Георгий Зуев - Петербургская Коломна

В апреле 1912 года в ряде российских газет появилась информация, утверждавшая, что подполковник Мясоедов является германским шпионом. Инициатором этой разоблачительной кампании стали депутат Государственной думы А.И. Тучков и редактор газеты «Новое время» А.С. Суворин. Вслед за этим последовало официальное расследование подозрительной деятельности Мясоедова. Но и на этот раз он легко отделался (не без помощи и дружеской защиты генерала Сухомлинова) – в очередной раз был отстранен от занимаемой должности. Однако с началом Первой мировой войны, в 1914 году, подполковника Мясоедова, к удивлению всех, по распоряжению самого военного министра Сухомлинова произвели в полковники и зачислили в штаб 10-й армии, где он руководил разведкой и контрразведкой, регулярно снабжая германское командование ценной оперативной военной информацией. Пользуясь служебным положением, полковник Мясоедов через свою жену передал противнику секретные оперативные карты с точным расположением всех воинских подразделений 10-й армии. За эту операцию он получил благодарность германского командования и денежный гонорар в размере 30 тысяч рублей.

Пойманный с поличным и арестованный жандармский полковник, несмотря на веские улики о его преступной деятельности, полностью отрицал свою вину. Но на его беду из германского плена «бежал» подпоручик Колаковский, завербованный немецкой разведкой, для свершения ряда диверсий. А за помощью немецкая контрразведка настоятельно рекомендовала ему обращаться к. полковнику Мясоедову. Наконец-то в деле германского шпиона поставили точку —

18 марта 1915 года его повесили в Александровской цитадели. Разразился грандиозный скандал, главным фигурантом в нем проходил покровитель германского шпиона, военный министр генерал-адъютант Сухомлинов, преступная беспринципность которого породила измену и предательство.

Отстраненного от должности военного министра генерала Сухомлинова сначала препроводили под домашний арест с подпиской о невыезде, а затем, в декабре 1916 года, заключили в Петропавловскую крепость. Однако усилиями императрицы Александры Федоровны «беднягу» Сухомлинова вскоре, «по состоянию здоровья», перевели в нервную клинику, а затем милостиво отпустили домой.

После Февральской революции одним из первых арестовали Сухомлинова. Его нашли в доме на Офицерской улице, где он тогда жил. Генерал от испуга спрятался в спальне под перину, а голову прикрыл подушкой. Прямо из дома № 53 Сухомлинова доставили в Таврический дворец, где солдаты едва не растерзали его, и лишь усилиями конвоя удалось остановить разъяренную толпу. Очевидцы вспоминали, как генерал семенящими шажками скрылся в комнате. Он был похож на седоусую крысу, тщетно искавщую спасения.

Сухомлинова предали суду Временного правительства по обвинению в измене, в бездействии, во взяточничестве и приговорили к пожизненной каторге. Однако 1 мая 1918 года по амнистии, объявленной Советским правительством, его снова выпустили на свободу. Через несколько дней генерал бежал в Германию, где опубликовал книгу «Воспоминания». В ней он попытался представить себя в облике «ангела-миротворца», выступавшего за сердечную дружбу двух стран – России и Германии.

Жизнь бывшего военного министра России в эмиграции была полна превратностей и злоключений. Он постоянно бедствовал, голодал и умер в 1926 году.

В середине XIX века пустой участок на углу Малой Мастерской и Офицерской улиц, принадлежавший надворному советнику Павлу Сергеевичу Золотову, приобрело Лютеранское благотворительное общество для строительства на этом месте прихода Эстонско-немецкой евангелическо-лютеранской церкви св. Иоанна. В 1859-1860-х годах здесь на Офицерской улице, 54, выдающийся зодчий середины XIX века Гарольд Андреевич Боссе построил здание Лютеранской приходской церкви и небольшой жилой дом. К сожалению, в наше время имя этого архитектора знакомо немногим. Хотя, несомненно, забвение, коему его предали,

несправедливо. Им спроектировано и построено несколько десятков прекрасных петербургских зданий. По его чертежам в столице возведены особняки А.В. Пашкова (Литейный проспект, 39), М.В. Кочубея (бульвар Профсоюзов, 7) и дворец в Михайловке для Великого князя Михаила Николаевича, младшего сына Николая I.

Новаторство и определенная революционность Боссе заключаются в том, что он не пытался вписать человека в архитектуру, создаваемую по классическим нормам, как бывало в предшествующие времена. Напротив, он стремился создать архитектуру для человека. Зодчий пользовался большим авторитетом у современников. Петербургский журнал «Архитектурный вестник» писал в 1861 году: «Постройки, возведенные Боссе, остаются памятниками его полезной деятельности, его творчества.».

Лютеранская церковь св. Иоанна на Офицерской ул.

Фото начала ХХ в.

Одновременно со зданиями приходской церкви и жилого дома архитектор Андрей Павлович Кондратьев на этом же участке возводит школу и детский приют. Санкт-Петербургское эстонское благотворительное общество тогда находилось в приходе Эстонско-немецкой евангелическо-лютеранской церкви св. Иоанна и осуществляло заботу о нравственном и материальном состоянии бедных эстонцев, живших в столице. На средства общества в приходе церкви организовали Воскресную школу для взрослых. Бедным и учащимся здесь раздавали денежные пособия. На Офицерской улице, 54 функционировала также пятиклассная приходская школа для детей и размещался хорошо оборудованный приют для шестнадцати мальчиков, двенадцати девочек и шести престарелых женщин.

Ул. Декабристов, 54. Современное фото

В 1909–1911 годах на обширном приходском земельном участке, на углу Офицерской и Малой Мастерской улиц, возвели огромный жилой дом, принадлежавший Лютеранской церкви. Автором его проекта являлся архитектор Михаил Хаимович Дубинский, недавно окончивший Академию художеств. Шестиэтажный жилой дом № 54 выделяется среди строений Офицерской улицы. Его массивный, несколько суровый фасад украшен архитектором своеобразным рельефом и прорисован замысловатыми деталями.

Дальнейшая судьба этого архитектурного комплекса довольно печальна. В лихолетье революции и первые годы советской власти при антирелигиозных перегибах от рук людей с недобрыми сердцами безвозвратно погибли многие старинные храмы города. Не миновала эта участь и Лютеранскую приходскую церковь на бывшей Офицерской улице. Правда, ее не снесли до основания – полуразрушили, обезобразив до неузнаваемости творение зодчего Боссе. И стоят сейчас скорбно эти жалкие останки некогда красивого храма как немое свидетельство человеческого бессердечия, вандализма и безнравственности.