необычность коронации своей супруги Екатерины, учредил для сопровождения ее особы почетный конвой, набранный из представителей знатных российских фамилий. Эта конная рота получила особую нарядную форму и была названа Кавалергардским корпусом. После окончания коронационных торжеств ее расформировали. При коронации Елизаветы Петровны чины, помогавшие ей совершить государственный переворот, были одеты в форму петровских кавалергардов, хотя именовались уже по-новому — «лейб-компанией». У Екатерины II были свои придворные кавалергарды. Император Павел сначала упразднил такой кавалергардский корпус, но в январе 1799 вновь восстановил его. Ему было дано значение личной гвардии Павла I как великого магистра рыцарского Мальтийского ордена. Корпус состоял из 189 знатных дворян, носивших на своих одеждах знак мальтийского креста. А в январе следующего 1800 года Павел решил расширить свою личную гвардию и преобразил ее в лейб-гвардии Кавалергардский полк. О рыцарской принадлежности полка должны были свидетельствовать не только его наименование, но и кирасы на всадниках и их тяжелое вооружение. Сформировать новый кирасирский полк царь поручил генералу Ф.П. Уварову.

Павел I в костюме гроссмейстера Мальтийского ордена. В.Л. Боровиковский. 1800 г.

В Петербурге в это время уже был полк, гарцующий на высоких сильных конях и одетый в кирасы, один из четырех старейших русских гвардейских полков, лейб-гвардии Конный полк. Основан он был в самом начале царствования императрицы Анны Иоанновны, повелевшей 31 декабря 1730 года «бывший Лейб-Регимент (личный конвой князя Меншикова. — A.A. ) назвать Конная гвардия». От старого лейб-эскадрона конногвардейцы унаследовали серебряные литавры, отбитые у шведов на берегах Днепра при Переволочной, во время преследования разбитого под Полтавой неприятеля.

Кавалергарды в царствование императора Павла I. С акварели А. Бальдингера

По совету графа Миниха императрица приказала набрать три кирасирских полка, что было делом новым. Кирасирским стал и Конногвардейский полк. По воспоминаниям К.Г. Манштейна: «Как Россия не имела в областях своих сильных лошадей для тяжелой конницы, то надлежало покупать оных в Голштинии, а король Прусский снабдил еще не малым числом офицеров и урядников для приведения оный в порядок и по прусскому образцу».

Для размещения лейб-гвардии Конного полка в Петербурге было отведено место на левом берегу Невы, напротив Охты — от Литейного двора до Смольного монастыря. Так и образовалась со временем так называемая Конногвардейская слобода. О тогдашнем житье в этой слободе сообщает современник: «Жили в светлицах, больших деревянных связях, разделенных сенями пополам и состоявших из двух больших покоев, в каждом из них помещались холостые и женатые солдаты. Между строениями довольно большие пространства пустой земли, занятые под огороды… Офицеры жили в больших деревянных связях».

Но такие военные городки были устроены только для некоторых гвардейских полков. Армейские же части размещались на постой у городских или сельских жителей. Такое совместное проживание солдат и обывателей представлялось правительству выгодным для государства: отпускаемые казной свечи и дрова освещали и обогревали одновременно и солдата, и обывателя.

Так протекала жизнь военного люда в мирное время. При Павле I положение изменилось. Государь Павел Петрович стал размещать свои полки в казармах, дабы освободить солдат от забот гражданского быта, не относящихся к службе. Он говорил: «Казарма есть не только жилище для солдата, но и школа, где он воспитывается». Эту идею император усвоил всецело, и создание повсеместно казарм для гвардии и армии сделалось одной из главных его забот.

Офицеры лейб-гвардии Конного полка. 1796–1801 гг.

В апреле 1799 года гофинтендатская контора получила царский указ: «Таврический дворец… отдать лейб-гвардии Конному полку под казармы, который и принять оного полка командиру…» Таким образом, к полковой слободе прибавился Таврический дворец, в который и стали переселять солдат полка. Волей Павла ликвидировали вскоре и Конногвардейскую слободу: все строения ее вместе с землей распродавались в пользу полка. Тогда же конногвардейцы были одеты и в новые мундиры, подобные тем, какие носила английская конная гвардия, — красные с синими отворотами, вышитыми золотом.

Но долго пользоваться дворцовыми помещениями полку не пришлось.

6 января 1800 года на параде полк Конной гвардии своей плохой выправкой навлек на себя гнев императора и был выслан в Царское Село, где должен был постигать премудрости гарнизонной службы. И обучать его был отправлен, то есть тоже выслан, цесаревич Константин Павлович, командовавший полком. Конногвардейский полк тогда состоял из двух батальонов по пяти эскадронов в каждом и отличался особым духом товарищеской сплоченности и готовности сопротивляться всяким несправедливостям. Один из эскадронных командиров, полковник H.A. Саблуков, вспоминал: «Этот дух нашего полка постарались представить в глазах государя как направление опасное, как дух крамольный, пагубно влияющий на другие полки».