Александр Иессен - Греческая колонизация Северного Причерноморья

Не будем подробно останавливаться на этом последнем очаге местного культурного развития, расположенном на границе степи и предгорий западного Кавказа. Этот очаг, игравший еще со II тысячелетия постепенно возраставшую роль в снабжении северных, причерноморских и приазовских степей металлом, становится с VII в. до х. э. одним из основных средоточий «скифской» культуры, причем для раннего периода VII–VI в. именно здесь мы видим наиболее пышный и богатый расцвет этой культуры. До сих пор остается совершенно неразработанным вопрос о конкретных взаимоотношениях различных групп или областей скифской культуры между собой и прежде всего групп кубанской и днепровской. Впредь до детальной монографической разработки этой проблемы, я продолжаю считать, что «кубанская группа» скифской культуры сложилась и развилась на местной основе, что в инвентаре ее курганных погребений ведущими и основными являются прежде всего бронзовые изделия местного, а не «иранского», как полагал Ростовцев [58] 58 М. И. Ростовцев, Скифия и Боспор, Л., 1925, стр. 337; Rostowzew, Skythien und der Bosporus, 1931, стр. 300. , происхождения. Вместе с тем я склонен считать, что весьма значительная часть металлических изделий более северных групп скифской культуры происходит именно отсюда, из Прикубанья [59] 59 А. А. Иессен, К вопросу о древнейшей металлургии меди на Кавказе, ИГАИМК, вып. 120, М. — Л., 1935, стр. 185–186 и 165. Ср: Ростовцев, указ. соч., стр. 335; Rostowzew, указ. соч., стр. 299. . В некоторых случаях, в применении к некоторым типам наверший, удил, псалий и т. п., об этом можно говорить уверенно, но в целом такое утверждение еще требует доказательства.

Как бы то ни было, несомненно одно — что в пределах степной полосы в VII–VI вв. продолжали развиваться межплеменные сношения и что в их ряду сношения Приднепровья с юго-восточной частью степей, прежде всего с Прикубаньем, унаследованные от прошлого, стояли на одном из первых мест.

Для нас сейчас большее значение имеют указания на сношения в полном смысле внешние, выводящие за пределы предкавказских степей, в горные страны Кавказа и еще далее. Показатели таких сношений нам уже известны сейчас в достаточном числе.

Прежде всего нужно сказать о предметах, попавших в Причерноморье из области центрального Кавказа и из Западной Грузии, где в VII–VI вв. до х. э. местная культура непосредственно примыкает в своем развитии к предшествующему «кобанскому» этапу. Отсюда, с южного склона Кавказа, из области лечхумских и рачинских месторождений меди, происходят те клепанные из бронзового листа ситулы и кружки, снабженные литыми бронзовыми ручками со звериными головками, которые считались ранее гальштатскими [60] 60 М. Makarenko, La civilisation des Scythes et Hallstatt, ESA, V, 1930, стр. 24–39, рис. 1–2 и 13–17; С. Магура. Дві мідяні посудини з Черкащини, Хроника Археологиі та Мистецтва, І, Киев, 1930, стр. 53–55 и табл. IV; W. Sommerfeld, Naczynie miedziane halsztackie z Ukrainy, Swiatowit, XVII, 1938, стр. 308, рис. 1. , но сейчас бесспорно должны быть отнесены к западному Закавказью [61] 61 Б. Б. Пиотровский, Урарту, Л., 1939, стр. 55. рис. 38. .

Область основного распространения этих сосудов сейчас намечается вполне отчетливо. Это прежде всего Лечхум, затем на северном склоне Кавказа — Кабан, Верхняя Рутха, сел. Нижний Баксан в Баксанеком ущелье и в районе Майкопа Келермесский курган № 1, исследованный Н. И. Веселовским в 1904 г. В то же время на юге, в пределах урартского государства, они встречены в Игдырском могильнике VIII–VII вв. [62] 62 Музей Грузии См: Б. Б. Пиотровский, указ. соч., стр. 55; Б. А. Куфтин, Урартский „колумбарий“ у подошвы Арарата…, Вестник Гос. Музея Грузии, т. ХІІІ-В, 1943, стр. 26–27, а также стр. 33–35. табл. III, 6 и XII; Б. Б. Пиотровский, История и культура У рарту, Ереван, 1944, стр. 320–323. , а на северо-западе они проникают вплоть до Киевщины, где мы знаем 2 экземпляра из Жаботина и с речки Серебрянки (особый вариант), опубликованные Макаренком и Магурой, а также 1 экземпляр из Таганчи (6. Киевский у.), изданный В. Зоммерфельд.

Наряду с этими ситулами, проникающими в степи, очевидно, по проторенному уже в предшествующее время пути, мы впервые встречаем импорт из области южно-закавказского очага позднебронзовой культуры, занимающего северную часть Армении, юго-восточную Грузию и западный Азербайджан.

К предметам такого происхождения относятся известный гравированный бронзовый пояс из Подгорцев под Киевом [63] 63 МАК, VIII, табл. 13-bis; ESA, II, стр, 159, рис. 93: I; А. А. Иессен указ. соч., стр. 165, прим. 6. и клад из 42 бронзовых фаларов или умвонов от щитов, найденный также на Киевщине в Черняхове [64] 64 К. Мельник, Каталог коллекции древностей А. Н. Поль, вып. 1, Киев, 1893, стр. 42, табл. VI. № 74; Иессен, указ. соч., стр. 166, рис 28, 1 (в подписи ошибочно: 28. 2.). . Обе эти находки с достаточной степенью точности можно относить к VII в. до х. э. (или к концу VIII в.). С еще более далекого юга, из пределов Урартского государства, происходит ряд находок, которые следует датировать уже началом VI в. до х. э. Сюда, несомненно, следует отнести четыре серебряные ножки от какого-то неизвестного предмета, найденные в так называемом Мельгуновском кургане на Херсонщине [65] 65 Е М. Придик, Мельгуновский клад, МАР, вып. 31, 1911, табл. I, внизу; Minns, указ. соч., стр. 172, рис. 69; Б. Б. Пиотровский. Урарту, Л., 1939, рис. 37. . Возможно, что из пределов Урарту происходят и две золотые инкрустированные ручки кресла или трона, украшенные головками львов и баранов [66] 66 Сборник „25 Jahre Romisch-germanische Commission", Berlin; 1930, табл. VII. , найденные в Келермесских курганах Д. Г. Шульцем зимой 1903/04 г.

К сожалению, мы до сих пор не умеем еще различать произведения торевтики и ювелирного дела рассматриваемого времени ни в смысле точной их хронологии, ни тем более по принадлежности к определенным производственным центрам. Нужно сказать, что разграничения между изделиями ионийскими, урартскими, ассирийскими, вавилонскими, финикийскими, ахеменидскими в большинстве случаев далеко недостаточно разработаны и выяснены. А если учесть, что несомненно существовавшее развитое ювелирное производство Лидии и ряда других областей Малой Азии, поздне-хеттской северной Сирии, Кипра а с другой стороны — Мидии и прилегающих стран, нам неизвестно совершенно, то станет ясным, в какой степени мы еще вынуждены ограничиваться поверхностными сопоставлениями и интуитивными определениями.

В то же время значительная часть находок, относящихся к нашей теме и обнаруженных в пределах северного Причерноморья и в Предкавказье, до сих пор остается неизданной и неизученной. Прежде всего это последнее замечание относится к важнейшему комплексу, имеющему огромное опорное значение для всего изучения ранних этапов скифской культуры — предметам из Келермесских курганов, не получивших с 1903–1904 гг. сколько-нибудь полного освещения в печати.