Владимир Порошков - Неизвестный Байконур. Сборник воспоминаний ветеранов Байконура

К 9 часам утра все предстартовые операции были проведены, ракета-носитель заправлена. В специальном автобусе на стартовую позицию прибыл Юрий Гагарин. После короткого прощания с С. П. Королевым и К. Н. Рудневым он в сопровождении ведущего конструктора Олега Ивановского поднялся в лифте на верхний мостик фермы обслуживания.

После закрытия люка № 1, когда уже не оставалось времени ни на какие лишние операции, оператор центрального пульта управления кораблем-спутником Владимир Стаднюк докладывает мне по шлемофонной связи, что отсутствует КК-3 (один из трех механических контактов, свидетельствующих о нормальном закрытии люка № 1). По привычке сразу же начинаю мысленно искать причину: то ли сам контакт контроля виноват, то ли люк действительно негерметичен. Докладываю находящемуся здесь же на нулевой отметке Анатолию Семеновичу Кириллову, а он — Сергею Павловичу, который, естественно, принимает решение вскрыть люк, найти и устранить неисправность. Даю команду начальнику расчета В. Шаповалову о вскрытии люка. Высококвалифицированные слесари В. Морозов и Н. Селезнев из цеха № 39 завода-изготовителя, вакуумщик И. Клыстов и В. Шаповалов еще на технической позиции тренировались на всякий случай по открытию и закрытию этого люка. Но в данной экстремальной ситуации они проделали это почти в два раза быстрее. Оказалось, что кронштейн с этим злополучным контактом был отогнут в ходе проведения заключительных операций.

После устранения неисправности и соответствующего доклада «вверх» даю команду бортовому расчету корабля-спутника покинуть ферму обслуживания. Вслед за этим звучит команда Анатолия Семеновича: «Всем расчетам покинуть нулевую отметку!» Сворачиваю свой командный пункт управления расчетами корабля-спутника на нулевой отметке и спускаюсь в бункер, в центральную пультовую, откуда производится пуск. Начальник расчета комплексных испытаний Ярополов докладывает о готовности бортовых и наземных систем к пуску. Из пультовой уходят все, кто участвовал в предстартовой подготовке, но не задействован непосредственно в пуске. Остаются только операторы пультов и их контролеры.

Между прочим, я завидовал своим товарищам, которые имели возможность смотреть пуски со стороны, как зрители. Все были и восторге от этого великолепного зрелища, особенно в ночное время. А я сидел в бункере, откуда производился пуск, и мог только догадываться о том, что происходит наверху, слушая мощный рокот двигателей ракеты и ощущая дрожь земли. Сергей Павлович был суеверен в какой-то степени и не любил, когда менялся состав стартовой команды, он всех знал в лицо. Поэтому я увидел это незабываемое и ни с чем не сравнимое зрелище только спустя несколько лет.

Последними в центральную пультовую входят Сергей Павлович Королев, Леонид Александрович Воскресенский и Анатолий Семенович Кириллов. К перископам подходят А. С. Кириллов (стреляющий) и Л. А. Воскресенский (контролер). Сергей Павлович садится к столику, где стоит аппарат радиосвязи с космонавтом системы «Заря». Анатолий Семенович, поглядывая на секундомер (морской хронометр) и сверяясь с карточкой стреляющего (хотя он помнит все команды наизусть), начинает отдавать последние команды: «Ключ на старт!», «Протяжка!», «Продувка!», «Ключ — на дренаж!», «Пуск!» и, наконец, «Зажигание!». Время между командами тянется мучительно долго. Нервное напряжение нарастает. Лицо у Сергея Павловича посерело, на него просто невозможно смотреть. Но, комментируя команды Анатолия Семеновича Юрию Гагарину, Сергей Павлович старается говорить ровным голосом. А вот аппарат, контролирующий пульс Юрия Гагарина, показывает «64» (полнейшее спокойствие).

Меня часто спрашивают о чувствах, которые я испытывал сразу после запуска Юрия Гагарина. Как это ни прозаично, но первые полтора часа, разомлевшие под горячим тюратамским солнцем, после бессонной ночи, мы просто слонялись по стартовой позиции в ожидании сообщения о благополучном приземлении космонавта № 1. Затем Анатолий Семенович дал нам три дня отдыха (неожиданное счастье!) и мы отправились по домам. Я почувствовал огромное облегчение после многомесячного напряженного труда. И еще я предвкушал радость от предстоящего общения с детьми и женой, которых я мало видел в последние месяцы.

Но, к большому моему огорчению, на следующий день позвонил Анатолий Семенович и приказал собираться в командировку, в Москву, на торжественный прием в Кремле по случаю успешного завершения полета Юрия Гагарина. Чувство огорчения, конечно, быстро прошло, особенно когда мы оказались в Москве. На улицах и площадях царило всеобщее ликование. Мы почувствовали, что у нас в груди тоже растет чувство гордости за содеянное. В Георгиевском зале Кремля состоялся праздник. Наше московское высокое военное начальство встречало нас, представителей полигона, как победителей с распростертыми объятиями. Делегация полигона включала всего пять человек: начальник политотдела генерал Н. В. Павельев, заместитель начальника штаба полковник А. М. Войтенко, начальник 1-го испытательного управления подполковник А. С. Кириллов и два «чижика» — испытатель ракеты-носителя старший инженер-лейтенант В. Г. Соколов и испытатель корабля-спутника инженер-капитан В. Я. Хильченко.

После нескольких рюмок коньяка, пользуясь тем, что наше начальство увлеклось беседой с московским начальством, мы с Виталием Соколовым, набравшись нахальства, подошли к Сергею Павловичу и попросили провести нас поближе к Н. С. Хрущеву и другим членам правительства. Это было непросто, потому что все проходы были перекрыты двухметровыми телохранителями, а нам с Виталием хотелось рассмотреть их поближе. Видимо, это совпало с интересами Сергея Павловича, потому что он устроил так, что действительность превзошла наши ожидания. При помощи секретаря Президиума Верховного Совета СССР Георгадзе мы преодолели все барьеры. Сергей Павлович повел нас в первые ряды. Попутно он нас представил, как он сказал, своему учителю А. Н. Туполеву, который сначала равнодушно пожал нам руки, хотя Сергей Павлович очень нас расхваливал как своих помощников. Но после того, как Виталий сказал, что мы только что прилетели в Москву на Ту-104, причем на 15 минут раньше расписания, Туполев очень оживился и даже встал с кресла. Затем Сергей Павлович представил нас министру обороны Р. Я. Малиновскому, а при его помощи — Н. С. Хрущеву, который тут же организовал тост в нашу честь, а Фурцева — всеобщее фотографирование. Было очень интересно и необычно пожимать руки и слушать похвалу от людей, которых мы привыкли видеть только на портретах, — Хрущева, Ворошилова, Микояна, Суслова, Буденного, Фурцеву и других, многих из которых мы даже не узнавали.