Александр Иессен - Греческая колонизация Северного Причерноморья

Поэтому сейчас можно только очень условно и предположительно говорить о происхождении целого ряда изделий, несомненно проникших в степи с юга, из Передней Азии.

На первом месте здесь следует назвать группу предметов, сочетающих декоративные элементы переднеазиатские, в частности скорее всего ассирийские и урартские, с элементами «скифского» художественного стиля или со «скифскими» формами самих предметов. Наиболее яркими представителями этой группы являются золотые обивки ножен мечей из Келермеса [67] 67 Сборник „25 Jahre Romisch-germanische Commission", Berlin; 1930, табл. VII. и из Мельгуновского кургана [68] 68 E. М. Придик, указ. соч., табл. I, III, IV, стр. 4–5, рис. 1–4; Minns указ. соч., стр. 171–172, рис. 65–68. и обивка рукояти боевой секиры из Келермеса [69] 69 Rostovtzeff, указ. соч., табл. VIII, 1; Еbеrt, указ. соч., табл. 82-А. . Предметы эти, найденные в погребениях 2-й четверти VI в., несомненно изготовлены не в Причерноморье, а где-то на юге, скорее всего где-нибудь в пределах Урарту или недалеко от его границ, в мастерской, сложившейся на основе старой древневосточной традиции, но воспринявшей и новые потребности и вкусы кочевников-степняков. Такое происхождение этих вещей в свое время предполагал еще Б. А. Тураев [70] 70 Б. А. Тураев, История Древнего Востока, ч. II, СПб., 1914, стр. 52; то же, Л., 1915, стр. 37; ср.: М. И. Ростовцев, Скифия и Боспор, Л., 1925, стр. 340–341; Rostowzew, Skythien und der Bosporus 1931. стр. 303–304. Неприемлема точка зрения Н. Schmidt, Prahistorische Zeitschrift, 18, 1927, стр. 88–89. ; оно подтверждается при сопоставлении их с бронзовыми поясами из с. Заким б. Карсской области (ныне в Турции), и из ряда новых находок в Армении [71] 71 Б. Б. Пиотровский, История и культура Урарту, Ереван, 1944, стр. 315–318. и в Иране [72] 72 Б. А. Куфтин, указ. соч., табл. XI (сел. Гушчи на оз. Урмия). . Близка к обивкам мечей и большая золотая чаша из Келермеса [73] 73 Восточное серебро, СПб., 1909, табл. CXI; ср.: Ростовцев, Скифия и Боспор, стр. 341; Rostowzew, Skythien und der Bosporus, стр. 304; Ebert, указ. соч., табл. 81, в. , украшенная рядом бегущих дроф и двумя рядами зверей, стилистически отчасти близких со «скифскими» звериными сюжетами на обивках, но несколько менее условных, отчасти же напоминающих более всего некоторые ассирийские рельефы VII в., например из Куюнджика. С другой стороны, полное тожество золота этой чаши с металлом всех упомянутых выше золотых предметов из Келермеса заставляет считать, что и эта чаша изготовлена там же, где и остальной золотой инвентарь этой группы курганов; это вновь приводит нас к территории Урарту.

Возможно, что к Урарту, и уж во всяком случае к какому-то из южных переднеазиатских центров производства, следует отнести серебряный сосудик из Майкопского отдела, найденный в 1907 г., украшенный рядом изображений сфинксов и пальметочным фризом и снабженный подставкой (или крышкой?) с рядом птиц [74] 74 Восточное серебро, табл. CXIX, № 203; Pharmakowski, Arch. Anz., XXIV, 1909, стр. 151; Е. Herzfeld, Khattische und Chaldische Bronzen, Janus, I, Wien, 1921, стр. 153 и 155; Ростовцев, указ. соч… стр. 319 (ср. Skythien u. d. Bosporus, стр. 285), относит эту находку к Финикии или Кипру, или к одному из других центров синкретического восточного прикладного искусства, датируя ее не позже V в., но возможно и значительно раньше. . Найденные вместе с ним мелкие украшения (Вост. серебро, табл. CXIX, рис. 42–46), которые Ростовцев склонен был считать привозными из Ирана, отчасти напоминают келермесские находки (рис. 42), отчасти же более поздние ахеменидские вещи (рис. 46).

К числу находок ассирийского происхождения, проникших на далекий север в степи Причерноморья, нужно прежде всего отнести найденную в кургане близ Смелы ассирийскую печать-цилиндр из халцедона с изображением коня и солнца в образе парящей птицы [75] 75 А. Бобринский, Курганы и случайные находки близ Смелы, I 1887, стр. 77; Minns, указ. соч., 1913, стр. 193, рис. 85; S. Przeworskn Znalezisko Kruchowickie, Swiatowit, XIII, 1929, стр. 54. рис. 16. . Курган, в котором она была найдена (№ XIX), содержал разграбленное погребение; инвентарь его — железные ножи (один в костяной ручке), железные наконечники копий, медные наконечники стрел и несколько других мелких предметов — не противоречит отнесению погребения к VI в.

Не исключено, что к предметам ассирийского происхождения можно будет отнести и некоторые другие находки на нашем юге; так, например, резная из кости головка льва из кургана в районе Шполы, изданная А. А. Бобринским [76] 76 А. Бобринской, указ. соч., т. II, СПб, 1894, титульный лист и стр 181; находилась в собрании А. А. Абазы. , которую Миннз считал ионийской [77] 77 Minns, указ. соч., стр. 177, 193 (рис. 85), 263, 266; Ср. сборник „25 Jahre Гош. — germ. Kommission“, Berlin, 1930, стр. 53, 54, табл. VII, 2–3. , имеет наиболее близкие параллели именно в ассирийском искусстве [78] 78 Ср. напр. British Museum, A Guide to the Babylonian and Assyria Antiquities, L., 1923, стр. 188. .

К предметам месопотамского происхождения следует отнести также и серебряную головку быка, найденную в курганном погребении в слободе Криворожье на р. Калитва в 1869 г. [79] 79 Я. И. Смирнов, Восточное серебро, СПб., 1909, табл V, 16.

Криворожская находка, заключавшая еще большой золотой «обруч» с двумя знаками на внутренней стороне и горло ионийского сосуда в виде головы барана, недавно рассмотрена была Т. Н. Книпович [80] 80 Т. Н. Книпович, К вопросу о торговых сношениях греков с областью р. Танаиса в VII–V вв. до н. э., сборник „Из истории Боспора“ ИГАИМК, вып. 104, М.-А., 1934, стр. 97—102. . Ею приводится мнение Н. Д. Флиттнер о вавилонском происхождении человека быка, причем аналогии к ней относятся к VII и к началу VI вв. до х. э., но не позже приблизительно 570 г. [81] 81 T. H. Книпович, К вопросу о торговых сношениях греков с областью р. Танаиса в VII–V вз. до н. э., стр. 101; Я. И. Смирновым головка s 1909 г. была издана как ахеменидская, что не вяжется с установленной теперь датой всего погребения — не позже начала VI в. Происхождение золотого «обруча» пока остается невыясненным, так как аналогичных предметов мы до сих пор не знаем. Тем не менее можно не сомневаться в том, что он также является вещью привозной, притом скорее всего тоже с юго-востока, из Передней Азии. Вопроса о происхождении ионийского глиняного сосуда мы коснемся еще ниже.

Наконец, можно еще указать на крайне интересную находку, сделанную Нестеровым в 1895 г. в станице Крымской во время раскопок кургана. Здесь были найдены золотые украшения — в том числе пара ушных подвесок с инкрустацией бирюзой и сердоликом, четыре золотых розетки с привесками из бирюзовых и сердоликовых бус и золотой штампованный венчик. Вещи эти, несомненно, относятся к переднеазиатским производственным центрам, скорее всего сирийско-финикийским, уже VI в. до x. э. [82] 82 ОАК, 1895, стр. 65, рис. 160–162; находки эти Ростозцезым, на основании якобы позднего характера двух бляшек, рис. 162, отнесены к Сарматскому периоду: Скифия и Боспор. 1925, стр. 588; Skythien und der Bosporus, 1931, стр. 583. или к переднеазиатской κοινή, так же ахаменидского времени.